Нам не дано предугадать...
Признаться, писать про театр уже порядком надоело. Не про постановки, подчеркну, а именно про театр. Но коль скоро эта тема обсуждается в федеральных СМИ, пришлось собраться в кучу и посмотреть, что же именно опубликовали федералы на тему XXI Пушкинского театрального фестиваля, вызвавшего здесь, в Пскове, такую бурю эмоций, споров и даже скандалов.
Что ж, надежда моя на то, что уж «старшие"-то товарищи научат нас, как надо писать про театр, оправдалась лишь отчасти. Смотрите сами.
«Ведомости», например, заявили, что «новая команда попыталась возродить былую славу» фестиваля. С одной стороны, попытка «возродить» – это прекрасно. Но, с другой стороны, кто сказал корреспонденту «Ведомостей» Глебу Ситковскому, что слава фестиваля - былая? Может быть, сам театр и нуждался в обновлении, но большинство отзывов говорят о том, что конкретно к фестивалю особых претензий у зрителя не было. Даже наоборот, есть те, кто сейчас с грустью вспоминают творческую лабораторию Рецептера.
Правда, Ситковскому кто-то сказал, что «следуя традиции, заложенной еще Владимиром Рецептером, организаторы поместили пушкинские постановки в богатый дискуссионный контекст, максимально насытив афишу лекциями и круглыми столами». Опять же, с одной стороны, да, лекции и семинары были, и кто бы спорил, но вот насчет «следуя традиции» – ой, что-то не похоже было.
Материал заканчивается словами «Похоже, Василий Сенин и его команда добились того, чего хотели», намекая на 700 человек, который пришли на фестиваль впервые.
Думаю, что такой вывод несколько преждевременен – пришли, это хорошо, а вот останутся ли? Сам Сергей Дамберг, озвучивая результаты исследования фестиваля, сказал, что молодежь удержать трудно, а люди боле старших возрастов, чего уж и говорить, оказались несколько не готовы к новому облику фестиваля.
Илья Смирнов из «Известий», широкими мазками рисуя реалии современной российскую культуры в тексте с красноречивым заголовком «Алло! Это прачечная?», лихо приложил заодно и фестиваль. Правда, совсем уж переходя на личности и апеллируя, в основном, к диалогам и цитатам из Фейсбука. Там наш худрук и впрямь вел себя не слишком корректно, но имеет ли это хоть какое-то отношение к тому, что он делает? Я такие истории не приветствую – критиковать специалиста имеет смысл только лишь исходя из его профессиональных качеств, а не из личностных. Не оправдывая Сенина, напомню лишь, что хороший человек – еще не профессия.
Впрочем, минорное настроение Смирнова по отношению к псковскому фестивалю подкреплено было еще и нашумевшим тизером спектакля «Граф Нулин». Здесь опять же, на вкус и цвет, но тизер – еще не спектакль, судить по нему одному о всей постановке – несколько наивно, может быть, даже, нестолично. Я сама смотрела и тизер, и спектакль. Так вот – это разные вещи. Я, кстати, об этом тоже писала в Фейсбуке и тоже получила за это порцию «неодбризмов» разной степени хамства. Но я-то об этом колонки не пишу. Может, стоило?
Ирина Алпатова, которая, кстати, и сама принимала участие в работе фестиваля, написала рецензию оптом на весь фестиваль на портале «Театрал». Рецензия классная, с очень профессиональной оценкой тех постановок, которые увидели зрители. Ее текст мне показался самым сильным из всех публикаций о фестивале. Но, увы, и он тоже не обошелся без упоминаний о «скандалах-интригах». В этом смысле некая ангажированность Ирины Алпатовой немного просвечивала из довольно спокойного и ровного текста.
«А можно мысленно поставить себя на место того, кто получает бесконечные анонимки и звонки с угрозами. Впрочем, уже не «того», а «тех», потому что подобное случалось и с местными журналистами, и с отдельными работниками театра», - пишет Ирина Алпатова.
