Последний поцелуй другу
Сегодня мы его отпевали. Гроб стоял возле аналоя, что в храме св. А. Невского – особая честь, а рядом в гробах другие покойные, которых отпевали вместе с ним. Возглавил чин отпевания настоятель воинского псковского храма св. А. Невского протоиерей отец Олег, тот, кто его причащал перед смертью. Володя не служил в армии, но удостоился отпевания в воинском храме. Батюшка отпевал в митре: то ли в знак уважения перед должностью усопшего – редактор областной газеты "Псковская правда", то ли в знание его будущих наград. Одежды духовенства были голубого цвета: в православной Церкви еще идет богородичное, материнское празднование. Покойный завещал похоронить себя рядом с матерью в бежаницкой земле.
Вовка родился добрым и смиренным, такими почти не рождались и раньше, а сейчас, тем более. Эту его магию никто не понимал, даже жена и дети, которые не могли отойти от него ни на шаг. Уйти хотели – но не могли. Господь ему многое дал с избытком: терпение, великодушие, незлобивость, незлопамятство. Он никого не отвергал, ко всем открывал свое сердце, но никому – свою душу. Никто не знал его проблем, он никому не жаловался, не имел такой привычки, он радовался жизни каждый день и людям, которых ему посылал Господь. Любым. Если к нему придешь домой, он даст тебе все, как и его жена и дети: хлеб, воду, одежду, квартиру. Берите. К нему все тянулись: кому выпить с ним хотелось, кому поспать, кому поговорить по душам – последних в его жизни было больше. Но он так и остался тайной.
Родившийся в рижской тюрьме, выращенный всей бежаницкой деревней со своим братом-близнецом, он потом похоронит своего брата-офицера советской Армии. Похоронит тогда, когда эта армия выплачивала последние гроши своим солдатам, за них брата Толю и убили на ночной ростовской улице. Потом он мне сказал: "когда я стоял на этой черной, общей, безымянной могиле, убитых за деньги офицеров, по колено в грязи, для меня чего-то кончилось в жизни". Он похоронит позже своего, убитого в Порхове, среднего сына Сашу, оставшегося в живых после армейской службы и резни в Таджикистане. Володя служил СССР, служил России – и потерял в этих странах самых близких людей.
Он был очень не бытовым человеком и не понимал, что это такое - быт, он готовил борщи, стирал белье, ходил в магазин, но влипал в разные бытовые сложные ситуации. Его можно было использовать в свою выгоду, но он никогда никого не использовал. Ничего ни у кого не просил, даже у Бога. Всегда улыбался робко и вопросительно. В гробу лежал без робости и достойно. Он эту смерть ждал, и такое прощание с ним в храме заслужил.
Церковь ему пела: "Плачу и рыдаю, когда размышляю о смерти и вижу во гробах лежащую по образу Божию созданную нашу красоту безобразною, бесславною, не имеющею вида. О чудо! Что это за таинство совершилось над нами? Как предадимся тлению? Как сочетались мы со смертью?" Отец Олег Тэор, обратясь лицом к покойному, прочитал разрешительную молитву у его гроба, которая печатается на особом листе, и вложил ему в руку - подорожную.
После разрешительной молитвы началось последнее целование умершего: "Видя меня, лежащего безгласным и бездыханным, восплачьте обо мне, все братия, и сродники, и знакомые. Вчерашний день беседовал с вами, и внезапно настиг меня страшный час смерти; но приидите, все любящие меня, и целуйте последним целованием. Я уже более не поживу с вами или о чем-либо не побеседую; к Судии отхожу, где нет лицеприятия: там раб и владыка вместе предстоят, царь и воин, богатый и убогий в равном достоинстве; каждый от своих дел прославится или постыдится. Но прошу и умоляю всех: непрестанно о мне молитесь ко Христу Богу, да не буду низведен по грехам моим в место мучений, но да вселюся в жизненный свет".
Этот текст - последний поцелуй другу.
