Интервью с молодым скобарем Петровым

Хотелось поговорить просто с человеком, и поговорили с Виктором Петровым. Его папа родом из Кислова, где военный полигон, мама - из деревни Сосново, что за Псковским хлебокомбинатом. Семья хорошая, трое сыновей, двадцатипятилетний Витя – средний сын. Можно было предположить, что Петров – обычный парень, но как-то язык не поворачивается сказать такое про человека, который читает "Лествицу" преподобного Иоанна Лествичника, сложное духовное сочинение. Думаю, Достоевского Виктор не читал, но рассуждает похоже. Поговорили мы с Виктором Петровым обо всем, благо человек он открытый.

Что у тебя за семья, Витя?

Мои родители простые люди, из рабочих и крестьян. Всегда были в почете на производстве, моя бабушка до сих пор этим гордится, а была штамповщицей на заводе, где сейчас клуб "Пароход". Родители никогда не гнались за образованием, и такого безумия непременно стать инженером, чтобы ходить в чистой рубашке, не переживали. Так трудягами и живут, имея трех сыновей: Николай, я и Михаил, старший и младший уже женаты. Старший брат не пошел по родительским рабочим стопам, а закончил институт, у него умная голова, сейчас служит офицером в Плисецке, забрали на два года в армию. Младший закончил строительный техникум, покидал асфальт на строительстве дорог, потом переквалифицировался на окна и двери, и в институте учится. Как у обычного советского ребенка у меня было счастливое беззаботное детство. Лето я проводил у своей бабушки около Выбут, где родина святой Ольги, там и в Ильинский храм начал ходить, помогать. Мы все крещеные, в нашей семье это обязательно, но в храм мои родные не ходят.

Ты переживаешь?

Нисколько. Спасение утопающих - дело рук самих утопающих, я так считаю. Они удивляются мне, моей вере, но к вере все приходят по-разному: кто-то со Спасителем ходил и слушал Его, а, например, у апостола Павла был совсем другой путь. У Ольги Равноапостольной, первой христианки, сын был язычник, а вот внук Владимир уже Русь крестил. Трудиться над спасением своей души тяжело.

Ты в Выбутах познакомился с отцом Олегом Тэором?

Да, он храм этот окормляет, и меня сразу "под перо" взял. Записал себе. Он так со всеми делает, расширяет круг, подтягивает к Церкви людей, буквально за рукав берет и ведет. В марте я купил машину, а в апреле мы с ним поехали в Городец, под Нижний Новгород, где преставился св. Александр Невский. Меня отпустили с работы, и я не пожалел, что поехал, думаю, теперь об этой поездке буду рассказывать своим будущим детям и внукам. В Смоленске были в Успенском кафедральном Соборе, в Москве жили два дня, а там была в это время десница св. Спиридона Тримифунтского, очереди громадные, но батюшку узнают, здороваются – везде ему зеленый свет. Во Владимире фрески Андрея Рублева смотрели, и поехали в Городец, куда благословил поехать Владыка Евсевий. Отца Олега звали на конференцию, посвященную благоверному Князю. Нас очень хорошо встретили, хлебосольно, показывали резьбу городецкую, роспись хохломскую. На обратном пути побывали в Дивеево, на ночь глядя, искупались в источнике батюшки Серафима Саровского.

Да, действительно будет, что вспомнить, а как поначалу жизнь складывалась?

После школы пошел учиться в "сельхозакадемию", в морковкину академию, так называется наш сельхозтехникум. Но учиться не хотел, переходный возраст, забросил учебу, хотя мать со мной билась, но все бесполезно, трудный я был подросток. В музыкальной школе она нас все-таки выучила: старший брат духовое отделение закончил, я – аккордеон. Пошел работать на завод, на ДСК, туда, где папа работал. Все складывалось нормально, а потом в армию ушел.

Боялся?

