Исповедь

Мария Египетская, борясь с греховными страстями, ушла в Иорданскую пустыню и прожила там в страшной муке преодоления восемнадцать лет. Бороться с грехом можно собственной волей, молитвою и благодатью Божией. Это борьба, как говорит о. Павел Адельгейм, протоиерей церкви Жен Мироносиц в Пскове, борьба на смерть, до крови. Грех уходит, когда он побежден, когда прощен Богом. Существуют два обычных заблуждения среди новоначальных христиан или людей, не знающих традицию христианской жизни: не буду исповедоваться в сокровенном «какому-то попу». И второе: подходить к Чаше Причастия без исповеди. Об исповеди мы говорим с о. Павлом:

Что такое исповедь, батюшка, и что надо в себе преодолеть, чтобы к ней прийти?

Исповедь - это одно из семи Таинств церкви. И одно из самых трудных для человека. Мы все внутренне зажаты, и общения между нами часто не получается потому, что мы не умеем раскрываться навстречу друг другу. Та же самая проблема в исповеди - открыться Богу по-настоящему, открыть все свое существо. Это трудно. Это всегда подвиг. Здесь возникает целый ряд проблем. Проблема неумения раскрываться, непривычки раскрывать себя, проблема неумения видеть свой внутренний мир и делать какие-то выводы. Это серьезная и трудная работа на самом деле.

Здесь же возникают проблемы своего самолюбия, несогласия с такими оценками, которые приводят к состоянию раскаяния. «Я хочу смотреть на себя сквозь розовые очки и видеть себя лучше». Какие-то свои не лучшие качества мы оставляем в тени и стараемся увидеть в них не то, что есть на самом деле. Вот все это вместе человека связывает, зажимает. Трудность исповеди – трудность внутреннего раскрытия. Но кроме того, есть в исповеди еще момент объективирования. Например, когда мы общаемся с каким-нибудь другим человеком, не со священником, мы можем рассказывать о своих «подвигах», понимая, что это грех, но видеть в своих поступках приключения. Можно рассказывать так, что слушатель позавидует: какая интересная жизнь. Когда же мы всерьез приходим к Богу с чувством покаяния, тогда мы понимаем, что поступаем очень дурно, от нас страдают люди, и мы сами становимся никчемными, ничтожными. Нам хочется перед Богом раскрыть свою вину.

И тогда встает второй вопрос: а почему я не могу сказать все это в пустой комнате перед иконами? Но я должен говорить о себе священнику. Потому что пока мы говорим с приятелями или с самими собой, то работает наша щадящая фантазия, наша сентиментальность. И только когда требуется объективная оценка того, что мы делаем и как живем - перед живым свидетелем - священником - тогда то, что я говорю объективируется, становится объективным фактом. И я сам, слушая себя, понимаю, что это факты, это действительно так. Это ощущение объективности сказанного должно быть в исповеди, иначе это будет не исповедь.

Человек должен ужаснуться тому, что делает, чтобы покаяться?

Нет, не всегда. Люди ведь переживают по – разному. Но человек приходит на исповедь, чтобы сказать о своей вине перед Богом и попросить у Него за это прощение. Если человек не чувствует за собой вины, то и исповедь ему ни к чему. Он не может покаяться. В исповеди должен быть обязательный элемент покаяния. Мы же не очень реально оцениваем себя. Не испытываем чувства вины.

Зачем идти на исповедь? Я не краду, не убиваю… Как понять человеку, что надо исповедоваться?

Если о внецерковном человеке, то говорить об исповеди бессмысленно. Исповедь - это практика христианской жизни. Христианин живет в борьбе с грехом, преодолении себя, молитве. Он знает, что без исповеди, без покаяния жить невозможно.

Какое, батюшка, должно быть правило для впервые пришедшего на исповедь?

Он должен сказать Богу о тех грехах, которые он сознает как грехи, и попросить об их прощении. Потом круг знания собственных грехов расширяется, человек начинает понимать о себе больше. Что в его жизни есть недостойного, отчего надо избавиться и просить у Бога прощения, чтобы Бог помог, и жизнь изменилась.

