Солдат Мельпомены. Памяти Вадима Радуна
Сегодня в Пскове похоронили театрального режиссёра Вадима Радуна. Его зарыли в шар земной, по строчке из одного известного стихотворения, а был он лишь солдат. В данном случае, солдат театра, несмотря на «генеральские» звания: заслуженный деятель искусств, народный артист России, верно служивший Мельпомене. Когда его в очередной раз, уже безвозвратно, отлучили от театра, он умер.
Вадим Иосифович скоропостижно скончался в воскресенье вечером, у себя дома, от диабетической комы. Это медицинский диагноз. Об истинной причине смерти, наверное, знает только Бог. Единственное, в чём можем быть уверены мы: то печальное обстоятельство, что его «ушли» из театра, несомненно приблизило смертный час. Вынужденный уход из театра почти совпал с уходом из жизни. Такова судьба художника, не сумевшего сдюжить «позор мелочных обид».
Для Пскова Вадим Радун — фигура титаническая. Равновеликая таким знаменитым псковским фамилиям, как Скобельцын, Смирнов, Маймин, Ямщиков. Как принято выражаться на панихидах, Радун — веха в культурной летописи Пскова. Он родился 1 июля 1940 года в Сталинграде в семье профессора, театрального деятеля Иосифа Радуна. В 1966 году окончил Ташкентский театральный институт. Работал в театрах Челябинска, Воронежа, Новокузнецка, Красноярска. С 1975, то есть без малого сорок лет, в Псковском драматическом театре имени Пушкина. Всего поставил более 120 спектаклей, в Пскове — 70. По воспоминаниям старожилов, явление в Пскове середины семидесятых режиссёра Радуна было «ярким и мощным эстетическим событием». Позже он создал уникальный для России репертуарный театр под открытым небом в исторических памятниках «Карусель». Так гласит краткая биографическая справка, а за этими скупыми, неизбежно отрывочными, официальными строчками — большая, насыщенная жизнь в искусстве. Что стоит отметить особо, это была жизнь в русском провинциальном театре со всеми тяжкими, со всеми его проблемами и ограничениями, без которых, как выяснилось, режиссёру Радуну жизни нет.
Я меньше всего сейчас хотел бы «лепить» из Вадима Радуна этакого рождественского Деда Мороза, добродушного, сладкого и желанного всем без разбора. Это совсем не так. У Радуна был сложный, противоречивый, конфликтный характер. Он, повторяя слова Тургенева, не был медным пятаком, чтобы всем нравиться. Большой, серьёзный художник — это постоянная борьба: с внешними обстоятельствами, с косной средой, с другими незаурядными личностями, с самим собой, наконец. Искусство — вообще чёрствый хлеб. Это всегда жёсткое сопротивление материала, прежде всего человеческого. Отсюда — онтологическая конфликтность. Нет, не этой невыносимо-лёгкой профессии, этого жизненного призвания. Для театра, как для любой хорошей пьесы, конфликт — движущая сила, без конфликта — нет искусства.
Здесь необходимо понимать, что как художник Вадим Радун был новатором. Он был устремлён к эксперименту, иногда дерзкому и не всегда понятному остальным. Он старался избегать компромиссов. Настоящий профессионал, Мастер с заглавной буквы, он, конечно, мог плыть по течению, делая глянцевые спектакли на непредвзятый вкус, на потребу публики. Однако Вадим Радун пытался сохранить верность своему, оригинальному, пониманию театра. А это трудный выбор и мужественный путь.
Поэтому у него было много недоброжелателей, если не сказать врагов, которые не прощали мастеру ошибок. Поэтому Театр Радуна никогда не вписывался в расхожие чиновничьи или зрительские схемы. Поэтому он всегда оставался на авансцене борьбы — непримиримых мнений, дискуссий, оценок. Случались, конечно, и творческие неудачи (в коих он сам для себя был главным арбитром), равно как и несомненные творческие взлёты и прозрения. Всё-таки 120 спектаклей на счету… Чего точно не было — равнодушия.
Наверное, всю меру нынешней потери мы осознаем, как обычно, спустя какое-то время, запоздало, на расстоянии. Но и сейчас предельно понятно, что от нас, зрителей, ушёл большой и талантливый художник, неординарный человек. Верный солдат театра Вадим Радун.
Вечная память.