Нет, наоборот хотел скорее. Я вообще не знал, что такое армия, не мог сержанта от полковника отличить. Знал, что деды какие-то бить будут, и на дистанцию в 10 км бегать придется – вот эти две вещи я знал об армии. Стукнуло 17 лет, пошел сам в военкомат, чтоб скорей уйти и скорей прийти в 19 лет, но, оказалось, не положено в таком возрасте. В 18 лет - никакой повестки, пришел опять в военкомат, а меня там даже в списках нет.

Армия у тебя спокойно прошла?

Спокойно. К нам однажды приходил священник, разговаривал с нами. Если бы в армии было больше православных, там бы был порядок.

Тебя не били?

Я ничего не хочу об этом говорить, если скажу, что били, кто-то еще больше испугается и не пойдет в армию, никаких серьезных проблем у меня в армии не было. В армии начинаешь понимать, что такое иерархия – это когда у каждого свое место. В армии есть четкое понятие приказа, иначе, это называется послушанием. Я был под командованием дядей в погонах, если бы этого не было, я бы многое чего в жизни не понял, и священника бы сейчас игнорировал, полагая, что сам себе голова. После армии по-быстренькому сразу на завод устроился, потому что понимал, что если месяц-два не поработать, потом можно вообще ничего не захотеть. Поступил в вечернюю школу, чтобы закончить одиннадцать классов. Пока учился, пропало желание куда-то поступать. Учиться не люблю, мне легче вагоны разгружать, чем конспекты писать. Меня вообще не интересуют все эти химии-физики, меня больше интересует, что вокруг нас, мир видимый и невидимый. Работал-работал, потом как-то стало плохо с заработками, решил податься в Питер. Перед каждой дверью отдела кадров молился, как умел. С молитвой прекрасно устроился, даже замечательно - сам не верил своему счастью и помощи Божией.

Ты понимал, что Бог тебе помогает?

Конечно. Он мне и без молитвы помогал, а с молитвой еще лучше. Я вижу абсурдным противиться воле Божией. Это же Промысл Божий, о чем многие люди не знают, даже, когда не получается, это тоже по воле Божией – Он лучше нас знает, что нам полезно, и что нам надо, и плохое может обратить в хорошее. В истории известны гонения на христиан, за счет чего христиане расселились по всему миру. О Промысле Божием надо твердо знать и не забывать в минуту скорби.

Ты говоришь о маме, которая занималась твоим воспитанием, а папа участвовал в воспитании сыновей?

Участвовал ремнем иногда. Когда мама к нему обращалась: почему ты молчишь, сделай что-нибудь… Я считаю, что ремень необходим, чтоб не сбаловались, но, конечно, не зверствовать, как бывает в семьях, где родители пьют. Детей надо наказывать, у ребенка все это забывается, потому что дети любят своих родителей. Почему и Спаситель сказал "пока не станете, как дети, не войдете в Царство Небесное". Дети всегда тянутся к своим родителям, всегда их любят, и мы также должны к Богу относиться, как к отцу.

Какие у тебя отношения с Богом?

У меня? Хорошие отношения. Он мне во всем помогает и устраивает мою жизнь. Я всегда знал, что Бог есть, но не всегда был с Ним, дружил и поклонялся Ему. Нам мама, когда мы были маленькими, читала на ночь сказки, и прочитала нам "Детское евангелие" для общего развития. По своему глупому неразумению и по своей гордыни, особенно в детском и подростковом возрасте, когда ее через край, и, кажется, что весь мир создан для тебя, я жил без Бога. Многие сейчас боятся поклониться Богу, потому что стесняются, боятся быть осмеянными. Когда я сказал своим друзьям о своей твердой вере, то тоже были насмешки, безобидные, но были, сразу вспомнили про щеку: ударили по одной - подставляй другую. О верующих сложилось мнение, что они слабые, вечно молящиеся, выдумали себе Бога, чтобы было легче жить. Это глубочайшее заблуждение: великие подвижники веры жили в такой суровости и девстве, что стоят впереди всех великих полководцев. Считать, что православные – это какие-то слабые, затюканные людишки, легче, потому что по течению плыть легче. Православие – это нормально. Я не объявляю на весь мир, что я православный, верующий, но я очень удивился, когда узнал, как много людей живут по-православному, ходят в храм, исповедуются. И понятие, что в храме только бабушки, неверно, ничего подобного, много молодых. Семьями приходят с детьми, причащаются и стараются жить нормально, и это хорошо.