Что человеку приносит исповедь, что она с ним делает, что она меняет в человеке? Вот из раза в раз приходят на исповедь и каются в одном и том же: пью, прелюбодействую, курю… Как отойти от греха? Как вы реагируете на грех, который Вам исповедуют от исповеди к исповеди. Это внутренняя борьба человека?

Все грехи у человека повторяются. И смысл исповеди данного греха заключается в том, чтобы от этого греха избавиться. Мы просим у Бога прощения и помощи освободиться от этого греха. И конечно, самое существенное в исповеди, что дает нам право подойти к Чаше с Кровью и Телом Христа – решимость расстаться с грехом, преодолеть его. Дальше может случиться возвращение к нему. Происходит падение. Но человек снова приходит на исповедь. Значит, опять созрела решимость оставить грех. Если он не хочет оставить грех, тогда незачем приходить на исповедь. Святые отцы говорят: согрешил - приди и покайся. Если даст Господь силы избавиться от греха, значит, это действие Божественной благодати, прими его с благодарностью. Если снова упал – встань, поднимайся, иди дальше. Снова упал – поднимайся. Главное - не лежи. Если ты упал и не хочешь подниматься - это заканчивается духовной смертью.

Исповедь - это покаяние?

Исповедь - это завершение процесса покаяния. У нас как обычно происходит приобщение к греху? Человек сначала воспринимает помысел. Прилог, как говорят церковные люди. Он возникает в сознании. Его можно сразу отсечь. Если помысел отсек, значит, на данный момент с грехом покончено. В самом помысле нет греха. Прилог - это не грех. Грех начинается с того момента, когда ты определяешь свое отношение к помыслу. Сначала сознаешь его, потом разглядываешь. Помысел проникает в сердце, возникает чувство по отношению к этому помыслу. Начинаешь им наслаждаться, а потом возникает желание этому помыслу последовать и совершить грех. Затем следует совершение греха. Вот так происходит совершение греха в человеческой душе.

Противоположный путь – путь покаяния. Когда человек присматривается к себе самому и видит, что совершает грехи. Он смотрит на эти грехи, замечает их и продолжает их делать. Это происходит до тех пор, пока вдруг не придет к нему осознание того, что так не должно продолжаться, это плохо. И он начинает сожалеть, что так делает. Но, сожалея, продолжает поступать так. Грех в нем продолжается. Наконец, вступает в действие воля и возникает желание освободиться от этого греха. И на этом моменте, когда начинается волевое движение, он может остановиться. Этот момент - решимость искоренения греха. Или прийти на исповедь и назвать грех по имени.

Особенность греха заключается в том, что человек часто воспринимает грех как свою природу, свое личное качество, свой характер и тогда освободиться от этого, что связано с твоей личностью, невозможно. Надо понимать, что грех - это не ты, это «другое», чуждое мне. От чего надо освободиться. И когда осознаешь что это – чужое, его надо назвать по имени. Только «имя греха» отделяет его от меня. Это то, что не я. Это и есть объективация греха, она происходит в присутствии свидетеля (священника), который свидетельствует, что «я» отвергаю грех, что он мне чужд. Что «я» расторгаю связь с ним, отрекаюсь от греха. Это отречение происходит на исповеди.

Покаяние (греч. метанойя) есть перемена ума, перемена образа мыслей. Результат исповеди – пережитое отвлечения от греха, осознание, что от него надо освободиться. На исповеди, иногда в слезах, кается исповедник, и получает разрешительную молитву. Бывают такие случаи, когда исповедник понимает, что задача исповеди осуществилась. Это случается не часто, когда на исповеди происходит раскаяние. Но это задача исповеди. Это настоящий результат исповеди. Главное в человеческой исповеди, а потом причастии – перемена ума, некоего взгляда на самого себя, когда ты видишь, какой ты на самом деле и что надо тебе менять. И когда человек будет знать о себе правду, может быть, он будет смиряться с окружающим миром, людьми. Не будет предъявлять претензии к другим, к жизни. Единственно, кто может ответить на претензии - это мы сами, мы можем менять только себя.

Батюшка, можно провести какую-то классификацию греха? Этот ужасный грех, страшный, этот - не очень. Ведь есть грех против себя, есть против других, есть против Бога. Известный английский богослов Клайв Льюис полагал, что грех плотский не самый страшный.

