Часть 3. Ольга Волочкова.

Достойный человек не тот, у кого нет недостатков, а тот, у кого есть достоинство.

Василий Ключевский.

Пожалуй, я уже не вспомню, какой была наша первая встреча. Дела нас сводили, как правило, в её кабинете. Всякий раз эта женщина была краткой, стремительной. Она даже улыбалась с только ей присущей серьёзностью. Голос был низкий, предложения - короткими, стиль общения - официальным. Потом, в январе 2007 в СМИ прошла сухая информация: "в Псковском музее-заповеднике произошли кадровые изменения". И Ольга Кузьминична ушла, как мне показалось, в никуда. Прошло почти два года. Мы встретились, и я не узнала её. Вместо деловой дамы навстречу вышла женщина. Тёплая, открытая, улыбающаяся. Глаза светятся. И голос – лёгкий, звонкий, звенящий. И говорит она легко, много. Говорит о делах с восторгом, словно это ребёнок рассказывает о любимых играх. Сегодня Ольга Волочкова трудится заместителем директора АНО "Псковский археологический центр".

- Наш центр – это автономная некоммерческая организация, созданная в марте 2006 года. Эта организация объединяет археологов, практически все они - выпускники Псковского педагогического университета, ученики Инги Константиновны Лабутиной. В разное время мы пришли в её кружок, ходили в разведки, участвовали в раскопках. Постепенно сложилось археологическое братство. Я благодарна ребятам, что, создавая этот центр, меня пригласили, и я могу здесь работать. Эти полтора года прошли незаметно. Как один день проскочил, ведь здесь коллеги, друзья, единомышленники.

- Вы тридцать лет своей жизни посвятили Псковскому музею-заповеднику, двадцать из них – на административной работе. В январе 2006 покинули пост директора музея и ушли. В вашем личном мире, ещё недавно наполненном планами, встречами, принятием ответственных решений вдруг наступило своего рода затишье. Чем сегодня наполнена ваша жизнь, где вы реализуете себя?

- В филиале городского культурного Центра на Рижском проспекте есть такая программа – "Второе дыхание". Она появилась благодаря гранту, который выиграла директор этого филиала Лариса Викторовна Фёдорова. Это цикл для людей пожилого возраста. И одно из направлений работы – университет культуры "Псков в истории России". Могу сказать, что это моя общественная нагрузка, я декан этого факультета. Мы начали в 2006 году лекторий и продолжаем его, съездили в Крыпецкий монастырь, на выставки ходили. И мне очень приятно, что люди интересуются историей Пскова и археологией. Я ни разу не слышала, что это скучно, это не интересно. Важно, как это подать. Кроме того, меня пригласили вести курс музееведения на историческом факультете Псковского педагогического университета, будет курс экскурсоведения.

- Вы очень изменились с последней нашей встречи. Изменился голос, речь стала другой. Вы сегодня похожи на яркую вспышку. Улыбка, живые движения, поток информации.

- Теперь ничего не ограничивает…

- Вспомните своё самое первое детское впечатление.

- Мы жили на улице Воровского. Это был район детства. Несколько лет назад, приехав в Остров, где у директора музея большая коллекция велосипедов и мотоциклов, я увидела велосипед своего детства. И встало в памяти: улица, мне было чуть больше четырёх лет, нам с братом купили по велосипеду – ему трехколесный, а мне велосипед с деревянным сиденьем. Когда я увидела точно такой же велосипед в музее Острова, я сразу вспомнила своё детство. Бабушка обшивала всю семью, всё было сделано её руками. У меня были длинные косы. Но после седьмого класса я пошла в парикмахерскую, сделала каре. Многие тогда обстригали косы, это было модно.

- Вечерами, сидя за чашкой чая, что вам приятно вспоминать, о чём приятно думать?

- За чаем не вспоминается, не успеваю, дел много. Вспоминаю только в кругу друзей. Например, у меня очень приятные воспоминания о Порховском крае. У многих даже мнение, что я родом из тех мест. Я обрела там друзей. И деревня в её представлении - для меня это Порховский край.

- Откуда появилась такая любовь к истории, тяга к истории?