Как же ты живешь по-божески? Без усилий?

Я над этим думал, потому что знаю - в Православие считается, что спастись можно через трудности, скорби, болезни, у меня этого пока ничего нет. Мне легко, правда, может, это тоже по Промыслу Божьему, Господь так меня укрепляет на будущее. Собираюсь задать этот вопрос священнику о своей жизни: возможно ли православному жить, как я, без скорбей? Меня жизнь не треплет, у меня все хорошо в жизни. Заповеди ведь для всех написаны Богом: не убий, не укради… Это же легче выполнить, чем убивать, красть! Легче отказаться это все не делать, чем впасть в такой грех.

А как с осуждением?

О, осуждаю вся и всё. Пока не возрос я духовно, чтобы бороться с этим.

Может, это дар какой-то - не осуждать, и он дается человеку, а не зарабатывается им?

Да, мы с детства осуждаем: в садике уже ябедничаем, потому что человек грехом заражен с рождения, в крещении мы очищаемся от греха, а потом снова набираем. Осуждение – это тоже ведь распространение зла. Осуждаем потому, что считаем себя лучше другого, а это от гордыни. Грех гордыни очень скрытный, не все его в себе и замечают, а гордыня - матерь всех грехов, из нее все грехи вытекают, то же самое осуждение. В потаенных уголках сознания мы осуждаем человека за то, что он не такой как мы, хорошие. То же прелюбодейство: почему муж изменил жене, потому что считает, что ему позволено, что он властен над своей жизнью, и сам себе дозволяет. Мои друзья иногда шутят надо мной: вот тебе в пост и пиво попить нельзя, мы пьем, а тебе – нельзя. Я им отвечаю: вам тоже нельзя, просто вы сами себе разрешаете это. Так и с заповедями: кто-то себе разрешает их не соблюдать, а кто-то не разрешает. Православные люди стараются  соблюдать заповеди по разным причинам: из любви к Богу, из страха перед Богом.

У тебя страх Божий или любовь к Богу?

Ой, мне еще возрастать и возрастать до любви к Богу, и не знаю, смогу ли я ее достичь. Страх Божий во мне есть, но даже еще не тот, который должен быть, как благоговение, а страх попасть в преисподнюю, в ад, страх наказания. Духовно я еще очень слаб, мне еще надо поучаться и поучаться, набираться ума. Мой духовник - по годам молодой священник, ему немного за тридцать - так случилось в первую мою исповедь, что я попал к нему. Меня поначалу смутило, что он молод, но я много читал про то, как совершается исповедь, и все-таки думаю, что выбирать "удобного" священника нельзя. Надо видеть конкретно священника, а не его возраст. Человек на исповеди говорит Богу, а священник присутствует при этом, важно перебороть свой стыд, который ты испытываешь от своего греха, чтобы можно было подняться со дна и возвыситься над этим грехом, избавиться от него. За советом мне легче подойти к молодому священнику, который лучше знает и понимает современную жизнь, может меня направить.

Как ты живешь с современным миром, со своими сверстниками?

А как и раньше, но есть дистанция, я ее не строю специально, она внутри меня. Интересы с большинством у меня разные, но есть друзья, которым я доверяю, приятели.

Тебя не пугает этот молодой мир?

