«Конечная» - обзор второй книги Сергея Звонарёва от колумниста ПАИ
У меня есть товарищ, который пишет крутые стихи. И я так говорю не потому, что их пишет мой товарищ, человек, которого я знаю, а потому что они действительно талантливые и самобытные.
О нём практически никто, кроме его друзей, не знает. Он и сам не стремится к популярности. Пишет под псевдонимами. Вчера был Юрием Могилой, сегодня уже Сергей Звонарёв. Завтра, возможно, придумает ещё какой-нибудь псевдоним или образ. Не пытайтесь гуглить. Вряд ли что-то найдёте. Не спешите в книжный: там тоже ничего нет. Хотя книжка стихов у него имеется. Издал в сентябре. Тиражом в 30 (!) экземпляров. Как сказал сам, для друзей и тех, кому понравится. А на обложке даже имени своего не указал. Только название сборника – «Весёлый безвременник».
Совсем недавно вышла pdf-версия этого сборника. Потому что, как оказалось, число тех, кто хотел бы прочитать сборник - гораздо больше, чем 30 человек.
Решил выложить несколько стихотворений из «Безвременника» сюда. Стихи разные - есть с юмором, есть посерьёзнее. Многие с матом. Но он к месту, как по мне. Он досоздаёт образ и настроение. Это на самом деле удивительно, когда за внешней грубостью и порой жёсткой иронией скрывается тонкая лирика и - настоящая - поэзия.
Ах да. Названия стихотворений - сами по себе поэзия.
…Примерно так я написал на своей страничке в соцсетях про выход первой бумажной книги псковского поэта Сергея Звонарёва. Это было три года назад – в 2017-м. За это время многое поменялось и добавилось. Сергей Звонарёв добавил в свой арсенал еще парочку псевдонимов – Раиса Бебух (стихи от женского лица) и Пётр Микрюков (верлибры). Выпустил несколько pdf-сборников. О нём узнало больше людей. И, самое главное, издал вторую бумажную книжку – «Конечная». Это произошло буквально неделю назад.
Вы спросите: «Кто же такой Сергей Звонарёв?» И я отвечу строчками из его стихотворения: «просто совок дворника,/трещина на мосту,/окончание у вторника,/пальцем водить по листу».Звонарёв – обычный псковский инженер. И в литературной жизни Пскова практически никак не себя не обнаруживает. Судите сами: на поэтических вечерах почти не появляется, ни в каких ЛИТО не состоит, даже в конкурсах и фестивалях поэзии не участвует. И не потому что зазнался или что-то еще. Просто тихо-мирно пишет стихи, выкладывает на своей страничке: «Вот, мол, я написал. А дальше дело за вами. Понравилось – хорошо. Нет – ничего страшного». А большего и не надо.
Так себя ведёт и в жизни. После окончания университета ему предложили хорошую работу с хорошей зарплатой. А он взял и отказался. И пошёл в армию. Готовился к ней, бегал по утрам. Потом вернулся и начал работать. На обычной работе. В свободное время читает тонны книг, пишет стихи, находит новое в обыденности, покупает экзотические продукты и ходит в зал.
Первая бумажная книга стихов, как вы уже поняли, называется «Весёлый безвременник». На обложке исландские пейзажи, внутри – преимущественно стихотворения из двух строф. Название можно рассматривать как эпитет к растению, а можно как характеристику самого сборника. Только, несмотря на кажущуюся несерьёзность и даже инфантильность, всё не совсем так.
Стихотворение, которое дало название сборнику, условно можно разделить на две части. Первая – это хроника беспечного лета, вторая – локальная трагедия, отпечаток которой обнаруживается как в прошлом, так и в будущем. Обычно названия существуют отдельно от стихотворений и никак с ними не связаны, но название сборника появилось неспроста.
Если постараться описать сборник коротко, то это выход автора в рукопашную против действительности, с редкими перерывами, чтобы восстановить дыхание. Только вместо рук и ног – ирония, юмор, сочетания слов и образов.
Например, читаешь стихотворение «Фаянсовое»:
всё нормально, нормально же вроде бы,
из Черёхи пешком до Летнего,
настрелял сигарет юродивым
и оставил себе последнюю.
ухнет колокол в церкви Василия,
разлетятся, как брызги, голуби,
посижу, собираясь с силами,
и нырну в этот город, как в прорубь.
Его можно рассматривать как попытку примирения (хоть и не совсем удачную). А несколькими страницами ранее имел место быть открытый конфликт:
«солнце сползает по окнам высотки
и красным блюёт у земли.
надо быть сильным, добрым и кротким,
а мы – нули».
(«Газета с обратным тиражом»).
Зачастую подобное чередование сохраняется.
Тем не менее, на страницах сборника есть место и для лирики (тоже не без надрыва):
«Сон Маршака»
Скользкий январский наст
Очереди у касс
Поезд увезёт нас
В Миасс.
Пусть изо рта – газ
Спички – огонь
Раз!