- Однажды прочитала в газете, будто я хотела стать директором музея с трёх лет. Нет. И поступать на истфак я тоже не собиралась, даже поступала на факультет "Счетно-машинные устройства". Не поступила и пошла на историко-английский факультет. Он работал тогда только второй год, был новым, казался очень оригинальным. Абитуриентами мы все думали, что будем знать историю и преподавать её на английском языке. Но проза жизни была совсем другой – мы преподавали два предмета. Историю и английский.

- Ваши родители когда-либо влияли на Вас при принятии решений?

- Это было то время, когда дети были самостоятельными. Нас с братом, который был младше меня, на несколько дней с классом отпускали в походы. Просто было время другое. Тогда не было этой криминогенной обстановки. Можно было легко поступить в вузы.

- А какие-то житейские мудрости родители или бабушка передавали?

- Конечно. Родители мои были молодыми. Воспитывала меня с братом бабушка, 1898 года рождения. Человек очень волевой. Во время войны бабушка потеряла мою маму. Их поезд бомбили. Несколько лет они искали друг друга. К счастью, нашли. И всё шло от бабушки: гостей всегда принимать, накормить. В то время не принято было в церковь ходить, но мы крещёные. Бабушка ходила в храм Божьей матери на Воровского. От неё и другие общие традиции. Я не могу, например, сказать, что цель оправдывает средства. Не правда. Ни деньги, ни квартира не стоит жизни человека. Когда мы жили на Горького, двор – это было сообщество людей с очень дружескими отношениями. Люди, которые жили здесь, друг о друге все знали. У взрослых могли быть какие-то противоречия, но это не касалось детей. Тогда я запомнила: ты должен делать только добрые вещи. Я никогда никому не хотела зла. Мне иногда говорят: ну, вот они там против тебя. Мне не то, чтобы совсем наплевать, но я не переживаю. Не нужно скандалить, ругаться. Может быть, я так долго и продержалась на месте директора -10 лет.

- О музее, о его коллективе можно сказать, что это было сообщество таких же открытых людей?

- Мне кажется, что в археологическом отделе было такое сообщество. Они же полностью перешли в АНО. Надо также помнить, что у нас музей очень большой был. Я руководила и филиалами – более 400 человек. Огромная структура, которой ты не просто руководишь, ты живешь ею, знаешь, что и кому нужно. За 30 лет моей работы в музее мы сходились во мнении, расходились, ругались на научной почве. Противоречий всегда много было. Возможно, когда я была администратором, отношения менялись. Сейчас, как мне кажется, я больше стала понимать людей.

- Что можно сказать о тех, кто работает в музее? Очень многим кажется, что это замкнутые на круге своих интересов люди.

- Нет, нет. Возьмите любого человека. Они могут всё. Знаете, есть такая замечательная книжка "Музея дивное пространство, храм памяти, наук и муз". Её автор - Владимир Галицкий – наш сотрудник. В ней не только воспоминания о музее, в ней о сотрудниках, о том, чем они увлекаются, занимаются, что они могут сделать своими руками. К 125-летию музея была выставка. Какие вышивки, каких кукол сделали наши сотрудники! Они не замкнутые люди. Это лишь образ, который делается в кино. Образ серьёзного, отстраненного от всего учёного. Я давно не видела таких. Нет, сотрудники музея - нормальные люди. Приветливые, много умеющие, желающие жить. Я очень люблю своих сотрудников, тех, с кем я работала 30 лет. Многие из них ушли, кто-то остался. Но, тем не менее, я их очень люблю.

- Хорошо, это мы говорим об увлечениях ваших коллег, а что можно рассказать о ваших увлечениях?

- Хобби как такого, пожалуй, нет. Коллекционировать, работая в музее, я считала очень неэтично. Практически никто из музейных сотрудников этим не занимается. Шить терпеть не могу. Одно время я обожала вязать. Я вывязывала узорные жилетки. Потом жизнь не оставила мне времени и я перестала этим заниматься. Сейчас люблю читать. Предпочитаю почитать что-то по специальности, наверное, догоняю то, что было упущено на административной работе. И как релаксация – детективы. Сейчас вот Акунина читаю. А так какого-то увлечения нет… Я не рисую, хотя, наверное, могла бы. Дачи никогда не было.

- Вы помните свой первый день на посту директора Псковского музея-заповедника?