Я его наблюдаю, присматриваюсь. Никто не воспитывает молодежь. Никто, и, прежде всего, родители. Это очень тяжело – воспитывать, и родители скинули с себя это бремя. Легче осуждать молодежь: мы такие не были. Были-были, такую молодежь и родили. Но молодежь сейчас очень разная, раньше молодых выращивало государство – и все было однородным: партия сказала надо – комсомол ответил – есть, но пропагандировалось доброе - труд, любовь к Родине. Сейчас пропагандируют: потусоваться. Даже на выборы никто не ходит, всем безразлично будущее.

Зачем ходить, если все равно выбирать не из кого?

Помолились бы, когда на выборы идем, глядишь, все хорошо бы было. Раньше, почему у нас была такая мощная страна? Потому что правители считались с Церковью, с мнением старцев, преподобных, ни на одну битву без благословения не шли, советовались, чтобы не было против воли Божией, и тогда все хорошо устраивалось. Сейчас люди не живут по-христиански, поэтому впадают в ожесточение и озлобленность, кажется, что мир несправедлив, а христианин принимает мир таким, какой он есть, никому не завидуя.

А деньги сейчас что для молодых?

Деньги – это свобода и живая энергия. Но душа хочет горнего, а мы стремимся к дольнему. Считается, что с деньгами можно всё, и, наверное, это нормально стремиться к лучшей и устойчивой жизни, но, смотря, какими способом добываются эти деньги. Кто-то зарабатывает, учительствуя, занимаясь наукой, у станка, летчиком, дальнобойщиком, а кто-то - легким путем. Девочки хотят ходить по подиуму, выйти выгодно замуж, молодые люди, если честно, на заводах, или там, где не очень легко, не хотят работать, и даже не потому, что не престижно, а потому, что скучно. Раньше на заводах были очень сплоченные коллективы, свои спортивные базы, наш ДСК имел свой культурный центр – ДКС, на предприятиях была настоящая своя жизнь. Сейчас главное отработать смену - и все. Только конкретная работа.

Почему ты на заводе?

Мне нравится. Я сварщик арматурных сеток каркаса, контактная сварка. У нас спокойная, хорошая, умиротворенная обстановка, нет жесткой дисциплины, конвейера, все-таки мы – домостроительный комбинат. После работы у меня голова не болит, в отличие от людей бизнеса, которые все время на работе, если не физически, то мысленно. Всегда в постоянном напряжении, и никакие острова не помогают отдохнуть от дел. Но все зависит от того, у кого какое понятие о жизни, и какая человеческая сущность. Я ленив заморачиваться, глобально подходить к заработкам. Знаете, есть такая притча: спросили у одного строителя: что ты делаешь? - Кирпичи кладу. У другого: Стену строю. А третий сказал: Я храм возвожу. Все делали одно дело, только по-разному его понимали и видели. Некоторые, если спросить, что делаешь, ответят: деньги.

Как ты пришел в Церковь?

У меня, когда я работал в Питере, был начальник – верующий человек, который выжил после сложной операции и смог осознать, что все мы под Богом. Мы с ним беседовали, в чем-то он меня наставлял, и стал для меня примером христианина, я понял, что вера в Бога не мешает жить нормальной мирской жизнью. Когда не было науки и всякого другого подобного, люди все на веру принимали, и раньше, наверное, верить было проще, сейчас сложнее. Не скажу, что я принял Бога только от сердца, все-таки еще и логически. Мой начальник мне тогда говорил, что человеку, который не исповедовался, нужна генеральная исповедь. Надо прийти в храм и сказать это священнику: "Хочу генерально исповедоваться", а он на тебя так удивленно посмотрит и примет".

Принял?

Все по-другому получилось. Мы однажды с моим дружком шли мимо храма, а грехи меня давно тяготели, это еще хорошо, что я их чувствовал, не всем такое дается, он спросил: "Не хотел бы ты, Витек, исповедоваться когда-нибудь, не думал?" А я даже вздрогнул, потому что думал над этим давно. В долгий ящик это дело мы не отложили, сказано-сделано, попался нам храм на пути, в который я потом стал ходить. Великого святителя Василия на Горке, в Детском парке. Мы на исповедь по очереди и попали, батюшка был в изумлении, наложил на меня епитимью на месяц, а причащался я уже позже: не все знал и понимал. К исповеди надо готовиться, книжки умные читать, молитвы ко причащению, пост соблюдать, чтобы было на пользу, а не во вред.

