Медведев угол Пскова... как будущий псковский Арбат

Всё смешалось в доме Масона… Или Массона? Или вовсе даже в доме Журавлёвой? Который в Златоустовском переулке… Ну то есть, мы хотели сказать, - в Комсомольском.

В конце прошлого и начале нынешнего века на реконструкцию этого здания под долгожданный Музей книги были потрачены десятки миллионов рублей. В частности, 7,5 миллионов рублей будущий псковский Музей книги получил не откуда-нибудь, а из резервного фонда президента РФ – в качестве подарка к 1100-летию первого упоминания Пскова в летописи. А теперь там почему-то хранятся самовары, драгоценные безделушки из шкатулок столбовых дворянок, агитационный фарфор с профилями вождей мировой революции, коллекционное оружие и тканые крестьянские пояски "для милого дружка".

Переселить в дом Масона древлехранилище псковские музейщики задумали ещё лет тридцать назад, когда старопечатные книги и бесценные древние рукописи из коллекции Псковского музея-заповедника ещё обитали в подвале дома Фан-дер-Флита. Что же касается упомянутого выше дома №6 в Комсомольском переулке, то он в те времена был обыкновенной советской коммуналкой и выглядел до того непрезентабельно, что только истинные ценители распознавали в памятник архитектуры в стиле модерн или неоклассики, принадлежавший некогда преподавателю французского языка Псковской гимназии, члену археологического общества Людвигу Карловичу Масону.

Интересно, что названный господин вовсе не является последним частным владельцем этого особняка, так как в 1912-1913 годах продал его некой Е. А. Журавлёвой, но молва почему-то до сих пор приписывает это здание именно ему, явно обольстившись его звучной нерусской фамилией.

Согласно исследованиям легендарного заведующего псковским древлехранилищем Леонида Алексеевича Творогова, дом Масона стоит на месте соборного храма Златоустова-Медведева монастыря, служившего усыпальницей семьи купцов Поганкиных. А коли под ним покоится сам Сергей Иванович Поганкин, то не музеефицировать это здание псковские музейщики, конечно же, не могли.

В 1988 году вышло знаменитое постановление Совмина СССР "О комплексной реконструкции и реставрации памятников истории и культуры в Новгороде и Пскове", с которого заканчивается история коммуналки по адресу Комсомольский переулок, дом 6 и начинается история псковского Музея книги как пока что несбывшейся мечты.

Незадолго до этого древлехранилище перебралось из подвала дома Фан-дер-Флита в актовый зал главного здания Псковского музея-заповедника. Случилось это в 1983-1984 годах. К слову, тогдашний директор музея до того верил, что актовый зал станет для древлехранилища всего лишь временным пристанищем, что даже велел складировать туда древние рукописи и старинные книги нераспечатанными – лишь бы потом легче было переносить их в отреставрированный дом Масона.

Ключи от обновлённого дома Масона музей получит лишь в 2005 году. К тому времени все средства массовой информации уже протрубили о том, что долгожданный Музей книги вот-вот распахнёт свои двери (учите, мол, в спешном порядке старославянский и греческий - дабы как только, так сразу припасть к истокам!).

Но двери свежеотштукатуренного дома Масона почему-то всё не распахивались и не распахивались. А вскорости вместо Музея книги там с не меньшей помпой обосновалась "Золотая кладовая" и прочие коллекции так называемого открытого хранения фондов, не имеющих никакого отношения к древлехралищу. Спорить на этот счёт с прежней администрацией Псковской области было бесполезно. Региональные власти желали сделать из Псковского музея-заповедника высокодоходное предприятие, причём чем скорее – тем лучше. Некоторые искренне верили, что туристы будут слетаться на "всё такое золотое, по краям серебряное" в переулке, срочно снабжённом табличкой со старинным названием "Златоустовский", будто пчёлы на мёд.

А в результате гостившие у меня в этом году на Днях города московские друзья и слушать не захотели ни про какую "Золотую кладовую": "Шутишь? Теперь в какой старинный русский город ни приедешь – везде по своей "золотой кладовой". Ну уж дудки – бывали мы в этих "кладовых". Ты нам лучше что-то такое покажи, чего больше нигде в мире не увидишь!".

Новому псковскому губернатору "такое, чего больше нигде в мире не увидишь" недавно как раз показали. Оно хранится… Правильно! В актовом зале главного здания Псковского музея-заповедника. В условиях, мягко говоря, далёких от идеальных. В тех самых фанерных шкафах, числом более 140, которые псковские музейщики собственноручно смастерили по эскизам Творогова ещё в середине прошлого века.

