Избиратель освобожденный. Александр Серавин о статье Суркова и перспективах электронного голосования
В видеопроекте Псковского агентства информации появилась новая рубрика «Гвоздь Telegram». Ее первым гостем стал известный политтехнолог, президент Ассоциации электронной электоральной политики Александр Серавин. В разговоре с ведущими программы Александром Машкариным и Антоном Сергеевым г-н Серавин поделился своим мнением по поводу вышедшей статьи Владислава Суркова и перспектив развития в России электронного голосования. Предлагаем вашему вниманию стенограмму разговора.
«Ничего нового»
Александр Машкарин: Мы решили сегодня поговорить вот о чем: вышла статья Владислава Суркова, в которой по большому счету он рисует некий новый образ будущего государства, России и изобретает новый термин, вводит его в политпространство - «безлюдная демократия».
Антон Сергеев: Насколько там умные вещи написаны? Потому что меня цепанула только «безлюдная демократия», собственно, да, голосование в интернете, к которому мы все идем…
Александр Машкарин: Планета Железяка населена роботами…
Александр Серавин: То, что планета Железяка будет населена роботами и киборгами, еще в 1950-х годах все писали. Поэтому я бы сказал, с точки зрения фантастики данная работа не представляет ничего вновь открытого.
С точки зрения электронной электоральной политики то, что там пишется, что вот, значит, будет сокращаться количество людей, занимающихся профессионально политикой… У меня об этом были работы еще шесть лет назад. Об этом все писали, когда прорабатывали будущее электронное голосование и прямую демократию как таковую. То, что будут вместо комиссий компьютерные системы, еще в 2015 году были выступления у меня на эту тему.
На самом деле в статье я не увидел ничего нового, кроме громких каких-то цифр. С уважением отношусь к легенде прикладной политики Суркову, но вот работа, на мой взгляд, откровенно слабая…
Минус посредники
Антон Сергеев: А скажи, мы реально придем к сужению политрынка, к интернет-политконсалтингу? То есть это реально наша перспектива в будущем?
Александр Серавин: Это даже сейчас отчасти реальность. Вот я, например, в этом году проводил форум электронной электоральной политики. Мы, например, наградили отдельным призом ЦУРы и «Диалоги». Потому что благодаря им введен в этом сезоне политический стандарт: в каждом штабе должен быть обязательно отдел, занимающийся интернетом. И это было действительно в каждом штабе, начиная от оппозиции до провластных. Раньше никогда ничего до этого подобного не было.
Александр Машкарин: Вообще удивительно, что пришли к этому только в этом году.
Александр Серавин: И потихонечку количество специалистов, занятых в интернете, растет. Если мы посмотрим, как в этом сезоне распределение в избирательных штабах, то мы увидим, что четверть специалистов точно была задействована с работой в интернете. И этот тренд будет нарастать.
Количество задействованных людей в политике будет уменьшаться по двум простым причинам. Во-первых, в рамках прямой демократии взаимоотношения политика и избирателя осуществляются напрямую. Как это хорошо показывал Трамп, будучи президентом, когда он через свой Twitter общался с десятками миллионов своих избирателей напрямую, и абсолютно не нужны были эти партийные машины, которые состоят из большого количества бюрократов.
То есть раньше был лидер и, чтобы его волю донести, были различные структуры – на федеральном, региональном, местном уровнях. Теперь эти структуры потихонечку будут умирать.
Если мы вспомним, например, 2016 год или еще какой-то более ранний год – были агитаторы, а сейчас считаные единицы кандидатов, у кого были агитаторы, то есть те, которые ходят непосредственно по квартирам. Сейчас это все перемещается быстрыми темпами в электронную систему.
Поэтому уменьшается объем прикладных специалистов, уменьшается объем посредников между политиком и избирателем. Все это очень подробно я излагал еще в 2015 году, как это все будет происходить. И сейчас мы это и наблюдаем.