Витя, а какие сейчас девушки?

В большинстве своем, конечно, девушки мирские, и живут тем, чем все живут. Но им сложнее, чем нам. Замечаю, что они ожесточаются, стали очень агрессивными. Раньше на дискотеках дрались только мальчишки, а сейчас в порядке вещей – дерутся девчонки. Может быть, у девчонок сейчас жизнь суровее, поэтому они "когти выпускают". Моя бабушка мне говорила о моей будущей жене: "главное, чтоб не курилка была". Бабушка выпивала, но была человеком порядочным, ударницей труда, в обществе ее уважали, и мне она советовала: "не пей, Витек, всякую гадость, коньячку немножко". Ее совету и следую. А вот моя мама не пьет, ни миллиграмма, к курению других более снисходительна. Говорят, в семинариях хорошие девушки, красивые, с папиросой в зубах ты их не увидишь.

Как же ты найдешь себе православную жену среди наших девчонок?

Это проблема, и она меня волнует, потому что женитьба – определение всей моей дальнейшей жизни, это должно волновать всех, кто собирается жениться. Но мой личный выбор ограничен, и дело даже не в том, что я – православный, я еще и человек привередливый, со сложным характером, не все такие. Может быть, сам от этого страдаю, но ничего с собой поделать не могу. Думаю, должно все сложиться в жизни, как надо. Пока у меня есть время для изучения мира, и я это время никому не хочу отдавать, даже своей жене, поэтому ее пока нет. Когда я говорю, что возьму в жены православную девушку, надо мной смеются: вот монашку возьмешь, как же жить-то будешь? Такие странные понятия у людей. Православная жена, как и православный муж, это люди, которые не считают, что им все дозволено в этой жизни, и они могут поступать так, как захочется. Поступать надо так, как написано в Законе Божьем о браке и семье.

Я много думал и понял, что проще жить правильно, чем неправильно. Неправильно жить опасно. Украдешь – в тюрьму можно попасть, убил – душу свою убил тоже, изменил в браке - семья может развалиться, грех порождает грех, детям и внукам достанется. Это ужасно. Страдают все, страдает общество, ведь семья - ячейка общества, и если из десяти браков семь распадаются, то, что могут решить оставшиеся три семьи, что брак – это ненормально? Государство наше нисколько не радеет о том, чтобы изменить сознание общества, изменив пропаганду греха на пропаганду доброго, настоящих ценностей жизни. А ничего ценнее в жизни человека, чем целостная семья нет. Сейчас идут в ЗАГС расписываться, и уже знают, если что – разведемся. Не просят благословения родительского, а родители между Богом и детьми связующее звено. Через родителей может открыться то, что нужно именно тебе. Но мы гордые, и не сомневаемся в своей правоте, даже не советуемся с родителями в своем выборе. Хотя, конечно, бывает, и родители портят жизнь, но надо иметь обеим сторонам, в таком случае, рассудительность.

Наши пастыри говорят, что страх Божий все равно живет в каждом человеке, просто не каждый человек это осознает и следует ему. Люди скрытно боятся Бога: посоветовал я одному женатому знакомому повенчаться, а он: "да ну, изменить нельзя будет". И человек прав, потому что в венчании дается обет Богу о супружеской жизни, его нарушать опасно. Каждый сам решает, как видит свою семейную жизнь и себя в ней. Пока у меня есть время поработать во славу Божию, помочь батюшке, храму. Но не только из любви к Богу и душевной радости, а чтобы мне зачлось на Страшном Суде.

Что же ты можешь сказать о молодых?

