Первый заместитель председателя Комитета Государственной Думы РФ по обороне Алексей Сигуткин: «Нет у нас контроля»

Предшествовавшее десятилетие хотя и не добавило армии большого авторитета, но многие события в жизни России были связаны именно с ней. Это и война в Чечне, и участие в миротворческих операциях в Югославии и на территории бывшего СССР, и неожиданный бросок наших войск из Боснии к аэропорту Приштины, который стал как бальзам на души многих. Да и идущая в Вооруженных Силах реформа еще полтора года назад широко обсуждалась и российскими СМИ, и в самом обществе.

Армейская тема особенно болезненно воспринимается в Псковской области. С одной стороны – приграничное положение с НАТО, с другой – гибель шестой роты 104 полка 76-й дивизии ВДВ и недодуманный перевод на контракт этой дивизии никак не дают отстраниться от проблем Вооруженных Сил.

Существующая информационная политика убеждает нас, что изменения последних лет стабилизировали ситуацию в армии, но негативные явления видны в ней и сейчас. Недавнее заявление министра обороны РФ Сергея Иванова о недопустимости дальнейшего сокращения армии и необходимости ее модернизации, наверное, добавили оптимизма не только гражданскому населению, однако после стольких лет неопределенности хочется чего-то более конкретного и убедительного.

За годы реформ между простыми военнослужащими и высшим командованием Российской Армии сформировалась если не стена, то, по крайней мере, барьер непонимания и недоверия. Возможно, интервью с первым заместителем председателя Комитета ГД по обороне, сопредседателем Комиссии ГД по рассмотрению расходов федерального бюджета, направленных на обеспечение обороны и государственной безопасности РФ, депутатом ГД от Псковской области Алексеем Сигуткиным поможет разрешить некоторые накопившиеся вопросы о настоящем и будущем нашей Армии.

Родился 12.09.1949 года в селе Мызовка Епифановского района Тульской области. В 1966 году окончил среднюю школу и до службы в армии учился и работал. С 1967 года по апрель 2000 года проходил службу в Вооруженных Силах. За период службы прошел путь от рядового до генерал-лейтенанта. Закончил три высших учебных заведения: Рязанское высшее воздушно-десантное училище, Военную Академию им. М.В. Фрунзе и Военную Академию Генерального штаба.

Служил на различных командных должностях. В должности начальника штаба воздушно-десантной дивизии проходил службу в Пскове. Участвовал в боевых действиях в Афганистане, в зоне грузино-абхазского конфликта, на территории Югославии, в Чечне. Закончил службу в 2000 году в должности заместителя командующего ВДВ.

Армия не нужна только тому, кому нечего защищать

- В советские годы неприятель СССР был известен четко. В 1990-х годах нам объявили, что у России врагов нет. А что сейчас можно сказать об этом?

-  В ответ я бы в вольном переводе привел английское выражение: «у Англии нет вечных врагов, у Англии нет вечных союзников – у Англии есть вечные интересы». Прогнозировать, есть ли сегодня у нас враги, и будут ли они в будущем, я бы не взялся. И вот почему. Если понимать под врагами какую-то страну или союз государств, которые хотели бы оккупировать нас, установить здесь свой порядок, то, я думаю, что ни сегодня, ни в ближайшей перспективе такие желающие вряд ли найдутся. Эти методы, мне кажется, больше к прошлому относятся.

- А как же Ирак?

- Ирак – это скорее исключение из правил. Те же Соединенные Штаты – доминирующая сегодня страна в мире, - чаще всего проводят свою политику не через оккупацию. Они используют другие методы, и, как мы наблюдаем, достаточно эффективно.

Экономически выгоднее иметь влияние на страну, чтобы проводить те решения, в которых заинтересовано влияющее государство или группа стран. При этом не надо нести никакой ответственности за состояние дел на подконтрольной территории, за жизнь народа этого государства, оставаясь по сути как бы в стороне. И сегодня мы гораздо чаще наблюдаем именно такие процессы. Они, к сожалению, на каком-то этапе коснулись и России. Да и сейчас я бы не сказал, что у нас тут совсем уж все просто.

- Так есть кого опасаться сегодня России или нет?