Самые страшные грехи – грехи духа. Можно дать широкую классификацию грехов. Одно дело убил человека, другое - изменил своему супругу? В заповедях Божьих, в Декалоге: и убийство, и прелюбодеяние - страшные грехи. Есть грехи нарушения церковных правил, канона…

Осознание себя грешником дает результат некоей духовной высоты, когда ты понимаешь, что в тебе плохо, что надо изменить?

Это первый шаг, что ты есть на самом деле, а не в твоем воображении и залог того, что человек может захотеть измениться, а может не захотеть. Многие же говорят: вот я такой, какой есть и принимайте меня такого. И на самом деле человека приходится принимать таким, какой он есть и заботиться о том, чтобы он стал лучше.

Вы почти 40 лет служите в храме, у Вас большая религиозная практика и духовный опыт. С Вами делятся на исповеди самым сокровенным, а иногда и страшным.

Люди разные. Но в церкви обычно Вы знаете кто – люди немолодые. Какие у них грехи? Обычные проблемы - проблемы семейной жизни. Женщины жалуются, им тяжело с мужьями, которые пьют. От этого - возмущение, обиды, отчаяние. К сожалению, единство в семье наблюдаю крайне редко. Грех молодых? Очень большая проблема: смена женщин, сожительниц. Развелся с женой, меняются женщины, и у человека полное уныние, что он не может наладить нормальные отношения с какой-то одной женщиной.

Вы осуждаете, Вы оказываете помощь, Вы ругаете?

Это невозможно – ругать человека, которому надо помочь. Но когда речь идет о помощи – это может стать ловушкой. Это очень опасная вещь. Возникает проблема, по которой уже высказывался Патриарх. Когда священники берут на себя ответственность устраивать чужую судьбу, организовывать внутреннюю жизнь человека, давать ему советы, за которые приходится расплачиваться самому человеку. Духовное руководство, иначе - младостарчество, такой же дар, как и дар пророчества. Здесь надо быть очень осторожным в советах. Мы можем давать советы, но мы можем и все разрушить. Мы не знаем человека, его опыт, его жизнь. Надо уметь видеть человеческую душу и только тогда можно определенно говорить, что делать человеку, как быть.

Как вы реагируете на исповедь, просто "отпускаются тебе грехи Раб Божий"?

Нет. Можно порассуждать на тему сказанного греха, в котором каются, над ситуацией, но я не могу требовать, чтобы мои слова были восприняты как норма. Возможно не разрешить Причастие. Если грех не осознан, если он серьезен. Если в душе полный мрак.

Исповедь других людей многому научает священника, приобретаешь опыт. Иногда бывает очень тяжело выслушивать и переживать духовное состояние исповедника. И осознавать свою беспомощность. Я не всегда могу помочь. Но всегда могу сделать одно – помолиться Богу, чтобы Господь помог исповеднику решить свои внутренние проблемы, определиться в жизни, измениться. Иногда меня радует, что молитва бывает не безуспешна. Мне об этом говорят, когда духовная жизнь как-то устраивается.

Как часто надо исповедоваться?

Можно исповедоваться и каждый день. В современной жизни церкви исповедь жестко связывают с причастием. Без исповеди причащаться нельзя. Это правило последнего времени. В древней церкви такого правила не было. В древней церкви причащались часто. Это встреча со Христом, живая встреча. Исповедуются тогда, когда есть потребность. С другой стороны, себя можно приучить к мысли, что у тебя все хорошо – причащайся без исповеди. А есть еще другая крайность – у меня такие грехи, что священник может не допустить к причастию, поэтому и на исповедь не пойду. Это другая крайность – крайность отчаяния. Идти на исповедь надо в любом случае. И понимать, что это подвиг. Это духовное движение. Ты не стоишь на месте, ты движешься. Тем отличается и жизнь от смерти: жизнь постоянное усилие, преодоление себя, работа. Христианство не знает возможности духовной жизни без исповеди и причащения. Можно этого и не делать, но это другая жизнь, не христианская.

Записала Наташа Богомолова.