МИХАИЛ ИВАНОВ: "Наша команда явно в немилости у главного тренера"
Олимпийский чемпион 2002 года в марафоне Михаил Иванов считает, что после случившегося с ним на чемпионате мира по лыжным видам спорта в Валь-ди-Фиемме он имеет право сам выбирать свою дальнейшую судьбу. Знаменитый лыжник не исключает того, что перейдет в команду какой-нибудь другой страны, раз России он больше не нужен. Об этом МИХАИЛ ИВАНОВ рассказал в интервью корреспонденту Ъ ВАЛЕРИИ МИРОНОВОЙ.
– После победы на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити вы, так скажем, не воспарили над самим собой?
– Дней через пять шумиха вокруг меня и эйфория прекратились. А после моего возвращения домой все окончательно утихло и стало как до Олимпиады. А вот со здоровьем начались серьезные проблемы. Три трудных сезона подряд, и я, видать, подорвался. Организм-то не железный. Сейчас в принципе жалею, что не взял год отдыха. Однако к чемпионату мира я подошел относительно в хорошей форме.
– Насколько мне известно, по так называемому спортивному принципу, то есть по результатам отборов на "Красногорской лыжне" и чемпионате России в Рыбинске, вы, Сергей Новиков и Владимир Леготин в состав сборной не проходили?
– Здесь стоит объяснить, что Леготин хотя и выиграл в Рыбинске марафон, но по принятому, видимо, в пьяном угаре нашими руководителями положению 50-километровая гонка в зачет национального чемпионата не шла. Ну ладно. Взяли Володю на чемпионат мира, так, казалось бы, и ставьте тогда его на "коньковый" марафон. Но по совершенно непонятным мне причинам Леготина вдруг ставят на классическую "пятнашку". А зачем же тогда Иванова-то сюда взяли?
– А действительно, как вы думаете, зачем?
– Я бы понял, если бы мне заранее, допустим, сказали: "Хотя ты, Иванов, и не проходишь по очкам, но мы тебя все равно на чемпионат мира берем. Но, Иванов, уж не взыщи – куда поставим, там и побежишь!" Однако за две недели до чемпионата мира меня вдруг спрашивают: мол, какие гонки в Италии побежишь, Миша? В каких видишь свое участие? Я ответил, что в двух классических – на 30 и 15 км. Об эстафете я заикнуться тогда не посмел, прекрасно отдавая себе отчет в том, что в нее надо отбираться как раз на "пятнашке". Но чтобы иметь право стартовать на дистанции 15 км, надо было войти в число первых двух наших на "тридцатке" и занять при этом место не ниже 20-го. Об этом нам трижды говорило руководство команды еще до чемпионата мира. Я на "тридцатке", если помните, занял 17-е место и стал вторым из наших после Володи Денисова.
– При этом на следующую гонку на 15 км вас все-таки не поставили. Как вы это пережили?
– А что теперь толку переживать? Как я многого не понимал в высшей, так сказать, политике Александра Кравцова, так и теперь мне остается только догадываться об истинных мотивах, которые руководили главным тренером. Но то, что они далеки от так называемых спортивных принципов, теперь мне стало совершенно очевидно.
– Это после того, как вы не стартовали в той пресловутой гонке?
– Скорее после того, как мое неучастие в эстафете было квалифицировано чуть ли не как саботаж.
– А Василий Рочев, участвовавший в ней, видимо, вместо вас, сказал нам, что вы сами отказались...
– После того как меня отцепили от "пятнашки", я понял, что и в эстафете меня никто уже не видит. То есть чемпионат мира для меня таким образом закончился. И я приступил к тренировкам к этапам Кубка мира, причем очень тяжелым. При этом не давая себе ни одного дня отдыха. И вдруг за 36 часов до эстафеты меня вызывают на тренерский совет и спрашивают, дословно: "Как ты видишь свое участие на втором этапе?" Я отвечаю, что никак не вижу, и привожу вышеназванное объяснение: дескать, в уме эстафету не держал, перетренировался, не отдыхал и вообще по спортивному принципу не подхожу. Однако добавил, что ничего против не имею и решать, мол, вам. Сейчас, насколько мне известно, все объяснения квалифицируются как мой отказ. Правду, наверное, ребята говорят, что на всякого рода переговоры с начальством надо со своим диктофоном в кармане ходить.