Нынешний директор музея Юрий Киселёв, кстати сказать, не припомнит, чтобы кому-то из прежних псковских губернаторов приходило в голову исследовать содержимое областного древлехранилища. Особенно, сразу после вступления в должность. А вот Андрей Турчак начал именно с этого, обескуражив музейщиков своей осведомлённостью о хранящихся там раритетах.

Желая произвести на губернатора впечатление, ему показали всё самое-самое. Прежде всего, самую старую из хранимых в Псковском музее-заповеднике рукопись – пергаментный свиток из коллекции знаменитого собирателя древностей, духовного наставника Петра III и Екатерины II, епископа Псковского Симона Тодорского. Рукопись эта, только представьте, является современницей княгини Ольги (!).

Губернатор увидел также подлинник того самого письма Екатерины II Абраму Петровичу Ганнибалу, о  котором Павел Анненков писал: "Письмо, во-первых, объясняет значение Ганнибала как сподвижника Петра 1-го и его отношения к великому преобразователю России, а во-вторых, само по себе принадлежит истории и, может быть, не всем известно. Копия найдена в бумагах Пушкина; мы
не знаем, в чьих руках находится теперь подлинник его".

И, конечно, главу региона познакомили с автографами Александра Даниловича Меншикова, и первым делом – с тем его письмом, в котором он просит прислать к царскому столу в Санкт-Петербург по два бочонка сушёных и солёных псковских снетков. Да притом "самых лучших".

Ещё интереснейшая "единица хранения": переписанная от руки ещё до официального издания комедии "Горе от ума": а предки-то нынешних псковичей, оказывается, занимались самиздатом!

Затейливо иллюминированные жития и синодики, роскошные жалованные грамоты, автограф российского самодержца с благодарностями псковичам за оборону путей на Санкт-Петербург в 1812 году, собрание старинных западноевропейских книг и гравюр… чего в Псковском древлехранилище только нет! Всего 170 тысяч единиц хранения (в том числе около пятисот древних рукописей), 100 тысяч из которых входят в музейный фонд РФ. Не зря же псковское древлехранилище иногда на полном серьёзе сравнивают с армянским Матенадараном!

Кстати, по заложенной Леонидом Алексеевичем Твороговым традиции, экспонаты псковского древлехранилища хранятся не по разделам, как это полагается (отдельно рукописи, отдельно книги, гравюры и т. п.), а по библиотекам: библиотека С. А. Перовской, библиотека С. В. Ковалевской… От проверяющих псковским музейщикам за это не раз доставалось, а Дмитрию Сергеевичу Лихачёву нравилось.

Опытные люди уверяют, что общение с этими экспонатами заряжает позитивной энергией не хуже, чем святая вода. Ведь эти книги и рукописи "помнят" таких людей! К примеру, нынешнему директору Псковского музея-заповедника Юрию Николаевичу Киселёву пришлось как-то пересмотреть поминальники всех имеющихся в древлехранилище синодиков, чтобы восстановить родословную дворян Вохиных. "Когда я закрыл последний из этих синодиков, то испытал непередаваемый душевный подъём. А поразмыслив, понял, что между делом помянул немало достославных псковичей (среди которых были, к примеру, участники обороны Пскова от войск Стефана Батория), чем и обогатился духовно".

"Наверное, я не ошибусь, если скажу, что коллекция старопечатных и рукописных фондов Псковского музея-заповедника является самой крупной подобной коллекцией в провинциальном музее России, - заявил на состоявшемся 1 июля этого года заседании Общественного совета по культурному наследию при губернаторе Псковской области директор Российского гуманитарного научного фонда, член Псковского землячества в Москве Андрей Юрасов. - Однако она хранится ненадлежащим образом, в помещениях, которые для этого не приспособлены, что затрудняет использование этих документов".

Заново поднимая проблему псковского Музея книги, Андрей Юрасов напомнил, что ещё в конце 80-х годов прошлого века по инициативе академика Дмитрия Лихачёва, академика Александра Панченко, сотрудников Пушкинского дома РАН администрация Псковской области выделила под древлехранилище музея-заповедника специальное помещение – "всем известный дом Масона". На приспособление этого здания к нуждам древлехранилища были потрачены огромные деньги, в том числе из фонда президента РФ. Тем не менее, возмутился именитый московский пскович, оно до сих пор используется не по назначению.