- Я бы сказал, что врага в классическом понимании этого слова у нас сейчас нет, и в ближайшей перспективе вряд ли он найдется. А вот такие, которым интересны наши просторы и богатства, желающие их поделить и освоить, они всегда найдутся. Поэтому угроза нашему суверенитету, я думаю, есть и будет сохраняться.

- Следовательно, армия нам все-таки нужна?

- У меня никогда не было сомнений в том, что нам нужна армия сегодня и будет нужна завтра. Думаю, что армия не нужна только тому, кому нечего защищать.

Трудно найти достойных кандидатов на роль нищего

- В 2002 году в интервью газете «Псковская губерния» военнослужащий 76-й дивизии ВДВ заявил, что многих в армии держит только надежда на то, что может быть когда-нибудь что-нибудь изменится к лучшему. Как Вы считаете, за прошедшие три года что-то изменилось?

- Ситуация за три года, конечно, поменялась. Может быть не так радикально, как хотелось бы.

Должен вас огорчить одним: если взять историю русской и советской армии, то, к большому сожалению, военнослужащие никогда не жили богато. Они, конечно, не были нищими, но и богатыми тоже никогда не были.

Говорю это и по собственному опыту. Об этом как-то и говорить даже стыдно, но я, будучи заместителем командующего ВДВ, генерал-лейтенантом, помню такие периоды, когда не хватало от получки до получки. И занять было не у кого. Проблема денежного довольствия в армии не решена и сегодня.

Я считаю, что то денежное содержание, которое сегодня военнослужащим платят, неадекватно тому риску, труду, которые они вкладывают, отказываясь от многих прав и свобод, данных всем Конституцией. Эта же мысль прозвучала и в нынешнем послании Президента России Федеральному Собранию.

Это ненормально, что командир взвода получает меньше, чем водитель троллейбуса или автобуса. То, что у водителя большая зарплата – это хорошо, плохо то, что она меньше у человека, которому доверено оружие, который взял на себя обязательства защищать интересы Родины, в том числе ценой собственной жизни. Нам надо создать такую систему, которая бы не только требовала от людей самопожертвования, но и воздавала бы им должное за это.

- Когда это будет?

- Тогда, когда наше государство станет экономически сильным. Без сильной экономики мы не в состоянии этот вопрос решить. Хотя не все упирается в деньги: служивым людям важно, как оценивает их труд общество, но денежное содержание напрямую зависит от финансов, жилье – тоже.

О каком престиже можно говорить, когда примерно 30% офицеров и прапорщиков без жилья. И никто не знает, где и как они живут. Они нищенствуют. Трудно найти достойных кандидатов на роль нищего.

Поэтому многое увязано с экономикой.

Хотя я бы хотел оговориться: и сегодня есть возможность улучшить положение. Знакомясь с материалами проверок Счетной палаты России, я увидел слишком много примеров неэффективного использования выделяемых средств. Это тот резерв, который не используется.

Общество пока не в состоянии повлиять, добиться истины

- Насчет престижа армейской службы трудно с Вами не согласиться. Но ведь он складывается и из отношения командования к подчиненным и к службе вообще. Известно несколько случаев в Ленинградском военном округе, когда на базах хранения военной техники имущество специально делали более старым, чтобы его списать или военные части переводили из какой-либо базы, приглянувшейся бизнесменам на менее востребованные площадки. И делалось это, скорее всего, небескорыстно. Как Вы могли бы прокомментировать происходящее? 

- Как я могу прокомментировать… Сказать, что такого нет – значит самому себе сказать неправду, потому что я знаю такие примеры и не только по Ленинградскому военному округу. Называется это просто – коррупция.

Почему это происходит? Можно назвать много причин: и кто-то из командиров оказывается коррумпирован, еще что-то.

Но есть две главные причины, которые приводят ко всяким нежелательным явлениям – отсутствие финансового контроля и контроля со стороны гражданского общества. Прослужив 34 года в Вооруженных Силах, я выступаю за гражданский контроль над армией. Это не значит, что гражданское общество вмешивается в управление войсками, это значит, что налогоплательщики имеют право знать, как расходуются те деньги, которые они выделяют на содержание Вооруженных Сил.