– На интервью со мной господин Кравцов, кстати, пришел со своим собственным диктофоном...
– После "пятнашки" и дуатлона сложилась щекотливая ситуация, когда стало понятно, что на один из двух классических этапов эстафеты ставить в общем-то некого. Те, на кого, видно, рассчитывали, выступили еще хуже. Тогда и решили дырку заткнуть мной.
– А при благоприятном стечении обстоятельств россияне могли бы бороться за медаль в эстафете?
– Если стране действительно нужны медали, руководство сборной должно было побольше думать головой, а не проводить множество отборов и не делить спортсменов на своих и чужих. Что бы там ни говорили, но мы поделены на две, причем противостоящие друг другу команды, и это не способствует благоприятной атмосфере. Наша команда, Александра Грушина, явно в немилости у главного тренера. А если ты не хочешь проблем и хочешь выступать спокойно, у тебя не должно быть своего мнения, то есть ты должен быть бесчувственным животным. Грушин же неудобен именно тем, что непослушен. Сместить его и поставить, так скажем, своего кадра – вот и будет тишь, гладь и божья благодать.
– А вы тоже, помнится, год назад на этапе Кубка мира в Фалуне посмели поднять голову и бойкотировали эстафету...
– Тогда, не нарушая, кстати, спортивного принципа, мы имели право пробежать ее тем своим составом, которым нам не дали выступить на Олимпиаде. Мы хотели доказать всему миру, что сильнее всех и что неудача на Олимпиаде – недоразумение. Не исключаю, что сейчас, на чемпионате мира, я пожал плоды того самого своего неподчинения. Как, полагаю, и того, что единственный из сборной не подписал в октябре контракта с федерацией.
– А это еще почему?
– Наивно думал, что имею право внести в него маленькую коррективу: попросил, чтобы моего личного тренера Павла Мищенкова федерация хотя бы иногда аккредитовывала на этапах Кубка мира и обязательно на чемпионате мира. В результате человек, во многом усилиями которого создавалась база национальной команды России в Острове и который сделал для наших спортсменов за последние восемь лет очень много доброго и полезного, аккредитован здесь как представитель федерации Белоруссии! В общем, я здесь сделал для себя вывод, что своей стране не особенно нужен, а раз так – оставляю за собой право выбора, что и как делать дальше.
– Вы что, всерьез задумались о переходе в какую-либо зарубежную команду?
– Почему бы и нет? У спортсменов из двух групп в сборной России даже зарплаты разные. А девочки, только что пришедшие в команду, как нам было официально объявлено, больше нас, ребят, получают. А ведь среди мужчин-лыжников есть и призеры чемпионата мира, олимпийский чемпион, я уж не говорю о победителях и призерах этапов Кубка мира. Кстати, обещанных нам Кравцовым чуть не три уже года назад премиальных за успешные выступления на этапах мы до сих пор ни разу так и не получили.
– А контракты с его спортклубом "Роснефть" у вас, спортсменов, есть?
– Нет. Поэтому-то, как я сейчас понимаю, все обещания и разговоры разговорами и остаются. А обиды копятся. Наверное, это плохо – заглядывать в чужой карман, но мы вращаемся в тесном кругу и, хотим того или нет, многое друг про друга знаем. Каково же было мое удивление, когда нам, троим бронзовым призерам прошлого чемпионата мира в Лахти, дали от спортклуба "Роснефть" одну сумму премиальных, а занявшей в тот же год четвертое место на юниорском первенстве мира спортсменке того же клуба – в три раза больше!