Я сознаю, куда катится молодежь, но если взрослые не будут своим примером показывать доброе, не станут авторитетом для своих детей в добром, то найдутся злые силы, которые не упустят момента и соблазнят. Это уже хорошо видно: курить - круто, пить пиво – круто, и родители к этому спокойно относятся, как будто у них ребенок – уже взрослый и сам за себя отвечает. Да и взрослым, которые имеют власть в правительстве и на телевидении, им бы задуматься о молодом поколении. Какие-то меры принимаются, но поверхностные, внутри все равно гниет, поэтому надо идеологию менять. Я не силен в истории и политике, но понимаю, что при советской власти люди старались жить по заповедям, но без Бога, потому все и развалилось. Настоящую жизнь можно устроить только через духовное развитие, конечно, сейчас не сделаешь, как сделал равноапостольный Владимир: всех согнал и окрестил, но искать выход надо, и делать рывки в изменении морали общества надо. Если сейчас начать, то через два-три поколения сдвиги будут. Без Бога все равно ничего не получится.

Почему люди быстрее верят в инопланетян, чем в Бога?

А это проще, без усилий, читай себе всякую ересь в газетках и развлекайся, а вера в Бога - это постоянный внутренний труд. Поэтому мы верим в летающего Копперфильда, а в Спасителя – не верим. Что также глупо, как верить, что Жизнь зародилась в клетке.

Ты куришь?

Нет, курил с тринадцати лет, бросил сам, но помощь Божия, мне тогда неведомая, была, и я это сейчас осознаю. Здесь принцип важен: бросить и все. Как мне отец Михаил Мельник говорил, мужчина должен жить принципами: поставить добрую цель и идти к ней принципиально, упорно. Знаю, сладкое занятие – курить, но понял, что это лишнее отягощение своей жизни: много думаешь о папиросе, и сам себя гробишь добровольно. Я хочу быть свободным в этом мире и зависеть только от Бога, и тогда, может быть, Господь не сведет меня в погибель, а там, в погибели, "плач и скрежет зубов". Я туда не хочу.

Так как же все-таки выходить на нормальную дорогу?

Надо учить взрослых, чтобы они умели воспитывать своих детей.

Где?

В церкви, в храме, да и вообще надо слушаться мудрых людей. Есть люди, которые живут праведной жизнью, хоть в Бога не верят, в храм не ходят, а образцовые люди.

Мама твоя, например?

Не знаю, не могу судить. Но она в нашем воспитании, действительно, преследовала более духовные цели. Она радела не о том, чтобы ее сыновья были одеты, как все и даже лучше, а о том, какие люди получатся из нас. Сейчас родители покупают детскую любовь за деньги: купили – папа с мамой хорошие, а если не купят однажды? Как говорит моя бабушка, надо любить ребенка как душу, а трясти как грушу. В нашей квартире особой чистоты не было, у нас в семье это считается нормальным, порядок, конечно, дисциплинирует, но мама мне говорит, что главное не чистота в доме, а мир в семье. Мама работает дворником на полставки, ухаживала еще за своей больной матерью. Она не застрадывает за работу и не пашет целую смену, потому что у нее тогда останется меньше времени на семью, а семья для мамы самое главное, она жертвует собой ради нас, и ни о какой карьере даже речи нет. Папа у меня токарь на хлебокомбинате, хороший профессионал, его уважают.

Сейчас говорят, что много китайцев в России, скинхеды появились, бьют нерусских. А этому скинхеду надо бы жениться и, кровь из носа, родить много белых людей, воспитать их хорошо, утвердить в обществе. Если такое сделает каждый мужчина в России, общество у нас будет очень крепкое, а то дай в лоб одному - двадцать приедут. Те же русские их - на грузовик и привезут, там у них тесно, всем места не хватает, а у нас просторно.

У тебя жизнь поменялась, когда ты стал православным человеком?

Поменялась, но до божественного разумения далеко. Нам этого всем не хватает.

Поговорила Анна Скоробогатова.