Это, на мой взгляд, главная причина таких случаев. Я сам знаю примеры, когда солдаты годами работали на дачах командиров. Нет у нас контроля. Сейчас ведь как? Кому-то говорят: «Ты вор!». Он в ответ клянется: «Нет, не вор!», и все – этого достаточно. Общество пока не в состоянии повлиять, добиться истины. Думаю, что идея, которая давно витала в воздухе, и которую Президент поддержал в своем послании – создание института парламентских расследований, - окажет благоприятное воздействие на обстановку. Ведь во всем мире парламент выделяет деньги и контролирует их расход. У нас эта система еще не сложилась, что дает возможность принимать непрозрачные решения.

Кроме того, сегодня исполнительная власть очень противится тому, чтобы Счетная палата осуществляла текущий контроль расходования средств бюджета. Они согласны только на проверку по итогам исполнения.

Конечно, командирам будет сложнее работать, когда за ними осуществляется контроль, но это в интересах общества и армии. Я глубоко убежден в этом. Только так можно предотвратить негативные явления и армия перестанет быть «тюрьмой народов», в которую никто не хочет идти.

До сих пор никто не может меня убедить, что солдаты у нас плохие

- В последние годы ЧП в Российской армии стали довольно частыми. Объяснения командования обычно сводятся к сетованиям, что армия – это часть общества и что какое общество, такая и армия. А какие усилия предпринимает армейское руководство, чтобы хотя бы через десять лет получить нормальных военнослужащих?

- Сразу скажу, что, несмотря на все, в нашей армии больше хорошего, чем плохого. Самое лучшее, что я вынес из Афганистана – изменил отношение к солдату. И до сих пор никто не может меня убедить, что солдаты у нас плохие.

Служит очень много хороших людей, которые порой и жизнь свою отдают за других и Отечество. Об этом надо больше писать.

Армия, конечно, это часть общества, но особая часть. Это люди с оружием, у них иные цели, иные задачи. В России армия всегда была больше чем армия. Она была особым институтом, который занимался не только защитой Отечества, но и воспитанием. Это особенность наших Вооруженных Сил, и не считаться с этим нельзя.

Сейчас мне не понятна позиция Министерства обороны по поводу того, что они имеют в виду под понятием «подготовка к военной службе». Порой у меня складывается впечатление, что они видят ее как введение изучения оружия и воинского Устава в школах, хождение строевым шагом. Если подготовку к службе в министерстве понимают так, то я с ними не согласен, потому что по опыту знаю, что для этого отводится первый месяц-полтора службы. Больше времени и не надо.

Во-вторых, у нас призываются около 10% ребят. То есть из ста человек только десяти, может быть, и пригодятся полученные знания, а это неэффективно даже с точки зрения экономики.

Но если понимать под подготовкой к службе повышение уровня образования, контроль здоровья призывников - чтобы к 18 годам он был здоровым, - и нормальное физическое развитие человека, с таким подходом я согласен. В этом случае интересы Министерства обороны переплетаются с интересами общества в целом.

В комитете по обороне проходило обсуждение этого вопроса, и мы обратились к Правительству РФ с просьбой определиться, что понимается сегодня под подготовкой к военной службе. Но из Министерства обороны ответа пока не последовало, что, безусловно, расстраивает. А позиция комитета проста: армии нужны образованные, здоровые и физические развитые люди. И это совпадает с интересами всего общества.

Проявление кадрового кризиса на высшем командном уровне

- Уже давно говорят, что в российской армии существует проблема младшего и среднего командного состава. Нередки случаи, когда человек «сидит на роте» четыре, пять, шесть лет. Многие уходят из-за того, что не видят перспективы. Кроме того, армию покидают люди, имеющие реальный боевой опыт. Можно ли сделать что-то, чтобы изменить ситуацию?

- Проблема гораздо серьезнее, чем общество ее себе представляет. К большому сожалению, одномоментно решить этот вопрос не удастся. Задачу наполнения должностей командиров взводов не удалось решить и в советское время, но нынешняя ситуация гораздо серьезнее. Сейчас проявляется то, что было заложено примерно десять лет назад, когда произошло массовое увольнение и сокращение.

Для многих было очевидно, что через десять-пятнадцать лет эта проблема будет уже не на уровне командиров взводов, а гораздо более серьезная. И сегодня мы подошли к тому времени, когда она очень четко проявляется: первым заместителем министра обороны назначен генерал в должности заместителя командующего войсками округа. Главнокомандующим сухопутными войсками назначен офицер в должности заместителя командующего округа, начальник штабов округа. Все это – проявление кадрового кризиса на высшем командном уровне.

