Удовлетворение. Монолог женщины.
Я про работу вообще не могу говорить, для меня работа – больной вопрос, и та сволочь, которая придумала, что женщины должны работать, эти идиотки-феминистки все испортили. А сейчас мы в таких условиях живем, что не имеем возможности выбирать работу, которая по душе. Мы выполняем ту работу, на которую мы выучились, когда в молодости выбирали для себя образование, мы еще и толком-то не знали, с чем потом столкнемся. И когда мы начинаем с этим сталкиваться, оказывается, что нам это не очень-то и подходит. И выполняешь нелюбимую работу. Работаешь просто потому, что мы привыкли каждый день ходить на работу. Но хоть какое-то моральное удовлетворение от работы иметь надо.
Молодежь современная осознает сейчас, что если работа не приносит ощутимых результатов ни в заработке, ни профессионально, начинают понимать, что так же плохо питаться, например, можно и не работая. И при этом не испытывать мук нелюбимой работы. Получить три тысячи за работу, которая тебе не приносит никакого удовлетворения и ты даже гордости не испытываешь от того, что ты ее сделал? Если, допустим, я не работаю, а копаю огород, делаю грядки и мне приятно, что я это все хорошо сделал, но когда я делаю работу, которая на фиг никому не нужна, и если даже я ее сделаю отлично, мне это не принесет никакого удовлетворения.
Есть люди, которые с самого детства знали, что им нужно в жизни. И они выбрали работу, которая их устраивает, дает им удовлетворение профессиональное. Может, есть люди, которым доставляет удовольствие учить детей, вылечить больного, может быть, человек делает красивую мебель и тоже получает удовольствие. Я уж не говорю про людей художественных профессий. Правда, сейчас все делают не очень хорошо, и даже плохо. Думаю, дело в том, что какой-то жизненный этап мы жили трудно и бедно, и при этом у нас не было возможности перешагнуть этот рубеж нищеты. А теперь хоть каким-то способом, но можно заработать деньги и приподняться немного над этим низким уровнем жизни, и людям не до качества, им лишь бы вырваться. Успеть заработать. Хапнуть и почувствовать себя человеком, пожить. А качество оно потом, когда-нибудь придет. Так многие думают. И, наверное, когда-нибудь потом будет и качество. Когда человек перестанет думать о куске хлеба, чем ему завтра накормить детей и самому, что поесть. Перестанет думать о том, где взять крышу над головой, тогда он начнет думать, что он сам может дать людям.
У каждого из нас внутри есть какие-то зачатки профессиональной гордости. Каждый, на самом деле, хочет сделать что-то, чтобы сказали «ну надо же, как он это сделал!». И при нашем уровне жизни, сером и убогом, откуда берутся эти выставки народного творчества? Человек навышивал, наплел, навязал не для себя, а чтобы показать: вот как я умею. Это в первую очередь. Человек хочет погордиться своим трудом. И когда-то, рано или поздно, когда люди будут жить получше, они начнут думать о качестве своего труда. И тогда, наверное, будут внимательнее к себе прислушиваться при выборе профессии. Когда мы начнем зарабатывать нормальные деньги за работу.
А пока нам платят, чтобы мы не померли, тогда никто и не будет работать. Мы и работаем на столько, на сколько нам платят. Платят, чтобы я прожила две недели, а я за эти деньги работаю четыре недели, тогда я на две недели и наработаю. Человеку надо заплатить столько, по крайней мере, чтобы у него не было проблемы, что поесть завтра. Пока, например, в хлебном цехе платят три с половиной тысячи за каторжную работу, а на эти деньги даже самому не прожить, не только детей накормить. Но мы не можем ничего поменять, потому что сытый голодного не понимает: ну кончился у вас хлеб – ешьте пирожные. У начальников счет в банке, полный кошелек, они мало что понимают. И если у тебя зарплата маленькая, и невовремя, тут нет проблемы любимой - нелюбимой работы, работают просто из последних сил, чтобы заработать эти копейки, а когда начинают думать - бросают работу и идут в бомжи. Если начать думать, то лучше бросить работу за копейки. Бомж утром сдаст бутылки и позавтракает, прошлись по урнам – пообедали. Живут одним днем, но у них нет начальства, которое их лает, гнобит, обманывает и перед ним не надо унижаться. Бомжи -свободные люди. Абсолютно. Работа – это не свобода. И если раньше были какие-то права, профсоюзы, то теперь никто не защитит, никакой профсоюз, и тебя вышвырнут в пять секунд.
И вообще, профессии, специальности - это больше относится к мужчинам, чем к женщинам. Женщина, в первую очередь, мать, а зарабатывать стаж для пенсии, какие-то цифры - она считает это своей второй обязанностью, в первую - она мать. И поэтому женщины терпят любую работу, лишь бы эти цифры шли ей к пенсии. Редкие женщины находят для себя профессию по способностям и желанию, но это женщины более мужского склада характера, которые предпочитают работу семье. И если у женщины спросишь: кем ты хочешь быть? Вряд ли кто ответит на этот вопрос. Женщина хочет быть, прежде всего, женщиной, женой, матерью. Заниматься семьей, рукоделием, воспитанием детей, еще хоть походами в театр. Какая нормальная женщина хочет быть рабочей лошадью, и иметь какую-то специальность? Есть женщины, которые считают, что сидеть дома - сидеть в тюрьме, которые считают, что надо идти в офис, в люди, кому - то чего то доказывать и пахать, пахать, пахать на какого-то дядю, который разбогатеет за твой счет, продавая либо твои руки, либо твое тело, или лицо. Когда мужчина продает свои руки и свою голову – это одно, а когда женщина - это совсем другое.
До войны такого не было, редкая замужняя женщина работала, потому что работал муж и содержал семью, и это считалось за правило и за честь, что дома у него хозяйка, а он работает. Потом, когда все мужчины ушли на войну, но кто-то должен был делать танки, самолеты, рыть заграждения, и женщины заняли рабочие места мужчин во время войны. Все женщины-домохозяйки ушли на заводы, заняли рабочие места, ушедших на войну мужчин, и начали работать. И хорошо работали. Потом пришли с войны оставшиеся в живых мужчины, кто при ногах и при руках могли работать, но они пришли с войны, они пять лет воевали, и, изголодавшиеся по мужчинам женщины ставили на стол бутылочку и стряхивали с этого героя войны пылинки, и говорили: ты сиди, кушай, пей, отдыхай, а я побежала, поработаю. Они отдыхали, а некоторые так заотдыхались, что так на работу и не вышли. Я не говорю об инвалидах. А пришедшие с войны мужчины тут же заняли руководящие посты на этих же заводах, фабриках, женщины откатились в цеха, по старой привычке вкалывать. Война смешала все. Они с фронта пришли, они орденоносцы, они устали, они воевали, им нужны почесть, почет и должность, и они к этому привыкли, а потом такое положение стало нормальным.
Мужчины женщин не берегли. То, что делает жена дома - ничего не стоит, это не труд, это рабство, а труд раба ничего не стоит. Вот и нет у нас теперь мужчин, по объективным причинам, а женщин – по субъективным.
Записала Анна Согласная,
для ПАИ.