И важный момент: будут уменьшаться избирательные комиссии. У нас сейчас в России в комиссиях задействовано почти полмиллиона человек, у нас 96 тысяч комиссий, в каждой по пять и более человек. И они тоже будут потихонечку сужаться.
Хочу вам привести такой пример. В этом году семь регионов было на электронном голосовании: Москва, Курская, Нижегородская, Ярославская, Мурманская, Ростовская области, Севастополь. Ну, Москву отложим – там особая история. Но даже без Москвы если мы посмотрим, то видим, что, например, в Ростовской области через интернет проголосовало 17 %, в Ярославской – 19 %, в Мурманской – 18 %.
Отмена «городского рабства»
Александр Машкарин: Большой процент.
Антон Сергеев: Большой.
Александр Серавин: Это очень много. И мы о чем говорили? Что введение электронного голосования (ДЭГ) важно для того, чтобы мы могли, например, убрать «городское рабство». Потому что комиссия в деревнях из-за трех человек нанимает, понимаете, гусеничный трактор. Чтобы проехать к тем, кто за 20 километров от самого участка. А в городе 30 % населения проживает дальше чем за 20 километров от участка, они могут и за 100 проживать, например, в Санкт-Петербурге, в городских агломерациях: человек прописан в одной квартире, а сам живет фактически в другом месте. И это чаще всего люди, которые работают, активные люди. Мы хотели вернуть эту категорию на выборы. И если мы посмотрим, кто же по возрасту проголосовал в рамках ДЭГ, вы увидите, что 50 % всех проголосовавших из ДЭГ – это 26-45 лет. Это, собственно говоря, самая экономически активная, социально активная часть населения.
То есть человек хочет выполнить свой государственный долг, раньше у него не было такой возможности: он может быть в командировке, в отпуске – да много где еще, да хоть по грибы пойти. Но он – раз! – зашел в интернет, взял проголосовал – вопросов нет.
И поэтому введение ДЭГ будет менять распределение в том числе и политических партий. Вот если мы посмотрим, какие политические партии больше всего имели прирост в ДЭГ, мы увидим: «Новые люди».
Александр Машкарин: Как раз их аудитория.
Антон Сергеев: Да, это как раз их аудитория по большому счету.
Александр Серавин: В УИКах за «Новых людей», например в Мурманской области, голосовало восемь с небольшим процентов, значит, по ДЭГ – 12 %, ну и так далее.
Соответственно, и так же имеем новые вот эти партии, фактически прототип будущей электронной демократии. Потому что введение всеобщего ДЭГ, например к 2024 году, очень сильно изменит следующую федеральную кампания как таковую, то есть изменится соотношение партий. Потому что люди, которые готовы голосовать электронным способом, – люди социально активные. Их много, у них есть собственное мнение. Это изменит политическую конфигурацию.
И кстати, пойдет крен в партии, которые имеют уже прототип электронного будущего, например, соответственно, провластные. Например, дачники, в Петербурге. Почти у двух миллионов дачи есть, в том числе в Псковской области. Люди уезжают и, по сути, не могут голосовать. Но если будет электронное голосование, оно всех дачников возвращает в выборы.
Если мы посмотрим, как конкретно голосуют дачники, то мы увидим интересную картину: они голосуют больше провластно. Вы спрашиваете почему? Проводили отдельное исследование, почему они голосуют провластно: потому что люди экономически активные, они огурцы закатали, то-то сделали, как говорится, к зиме подготовились, и они, в принципе, не настроены к протестам. Они проголосуют: их устраивает то, что сейчас происходит.
Поэтому будет рост, соответственно, интернет-партий и будет рост провластных.
Что еще мы и видим. Например, сейчас в слабых темпах, но оно все равно есть уже по России. ЛДПР – это главный аутсайдер этого политического сезона: набрали, в принципе, меньше по всем территориям и в среднем, чем они набирали. Почему? Да потому что люди начинают перебирать, начинают переходить к новым партиям, тем же «Новым людям».