Сегодня те, кто должен был бы идти на должности командира полка, командира дивизии – их в большинстве случаев нет: в первую очередь из армии ушли лучшие, те, кто уверен в себе. Поэтому сейчас найти необходимые кадры проблема. И она будет существовать еще лет пять-семь.

- Но она разрешится?

- Она решится только после того, как в армии стабилизируется ситуация, служба станет престижной, молодые офицеры перестанут из нее уходить. Ведь сегодня сколько лейтенантов из училищ выпускается, примерно столько же увольняется. То есть идет почти что пустая работа, на которую тратятся огромные деньги. Придется переживать это время, чтобы люди набрались умения, опыта руководить на более высоком уровне.

Вы правильно заметили: ни в коем случае нельзя долго держать людей на одних и тех же должностях. Иначе они создают как бы закупоренную зону, и все, кто там находятся, не имеют никакого роста. Надо, наоборот, производить как можно более быструю смену через два-три года.

В истории советских Вооруженных Сил такой период уже был. Его проходили за счет быстрой ротации, когда командирами полков становились капитаны.

- Когда это было?

- Было это после Хрущева, когда он резко сократил армию, служба стала непрестижной. Последствия преодолевали 15-20 лет.

Это нонсенс!

- Не так давно издание «Независимое военное обозрение» сообщило о результатах социологического исследования, проведенного в начале этого года Министерством обороны. Его результаты ошеломляющи: более 80% офицерского состава армии и флота не одобряют действий руководства страны. Как Вы думаете, насколько обоснованно недовольство военнослужащих?

- Я не знаком с этим исследованием, но из моего общения с военнослужащими могу сказать, что недовольство военных действительно присутствовало и во многом оно оправдано: существует закон, который обязывает ежегодно индексировать денежное довольствие военнослужащим в соответствии с процентом инфляции, но он ни разу не выполнялся. Это повод, чтобы быть недовольными.

Значительная часть военнослужащих, где-то 30%, по сути субсидирует федеральный бюджет из своего небольшого денежного довольствия.

- Как это?

- Очень просто. Эта часть военных снимает квартиры или комнаты. По закону государство должно предоставить им жилье, а если такового нет – нанять для них подходящую жилплощадь. Или, по желанию военнослужащего, предоставить ему компенсацию. Мне не известно ни одного случая, чтобы воинская часть наняла для кого-то жилье. Всем в добровольно-принудительном порядке предлагают получать компенсации, которые не покрывают и половины расходов на поднаем жилья.

Да и денежное содержание не повышалось уже два года. Учитывая, что в семьях молодых военнослужащих деньги зарабатывает, как правило, только один человек, доход на каждого приходится ниже прожиточного минимума.

Еще одна капля, упавшая в ту же чашу недовольства – административная реформа, по которой центральный аппарат Министерства получил высокие зарплаты. Я никак не могу понять, как полковник, начальник отдела центрального аппарата, может получать больше, чем командующий армией, у которого в подчинении десятки тысяч человек и полная ответственность. Это нонсенс! Получилось, что у человека, работающего с бумажками денежное довольствие стало больше, чем у того, кто работает с людьми. Для силовых структур такое положение неприемлемо, потому что всегда считалось, что с людьми работать сложнее, чем с бумажками.

Я думаю, что волна недовольства несколько утихла после повышения денежного довольствия с первого марта этого года. Но такие данные – повод задуматься.

- Как Вы думаете, какое будущее у нашей армии?

- Сейчас положение в Вооруженных Силах России не такое стабильное, как хотелось бы, но лучше, чем 10-12 лет назад. Упомянутое повышение довольствия тоже сыграло свою роль. Я знаю, что многие раздумали увольняться.

Многое будет зависеть от предпринимаемых шагов, от отношения к военной службе в обществе. Безусловно, служить интереснее, когда есть новое вооружение. Кроме того, переоснащение армии символизирует внимание к ней со стороны государства и общества.

Нужно повышать престиж военной службы, например, возможностью хотя бы в определенных объемах получать высшее или второе высшее образование. И, конечно, надо в кратчайшие сроки решить проблему обеспечения военнослужащих служебным жильем.

Беседовал Константин Шморага,

Для Псковского агентства информации.