"Мне кажется, эту проблему надо решать, а создание в Пскове древлехранилища доводить до конца, - считает Андрей Юрасов. – Надо поместить фонды древлехранилища в дом Масона - в нормальные условия для их хранения, использования и экспонирования! Этой проблемой озабочены не только местные исследователи, но также исследователи из Москвы и Санкт-Петербурга. В данном случае я выражаю их точку зрения".

Собственно, что же произошло в 2005 году, когда закончилась длившаяся почти два десятилетия дорогостоящая реконструкция дома №6 в Комсомольском переулке? Дом Масона, может, и стал бы тогда Музеем книги. Ведь проект приспособления его под древлехранилище в своё время заказывали у польских специалистов. Это здание оборудовано – на минуточку – не только специальной системой вентиляции, но даже книжным лифтом. Дело было за "малым": в довершении всего надо было ещё приобрести для древлехранилища специальную музейную мебель – витрины, стеллажи, передвигающиеся шкафы. Всё это планировали заказать в Санкт-Петербурге. Цена вопроса: что-то около 16 миллионов рублей. Но у тогдашней областной администрации, которая, если помните, была озабочена оптимизацией своих расходов на культуру, таких денег на покупку специального оборудования для Музея книги, конечно же, не нашлось.

А потом бывшие областные власти и вовсе "проявили", как это теперь называется, "политическую волю" – и сделали из свежеотреставрированного домика в стиле модерн по Комсомольскому переулку модный музейный аттракцион - приманку для неискушённых туристов.

Опасаясь, как бы практичное областное руководство и вовсе не отобрало у музея-заповедника новообразовавшуюся престижную недвижимость в центре города, музейщики сочли за благо поскорее переместить туда менее привередливые, чем древлехранилище, фонды.

Казалось бы, чего проще: надо и новому губернатору "проявить политическую волю" и скорее выселить из дома Масона самовары с фарфоровыми статуэтками да водворить туда древлехранилище, как того и хотели Лихачёв с Панченко. А хоть бы и в фанерных твороговских шкафах, если денег на специальное оборудование опять нет и в связи кризисом не предвидится! Но у новых областных властей, как выяснилось, есть идея получше. Да и "нормальными" условия в доме Масона считают, как оказалось, далеко не все исследователи из Москвы и Санкт-Петербурга.

Ещё во время приёмки дома Масона комиссия Росохранкультуры признала его цокольный и мансардный этажи непригодными для хранения рукописей и книг из-за микологического заражения. Если помните, скандал с "фирменными" плесенями Псковского музея-заповедника развивался почти одновременно с якобы зафиксированной там недостачей аж в 135 тысяч "единиц хранения". И плесени, и недостача привели к тому, что на федеральном уровне заговорили о необходимости срочно эвакуировать псковские иконы да и другие наиболее ценные псковские "единицы хранения" в Москву – в более приспособленные и охраняемые помещения. Впрочем, "недоразумение" с недостачей вскоре разрешилось, а независимые эксперты подтвердили, цитирую Юрия Киселёва, что в Псковском музее-заповеднике с плесенью, конечно же, "ужас", но не "ужас-ужас-ужас", как уверяли некоторые. В частности, при более скрупулёзном обследовании, в мансардном этаже дома Масона никаких плесеней обнаружено не было. А плесени в цокольном этаже были благополучно изведены специально обученными этому людьми, специально предназначенными для этого средствами, за специальные деньги (это называется: микосептирование).

Но против Росохранкультуры не попрёшь, объясняет Юрий Киселёв: раз высокопоставленные чиновники запретили использовать под древлехранилище цокольный и мансардный этажи дома Масона – то так тому и быть. Остаётся первый и он же единственный, официально не заражённый плесневым грибком этаж дома Масона, который действительно можно было бы приспособить для показа фондов древлехранилища. Но этого помещения древлехранилищу теперь уже недостаточно.

Какое-то время музейщики надеялись получить в своё распоряжение здание бывшей детской поликлиники – сталинский дом, стоявший некогда впритык к Псковскому музею-заповеднику. Развалины поликлиники даже были отданы музею в оперативное управление, пока не найдутся деньги на его восстановление для приспособления под фондохранилище. Но на закате своей чиновничьей карьеры бывший псковский губернатор, не принимая никаких возражений, вдруг решил отдать этот дом, а вернее, пустырь, на котором он когда-то стоял, областной прокуратуре.