Предвестники партийной трансформации
Антон Сергеев: В этой связи. В Госдуме в фракцию ЛДПР уже включили одномандатников из «Родины», из «Гражданской платформы». То есть еще будет политическая реформа на этой волне, получается так?
Александр Серавин: Обязательно должна быть политическая реформа, потому что проводились исследования в этом году и они крайне неутешительные для некоторых... Почему появилась идея и эти несколько новых партий, которых не было в прошлом федеральном сезоне? По очень простой причине. Спрашиваешь у человека, за какую он партию, а он не знает. Спрашивают: «Ты вообще какую-нибудь поддерживаешь? Какая-нибудь партия является выразителем твоих устремлений или модели будущего?» А он говорит: «Да нет, не является». И таких больше половины. А это, если таких больше половины, то, значит, существующая партийная модель не работает. Значит, они, существовавшие партии, не все являются представителями населения, его идеологий, устремлений о будущем. По сути, партия-то должна предлагать некую модель будущего идеологизированную, уникальную, а они не представляют. Как это было сказано в известном анекдоте про маркетинг, если нет ничего, так надо сваливать с рынка. То же, собственно говоря, и здесь: не можете работать с населением: спасибо, до свидания, было приятно познакомиться.
Так что партийная реформа будет, и «Новые люди» – лишь это только самое начало, ее предвестник. И они будут очень активнейшим образом развиваться в ближайшие годы. Поэтому всем старым партиям надо будет в экстренном порядке объединяться, как-то реформироваться и совершенствоваться, потому что в противном случае они будут уходить…
Антон Сергеев: То есть срочный апгрейд и ребрендинг?
Александр Серавин: Конечно! Потому что избиратели их не видят как выразителей своих интересов. А устраивать из партийного спектра… В Петербурге есть политический музей, там обо всех партиях написано, но это не значит, что за них кто-то будет голосовать.
Александр Машкарин: Надгробные доски.
Александр Серавин: Да.
Сто лет в пятилетку
Александр Серавин: Есть, например, партия – такая Пиратская партия. Не дают им зарегистрироваться. Вот в Европе им дали зарегистрироваться: они фактически за свободу в интернете и многие такие связанные с этим моменты. Пожалуйста, они сразу там начали: в горсовет Берлина – 15 %, и пошло-поехало. Вот это как раз выразители новой волны, которая и до нас тоже дойдет. Потому что категория людей, которые никогда не ходили на выборы, она сейчас еще до конца не просчитана. Помните про городское рабство и экономически активных? Потому что человек, который, например, находится на отдыхе в Турции, Египте или еще что-то, и ему предоставляется возможность проголосовать, а таких много, – он очень по-другому видит. Он, во-первых, не погружен в общий контекст, а проголосовать хочет, и он сделает выбор совсем не так, как традиционно хотелось бы, потому что достать его (я имею в виду для агитации даже партий) можно только через интернет. И соответственно, интернет становится решающим.
Антон Сергеев: Твой прогноз. В статье Сурков пишет, что в ближайшие 100 лет – это колонизация и дележ киберпространства. Но неужели 100 лет? Мне кажется, что эта процедура будет значительно быстрее и активнее. Как ты думаешь?
Александр Серавин: Я абсолютно согласен. Какие 100 лет? Это, я как помню, в 2015 году, когда собирал первый форум электронной электоральной политики в России, думал: ну сколько приедет человек? Ну 50. А приехало 200 человек из шести стран. И я поставил вопрос: будет электронное голосование в России. И я единственный, кто придерживался этого мнения, там 200 человек со мной спорили, что это в принципе невозможно в ближайшие 50 лет, но потом договорились со мной, что нет, это будет через лет 15-20. Ну какое там? Вон прошло три года – и уже это было введено, понимаете? Научно-технический прогресс идет очень быстро, а уважаемый коллега – он, безусловно, мудр и умен, но мне кажется, не является сейчас уже на острие научно-технической мысли и прикладной политической мысли, к сожалению. Может, плохие у него консультанты.
Все выпуски программы «Псковский телеграм» можно посмотреть в сюжете.
