Ай да Пушкин, ай да сукин сын!

Светило солнце. Была то ли поздняя весна, то ли раннее лето. Мне было лет 11. Мы с мамой шли по Москве, где-то недалеко от Московского государственного университета. На бордюре при входе в метро грелись темнокожие студенты. Я с любопытством смотрела на них, но уже знала, что такие люди бывают. Когда мы поравнялись с ними, один из них внезапно взял меня за руку. "Какая красивая", - протянул он с улыбкой. А я закричала… Может от неожиданности, а может потому, что он был так не похож на тех людей, среди которых я выросла и жила всю сознательную жизнь.

Это было давно. Теперь для России темнокожие ребята обычное дело. Они играют в столичных театрах, ведут телевизионные программы и даже участвуют в национальном отборочном туре Евровидения, претендуя на право представлять на главном музыкальном конкурсе Европы Россию. Темнокожий дуэт немного удивил, но не показался чем-то из ряда вон выходящим. Но ещё несколько лет назад всё было иначе.

В советские времена ребята из дружественных стран Африки приезжали учиться в наши университеты, естественно, в крупные города. Они и сегодня там учатся. Старательно осваивая в первый год пребывания в стране русский, а он между прочим второй по сложности, и потом пытаются постичь азы науки, которую преподают им исключительно на русском языке. Я ещё долго не забуду глаза темнокожей студентки в Воронеже, когда она кинулась ко мне в коридоре университета с учебником в руках. "Что это?" - вопрошала она с ужасом. "Что это?" - тыча пальцем в учебник, испуганно смотрела она на меня. "Это – катаклизмы, – прочитала я. – Слово такое". "Ката… что?". "Ка-так-лиз-мы", - произношу по слогам. "Ка-так-лиз-мы", - повторяет она. И снова с ужасом в глазах: "Что это!?". Надо сказать, иностранцев в университете уважают за прилежность, упорство и волю к победе.

Ещё штришок к портрету. Девочка-африканка - легенда воронежского журфака. Приехала учиться. Первая русская зима. Первый снег в её жизни с первыми морозами. Пошла чудо-дивное потрогать руками. И пальцы обморозила. Но это у нас каждый ребёнок знает, что надо растирать, а в тепло нельзя. А она пришла в общежитие и руки под горячую воду. Вроде бы отогрелась. А кожа отмирать начала. Пальцы спасти не удалось. Отрезали. С тех пор всем иностранцам в первую очередь про морозы рассказывают. Девочка отучилась и диплом получила. Отчисленных за неуспеваемость среди иностранцев практически не бывает. Чего о наших не скажешь. Не знаю, смогла бы я получить диплом, когда кругом всё, скажем, на китайском. Или выучить китайский за год, как они русский.

Ещё недавно за такими историями могли наблюдать только жители больших городов. Сегодня уже точно наступило смешение культур. Весной во дворе в Пскове на улице Народной гуляют тайваньские дети и на своём лопочут что-то, да и чернокожие люди не редкость теперь в древнем русском городе. Их не так много, и обычно их все знают. Вот помню заезжего музыканта. Все завсегдатаи клуба "TIR" в числе его друзей.

Сестра рассказывала, как однажды, когда она ещё была студенткой в Воронеже, её пригласили на день рождения к первокурснику-иностранцу. Они дружили. Кругом еда непонятная – национальная, и ни одного русского гостя. Темнокожие девушки и парни смотрели на неё, как на диковинку. Мы для них тоже не очень привычно выглядим. Как-то один китайский студент признался, что с трудом различает преподавателей, так как они все похожи друг на друга. А мы-то думали, что это китайцы все на одно лицо. Возвращаясь ко дню рождения, все веселились, танцевали. Сестру подвели познакомиться с какой-то африканской девушкой. Представили их друг другу. Сестра руку протягивает: "Приятно познакомиться". А девушка смотрит на руку удивленно и спрашивает: "Можно?". Руку пожать – можно?!

А потом этому парню, у которого день рождения был, в коридоре общежития выстрелили в голову из пневматического ружья. Выжил. Территорию университета после этого под охрану взяли. Вахты на входе, по ночам ОМОН. Но на улице-то их всех не убережёшь. Поэтому как темнеть начинает, они все бросают своих русских девушек, незавершённый шоппинг и бегут в общежитие - прятаться.

В Пскове проблем таких нет. Здесь спокойнее. В Новосокольниках уже много лет живёт африканская семья. Бежали от режима в своей стране. Живут в деревенском доме. Пришлось научиться топить печь и завести корову, и доить её. Темнокожие дети в местной школе никого не смущают, а каждое лето здесь организуют лагерь толерантности. Говорят о правах человека, о равенстве, о терпимости. Это здесь им спокойно, а отец семейства жил в Питере, и помнит, что значит, встретиться с лысыми, агрессивно настроенными парнями в переулке.

История дня борьбы за ликвидацию расовой дискриминации с Россией мало связана. Его утвердила Генеральная Ассамблея ООН после того, как 21 марта 1960 года полиция открыла огонь и убила 69 человек во время проводившейся в Шарпевиле (Южная Африка) мирной демонстрации протеста против законов режима апартеида об обязательной паспортизации африканцев в ЮАР. Расизм – это реакционная, антинаучная теория и основанная на ней политика, утверждающие превосходство одной расы над другой. Не такой разрез глаз, не такой цвет кожи. Другой - значит чужой, чужой - значит враг. Какие-то атавизмы времён каменного века. Где начинается эта неприязнь и во что она может перерасти? Сегодня лысого да или не лысого парнягу смущает цвет кожи, а завтра чужим окажется сосед абсолютно славянской внешности. Просто потому, что он думает по-другому, книжки другие читает. Он вообще другой.

А если честно, не такие уж мы и разные. Всё в том же Воронеже стояла как-то в коридоре. Ждала, когда пара начнётся. Ко мне подходит африканский студент, здоровается. "Вы с нами теперь учиться будете?" - спрашивает. "Ну да", – отвечаю. Я как раз тогда переводилась на факультет.

- А вы откуда?

-Я из Пскова, – а сама думаю, как ему теперь объяснять, где этот Псков находится.

- Ты так хорошо по-русски говоришь!

И тут я понимаю, что он меня за свою принял. За африканку что ли?

- Да нет, я русская.

Он понимает, что оплошал. И мы вместе смеёмся. Может, Пушкин, сукин сын, мне в родословную вмешался? Да и вообще, если мы такие разные, что делать с Пушкиным и его африканским прародителем? Вот тут тебе и смешение культур, и глобализация мира, и вся абсурдность деления на расы.

Валерия Соловьёва,

Псковское агентство информации.