И тут я понимаю, что вот такое небрежное «бесконечные анонимки и звонки…» – это либо неосведомленность о происходящем, либо односторонний взгляд. Один звонок и одна анонимка, полученная конкретными людьми, а не «журналистами» и «работниками» – это еще не повод впадать в истерику, и, на мой взгляд, не повод априори занимать сторону «обиженного» коллектива театра. Сенин хотел все сделать сам – он сделал, чего жаловаться теперь, что было трудно.
Также непонятна мне и просьба «пожалеть» худрука и простить ему «Нулина», который, по словам Алпатовой, «еще нельзя считать полноценной премьерой». Да, мы все знаем, что Василий Сенин занимался ремонтом театра, и ему было не до постановок. И театр сделан на совесть. Честь ему и хвала за прекрасную реконструкцию, но кто заставлял Сенина надевать каску и лично прорабствовать на стройке? Его ли это задача? Вопрос.
Примерно такой же посыл я прочитала и в тексте другого автора, Татьяны Джуровой, на сайте «Петербургского театрального журнала». Блестящий, действительно талантливый материал о театре и о постановках зачем-то завершается вот этим: «Однако, чтобы «насиловать» традиции, надо этими традициями обладать… А новый главреж получил в наследство не традиции, а деморализованную тремя годами бездействия труппу, бессмысленный репертуар и массу ничем не подкрепленных амбиций». И только что прочитанный текст теряет свою прелесть сразу процентов на 30%, потому что понимаешь – человек писал не совсем о фестивале, а о чем-то другом. И не совсем от себя.
Алена Карась в «Российской газете» смогла написать по-настоящему непредвзятый материал именно о фестивале, тонко и дипломатично обойдя стороной все «околотеатральные» моменты. Ее текст – именно о фестивале, о постановках, о конфликтах «Онегиных», о праве режиссеров вольно трактовать Пушкина. Тем, кто интересуется именно жизнью театра, а не его подковерной борьбой, имеет смысл прочитать в первую очередь именно этот текст. По стилистике он понравился мне чуть меньше, чем текст Алпатовой, но это дело вкуса.
Евгений Авраменко на ресурсе «Искусство.ТВ» попытался выяснить, «насколько прочны сегодня связи Пскова с выдающимся литератором». Меня смутило, что примерно половина и без того небольшого текста – это цитаты завлита театра Юрия Стрекаловского. А уже потом – описание спектаклей и лекций, буквально в три строчки на каждый. В общем, я не поняла. Может, автору неинтересно было? Потому что интервью с Пипом Аттоном после выступления в Пскове у Евгения Авраменко получилось совершенно иным – интересным, захватывающим, искрометным.
Напоследок я прочитала крохотулечную заметку на сайте новосибирской телестанции «Мир» о выступлении новосибирского же «Красного факела» на Пушкинском фестивале. Автор не без гордости заявляет, что «Красный факел» выступил так, что говорить об этом будут ещё не один день». Но завершается текст весьма грустно, и все о том же, о наболевшем: «Его (Сенина – примавт.) появление вызвало в городе с серьёзными традициями настоящую бурю. На спектакли уже вызывали полицию. А недавно режиссёру пришло письмо с угрозой подрезать, цитирую: «поганый язык». Для такой, нетерпимой, части публики «Онегин» стал очередной «красной тряпкой». Ну, право, друзья, вам в Новосибирске заняться больше нечем, кроме как пересказывать сплетни другой провинции?
Завершая увлекательное путешествие по отзывам и рецензиям на Пушкинский фестиваль, могу с грустью отметить, что смакование некрасивых, некорректных и не имеющих отношения к фестивалю подробностей нашей непростой театральной повседневности, оказалось, вопреки прогнозам, охотно подхвачено практически всеми СМИ из других регионов. С точки зрения релевантности и упоминаемости в сети – это, конечно, плюс. С точки зрения формирования имиджа театра (и – региона) – скорее, минус. Мне, как коренному провинциалу, то есть жителю города с серьезными традициями, то есть, начинающему театралу, искренне хочется, чтобы все происходящее в театре оценивалось исключительно с точки зрения конечного продукта, а не исходя из количества анонимок и визитов вооруженных правоохранителей.
Алина Чернова