Что сделал Андрей Турчак. Во-первых, он объявил, что подберёт для ведомства Тимура Мурадиновича (главного прокурора Псковской области) какой-нибудь другой земельный участок, чтобы вернуть пустырь из-под детской поликлиники надеждам Псковского музея-заповедника. И это ещё не всё! Потому что новый губернатор намеревается обустроить в Пскове целый Музейный квартал между двумя псковскими переулками – Музейным и Комсомольским.

Квартал этот будет простираться от улицы Некрасова до Стенной (по-сегодняшнему улицы Свердлова) и захватывать в свою орбиту и палаты Меншиковых, и палаты Подзноевых. Это будет пешеходная зона в окружении таких зданий, как, например, Мариинская женская гимназия (где теперь размещается Псковский технический лицей и городское управление образования), палаты Сокольей башни (где недавно открылся "Псковский кузнечный двор"), здание костёла (где в учебно-курсовом комбинате готовят на парикмахеров), каретная и два флигеля дома Масона (в одном обосновались связисты, в другом – жилой дом).

На этой территории, мечтает Юрий Киселёв, можно было бы устроить парк скульптур (которые прячутся в кустах музейного дворика), там могли бы также временно разместиться предназначенные для будущего Музея боевой славы находки псковских поисковиков.

Идея Музейного квартала в Пскове столь захватывающа, что порождает множество безудержных фантазий. Например, в костёле музейщики уже давно мечтают устроить депозитарий псковских икон. А главное, в ближайший к собесу флигель дома Масона, где пока ещё не в очень комфортных условиях живут люди, псковское древлехранилище могло бы переехать, что называется, со всеми потрохами. Да и хранилище археологических находок (это 220 тысяч единиц хранения), которое уже едва вмещается в обветшавшую церковь Новое Вознесение за зданием городской администрации, тоже надо куда-то девать. А сколько новых экспозиций можно было бы разместить в таких обширных владениях, учитывая, что на сегодня в открытом показе находится всего 3% фондов Псковского музея-заповедника… В общем, можете себе представить, какие сокровища музей мог бы выдать "на гора" при таком развитии событий.

Музейщики уже приступили к разработке концепции будущего Музейного квартала. Они горят желанием сделать не просто описание, а "визуальный образ" Псковского музея-заповедника в его территориальном развитии. "Нам надо двигаться вперёд – хоть тресни!" – говорит Юрий Киселёв. А ведь музей-заповедник, и правда, давно уже трещит по швам, взять хотя бы уже упомянутую церковь Новое Вознесение.

Единственным недостатком этого проекта, на мой личный взгляд, является то обстоятельство, что обещанного ещё в восьмидесятых годах прошлого столетия Музея книги псковичам теперь придётся ждать едва ли ещё не двадцать лет. Но в Псковском музее-заповеднике никуда не торопятся и готовы выкладывать слово "вечность" столько – сколько потребуется.

Что же до самоваров, которые до сих пор обретаются в несостоявшемся Музее книги… "Понимаете, для настоящего музейщика не имеет значения, самовары это или древние рукописи, - объясняет Юрий Киселёв. – По большому счёту и серебряный ковш Сергея Ивановича Поганкина, и вырезанная неизвестным мастером XIX века деревянная ложка – одинаково ценные артефакты. Улучшать положение одних коллекций за счёт других мы просто не имеем права! Надо решать проблему Музея книги комплексно".

Самому по себе региону такой грандиозный проект, как реконструкция Музейного квартала в Пскове, конечно же, не осилить. Потому что строительство одного только фондохранилища на месте бывшей детской поликлиники встанет миллионов в сто. А это значит, что для комплексного решения проблемы размещения фондов Псковского музея-заповедника необходима целевая программа на уровне Министерства культуры и другие федеральные денежные вливания. Но псковские музейщики рады уже и тому, что глава региона встал на их сторону, что они "услышаны" приезжавшим недавно в Псков министром культуры. На сегодня они надеются хотя бы законодательно закрепить за Псковским музеем-заповедником территорию будущего Музейного квартала.

С этого "стратегического плацдарма", говорит Юрий Киселёв, можно было бы начать большие манёвры драгоценнейших музейных коллекций города Пскова. И наконец-то разместить в доме Масона в открытом показе хотя бы часть псковского древлехранилища, чтобы всё-таки довести начатое почти тридцать лет назад до конца и воплотить в жизнь идею псковского Музея книги.

Ольга Миронович,

Псковское агентство информации.