– Как вы отнеслись к заявлению Елены Вяльбе о том, что она выдвигает свою кандидатуру на пост президента федерации?
– Я знаю Вяльбе только как спортсменку. Но думаю, что она руками, ногами, а главное, головой и сердцем будет за нас, спортсменов.
– После победы на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити вы, так скажем, не воспарили над самим собой?
– Дней через пять шумиха вокруг меня и эйфория прекратились. А после моего возвращения домой все окончательно утихло и стало как до Олимпиады. А вот со здоровьем начались серьезные проблемы. Три трудных сезона подряд, и я, видать, подорвался. Организм-то не железный. Сейчас в принципе жалею, что не взял год отдыха. Однако к чемпионату мира я подошел относительно в хорошей форме.
– Насколько мне известно, по так называемому спортивному принципу, то есть по результатам отборов на "Красногорской лыжне" и чемпионате России в Рыбинске, вы, Сергей Новиков и Владимир Леготин в состав сборной не проходили?
– Здесь стоит объяснить, что Леготин хотя и выиграл в Рыбинске марафон, но по принятому, видимо, в пьяном угаре нашими руководителями положению 50-километровая гонка в зачет национального чемпионата не шла. Ну ладно. Взяли Володю на чемпионат мира, так, казалось бы, и ставьте тогда его на "коньковый" марафон. Но по совершенно непонятным мне причинам Леготина вдруг ставят на классическую "пятнашку". А зачем же тогда Иванова-то сюда взяли?
– А действительно, как вы думаете, зачем?
– Я бы понял, если бы мне заранее, допустим, сказали: "Хотя ты, Иванов, и не проходишь по очкам, но мы тебя все равно на чемпионат мира берем. Но, Иванов, уж не взыщи – куда поставим, там и побежишь!" Однако за две недели до чемпионата мира меня вдруг спрашивают: мол, какие гонки в Италии побежишь, Миша? В каких видишь свое участие? Я ответил, что в двух классических – на 30 и 15 км. Об эстафете я заикнуться тогда не посмел, прекрасно отдавая себе отчет в том, что в нее надо отбираться как раз на "пятнашке". Но чтобы иметь право стартовать на дистанции 15 км, надо было войти в число первых двух наших на "тридцатке" и занять при этом место не ниже 20-го. Об этом нам трижды говорило руководство команды еще до чемпионата мира. Я на "тридцатке", если помните, занял 17-е место и стал вторым из наших после Володи Денисова.
– При этом на следующую гонку на 15 км вас все-таки не поставили. Как вы это пережили?
– А что теперь толку переживать? Как я многого не понимал в высшей, так сказать, политике Александра Кравцова, так и теперь мне остается только догадываться об истинных мотивах, которые руководили главным тренером. Но то, что они далеки от так называемых спортивных принципов, теперь мне стало совершенно очевидно.
– Это после того, как вы не стартовали в той пресловутой гонке?
– Скорее после того, как мое неучастие в эстафете было квалифицировано чуть ли не как саботаж.
– А Василий Рочев, участвовавший в ней, видимо, вместо вас, сказал нам, что вы сами отказались...
– После того как меня отцепили от "пятнашки", я понял, что и в эстафете меня никто уже не видит. То есть чемпионат мира для меня таким образом закончился. И я приступил к тренировкам к этапам Кубка мира, причем очень тяжелым. При этом не давая себе ни одного дня отдыха. И вдруг за 36 часов до эстафеты меня вызывают на тренерский совет и спрашивают, дословно: "Как ты видишь свое участие на втором этапе?" Я отвечаю, что никак не вижу, и привожу вышеназванное объяснение: дескать, в уме эстафету не держал, перетренировался, не отдыхал и вообще по спортивному принципу не подхожу. Однако добавил, что ничего против не имею и решать, мол, вам. Сейчас, насколько мне известно, все объяснения квалифицируются как мой отказ. Правду, наверное, ребята говорят, что на всякого рода переговоры с начальством надо со своим диктофоном в кармане ходить.