И каждый фонарь сейчас –
С воспалённой сетчаткой
Глаз.
Или взять, например, попытку воспроизведения последнего дня жизни испанского поэта Федерико Гарсиа Лорки:
«Чека из Гранады»
– Неизбежное – неизбежно.
Моя душа улетает, –
сказал Гарсия Лорка
Рафаэлю Надалю.
– Спрячь мои письма,
Я вышел за пулей.
Записка у лампы
и тень на стуле.
(Рафаэль Надаль тут всё же, конечно, не теннисист, а друг поэта, которому Лорка очень доверял)
Еще много задорных и весёлых стихотворений, главными героями которых становятся как вымышленные персонажи, так и исторические личности:
«Чу?»
– Пушкин увёл у меня сюжет! –
рыдал в форточку
писатель Гвоздёв.
– Как мне теперь «Евгения
Онегина» называть?
Может, «Федор Шурупов»?
Книга получилась целостной и самобытной. На фоне всей псковской литературы (поэзии, ладно) выделяется. Тут, несмотря на классические формы и размеры, совсем нетипичное содержание. Мне кажется, ее «принятие» большой аудиторией ещё впереди. Как и второй книги – «Конечная». Той самой, которая вышла неделю назад. Теперь, собственно, о ней.
Книжка имеет похожую обложку. В ней нет нумерации страниц и оглавления, но есть авторское решение того, какой текст из своих блокнотов выбрать, куда его поставить. Тут все те же «нетипичные» стихотворения, в той же типичной форме. Принципиальное отличие, наверное, одно. Здесь уже меньше той борьбы, которая преобладала в первой книге. Теперь лирический герой лишь изредка совершает вылазки. С одной стороны, теряется экспрессивность, с другой стороны – стихи становятся более спокойными. И это плюс для душевного состояния, как самого автора, так и его читателей. И в этом смысле название «Конечная» пугать никого не должно. Может быть, автор нашел себя или только начинает этот поиск, а может быть, копит силы для очередного удара.
«только в «смене» безлюдно, заварены двери,
на дороге в три смены − пыльные фонари,
бородатый школьник сломал твоё дерево,
но мы ещё встретимся − и поговорим».
(«Харахаиха»).
Однако настроения, присущие первой книге, сохраняются в той или иной мере:
«Дажыць да свiтання»
раковину забил картофельной шелухой,
пересмотрел сериал «прослушка»,
выпил айрана, пора на покой,
стишков ненаписанных − сколько?
скажи, кукушка.
жил по рецепту, что сам себе выписал −
такой идеальный последний день.
не хороните меня за плинтусом −
кре
ми
руй
те.
Или вот еще пример:
«Блуждающий огонь»
закат тебя ждёт у жд переезда,
надежда на светлое больше не манит,
ищешь курить или что-то железное
в пустом и засаленном заднем кармане
будешь ложиться − подложи лагу,
на ней тебя на погост понесут
кто я такой? просто мальчик со шпагой,
что спрятана где-то под корнем в лесу.
Акцент смещается в сторону самого лирического героя. Он задает себе вопросы, он сокрушается и размышляет. Невольно возникает ощущение, что конфликт связан с тем, что герой выходит из зоны комфорта (или зоны ожидания), а с нынешней действительностью, внезапной и вовсе не той, что представлялась, еще придется разобраться. Разве что, теперь это пугает его меньше, чем раньше.
«Куда едет Джинджер?»
я и Виталий Бианки
с воздушки лупили по банкам,
банки звенели, трещали, плясали −
казалось, что мчат по дороге сани.
патроны закончились, вся коробка,
время − как юность − прошло незаметно:
− послушай, Юрец, мне правда неловко,
но пойдём у черешни понюхаем ветки.
Юмор, который имел место быть, в первой книге, тоже сохраняется. И это тоже своего рода оружие и защитные доспехи.
«Гирька»
«ночью шумели сегодня –
мужик прогонял голубей,
орал, что он им не ровня!
что он больше их и сильней!»
Сергею Звонарёву удаётся то, что, на самом деле, удаётся не многим – создать свою собственную вселенную. В ней находится место и для писателя Фёдора Шурупова, и для мужика, прогоняющего голубей, для Эрика Корчагина, внезапно всплывшего из омута памяти. Оттого его стихи нельзя с чьими-то другими, они всегда узнаваемы.
80 листов стихотворений, снова тираж в 30 экземпляров, но на этот раз – желание отправить сборник в издательства. Хочется верить, что выход в широкие массы не заставит себя ждать. Хороший футболист может играть в не самой сильной команде, но переход на уровень выше – всегда в его интересах. Что-то подобное имеет место быть и у поэтов.
P.S. Книжку стихотворений «Конечная» можно взять в Центральной городской библиотеке на Конной, 6. Можно найти самого автора в контакте и написать ему.
Справка ПАИ: Сергей Звонарёв родился в самом начале 90-х в Пскове. Окончил ПсковГУ. Автор двух бумажных книг. To be continued…