- У меня было два захода на директорство, может еще и третий будет. Первый в 1991 году, когда Александр Иванович Голышев ушёл с поста директора и уехал в Москву. Я стала и.о. директора. Потом после августовского путча, когда страной овладело помутнение, был смещён со своей должности начальник управления культуры Анатолий Николаевич Михайлов, очень хороший человек. То, что так с ним поступили – это было несправедливо и нехорошо. Его привели и сказали: он будет директором. А в 96 году он ушёл на пенсию, и было определено, что  директором буду я. Каким был первый день, уже не помню. Смотрела недавно фотографии, глаза у меня в тот момент были на мокром месте.

- Четыреста человек, огромный организм. Тяжело женщине стоять у руля? Ведь это не просто люди в подчинении. Это огромные ценности.

- Это национальное достояние! К счастью, пока еще разум возобладал, и нет никаких законов о приватизации движимых коллекций. Замечательно, что пока еще ничего не продаем. Знаю, что американские музеи почти все негосударственные. Они могут собрать совет директоров, попечителей и решить, что им нужно продать, чтобы купить что-то другое в коллекцию музея. Мне бы не хотелось, чтобы это было у нас. Ведь музей - это не только то, что выставляется, это собрание артефактов, любая какая-то мелочь может повернуть историю совсем по-другому. Богатство в другом. Музейные коллекции помогают формированию личности. Я не могу, например, смотреть наше телевидение. Эфир наполнен одними детективами, фильмами, в которых стреляют, идёт реклама убийств, насилия. Я возвращаюсь к тому, что заложено в детстве. Нельзя относиться к людям, словно это что-то низшее, только потому, что ты директор. Это всё временно. Для себя я, прежде всего, ставила цель – человек. Твоя организация должна процветать, люди должны получать то, что им положено. Нашей организации постоянно не хватало денег. Например, в перестроечные времена отключали сигнализацию. Несколько дней сотрудники музея ночевали в Мирожском монастыре. Денег для оплаты услуг энергетиков и охраны не было. Пытались объяснить, что мы государственное учреждение. А нам отвечали: вот у вас компьютер стоит, продайте его. И никто не задавался вопросом о несоизмеримой разнице между стоимостью компьютера и требуемыми суммами. Проблемы, конечно, были. Но я всегда знала: если у тебя выстроена линия твоего поведения, если ты любишь свою работу, то работать не трудно. Хотя жить, конечно, с уходом с поста директора стало легче. Я не просыпаюсь ночью, когда идет дождь, не думаю, течёт ли у меня крыша. Я не вздрагиваю, когда крупный пожар в городе.

- Никогда не было ситуации, когда хотелось сесть и по-женски расплакаться?

- Я плакала. Когда крыша текла. Когда вечером был ливень и ливнёвка в Комсомольском переулке не справилась. Весь нижний этаж музея был по колено в воде. Я долго потом повторяла: хорошо, что ещё никто не успел уйти с работы, что не ночью. Мы встали в цепочку и вёдрами вычерпывали воду.

- Что Вы испытали тогда, в январе 2006 года, в те дни, когда вас просили уйти?

- Мне никогда не хотелось ничего бросать. Наоборот хотелось работать. Даже в условиях той некрасивой ситуации… Когда с приходом нового руководителя комитета культуры появились списки, кто у нас должен быть уволен. Некрасивая ситуация. Вижу, что у нового директора музея Натальи Петровны нет человеческого отношения к людям. Она не видит в них людей. Она видит в них сотрудников. И переломить это невозможно. Почти год мне говорили, что нужно заменить директора. В Крещение, 19 числа, я приехала из Порхова и решала вопросы по Порховскому музею. Меня вызвал Остренко. Я предполагала, что мне скажут. Он сказал: "Вы завтра увольняетесь". "Нет, -сказала я, - в понедельник. Я должна попрощаться с коллективом". В принципе у меня остались друзья и в музее и вне музея. Я не трусила, я нормально это пережила. Иногда, конечно, вспоминаешь музей – 30 лет жизни. Грустно. Такое хамское изгнание без объяснения всяких причин.

- Есть что-то такое, что вы не успели, о чём-то сожалеете?

- Надо было быть жёстче к некоторым сотрудникам. Тогда бы не было таких ситуаций.

- А что сейчас радует?

- Радует, что я пока работаю, хожу, у меня есть коллеги, друзья. Я не развалилась. Дома всё нормально. Жизнь продолжается.

Беседовала Ирина Потапова,

Псковское агентство информации.