– На интервью со мной господин Кравцов, кстати, пришел со своим собственным диктофоном...
– После "пятнашки" и дуатлона сложилась щекотливая ситуация, когда стало понятно, что на один из двух классических этапов эстафеты ставить в общем-то некого. Те, на кого, видно, рассчитывали, выступили еще хуже. Тогда и решили дырку заткнуть мной.
– А при благоприятном стечении обстоятельств россияне могли бы бороться за медаль в эстафете?
– Если стране действительно нужны медали, руководство сборной должно было побольше думать головой, а не проводить множество отборов и не делить спортсменов на своих и чужих. Что бы там ни говорили, но мы поделены на две, причем противостоящие друг другу команды, и это не способствует благоприятной атмосфере. Наша команда, Александра Грушина, явно в немилости у главного тренера. А если ты не хочешь проблем и хочешь выступать спокойно, у тебя не должно быть своего мнения, то есть ты должен быть бесчувственным животным. Грушин же неудобен именно тем, что непослушен. Сместить его и поставить, так скажем, своего кадра – вот и будет тишь, гладь и божья благодать.
– А вы тоже, помнится, год назад на этапе Кубка мира в Фалуне посмели поднять голову и бойкотировали эстафету...
– Тогда, не нарушая, кстати, спортивного принципа, мы имели право пробежать ее тем своим составом, которым нам не дали выступить на Олимпиаде. Мы хотели доказать всему миру, что сильнее всех и что неудача на Олимпиаде – недоразумение. Не исключаю, что сейчас, на чемпионате мира, я пожал плоды того самого своего неподчинения. Как, полагаю, и того, что единственный из сборной не подписал в октябре контракта с федерацией.
– А это еще почему?
– Наивно думал, что имею право внести в него маленькую коррективу: попросил, чтобы моего личного тренера Павла Мищенкова федерация хотя бы иногда аккредитовывала на этапах Кубка мира и обязательно на чемпионате мира. В результате человек, во многом усилиями которого создавалась база национальной команды России в Острове и который сделал для наших спортсменов за последние восемь лет очень много доброго и полезного, аккредитован здесь как представитель федерации Белоруссии! В общем, я здесь сделал для себя вывод, что своей стране не особенно нужен, а раз так – оставляю за собой право выбора, что и как делать дальше.
– Вы что, всерьез задумались о переходе в какую-либо зарубежную команду?
– Почему бы и нет? У спортсменов из двух групп в сборной России даже зарплаты разные. А девочки, только что пришедшие в команду, как нам было официально объявлено, больше нас, ребят, получают. А ведь среди мужчин-лыжников есть и призеры чемпионата мира, олимпийский чемпион, я уж не говорю о победителях и призерах этапов Кубка мира. Кстати, обещанных нам Кравцовым чуть не три уже года назад премиальных за успешные выступления на этапах мы до сих пор ни разу так и не получили.
– А контракты с его спортклубом "Роснефть" у вас, спортсменов, есть?
– Нет. Поэтому-то, как я сейчас понимаю, все обещания и разговоры разговорами и остаются. А обиды копятся. Наверное, это плохо – заглядывать в чужой карман, но мы вращаемся в тесном кругу и, хотим того или нет, многое друг про друга знаем. Каково же было мое удивление, когда нам, троим бронзовым призерам прошлого чемпионата мира в Лахти, дали от спортклуба "Роснефть" одну сумму премиальных, а занявшей в тот же год четвертое место на юниорском первенстве мира спортсменке того же клуба – в три раза больше!
– Как вы отнеслись к заявлению Елены Вяльбе о том, что она выдвигает свою кандидатуру на пост президента федерации?
– Я знаю Вяльбе только как спортсменку. Но думаю, что она руками, ногами, а главное, головой и сердцем будет за нас, спортсменов.
Газета "КоммерсантЪ" №36 (2639) от 01.03.03
