Промышленный шпионаж
Стремительный распад военно-политической машины Ирака под ударами США поверг в уныние военные круги России. А вот прозападные «интеллектуалы» в самой России, наоборот, возрадовались: глядите-ка, не было ни упорных боев за столицу, ни партизанской войны, а все отечественные генералы-эксперты дружно сели в лужу. Нет, мол, силы сильнее и умнее американской! Но отвлечемся от пропагандистской шумихи и постараемся трезво оценить иракские уроки для нашей страны. Собеседник журнала "Русский предприниматель" – вице-президент Коллегии военных экспертов, генерал-майор Александр Владимиров. Он в первый же день операции предрек, что кампания продлится около месяца, и просчитался всего на десять дней.
– Александр Иванович, вопреки всем ожиданиям, вопреки опыту нападений на Югославию и Афганистан на сей раз американцы не проводили многодневной авиационной подготовки, а тут же бросились в воздушно-наземную операцию, будто бы по рейгановской доктрине 1982 года. Неужели они к 19 марта уже полностью управляли ходом событий и не сомневались в том, что им удастся купить высшее командование Национальной гвардии, психологически сломив остальной иракский генералитет?
– Думаю, американцы все же не извлекли уроков из своих предыдущих действий в Заливе, Югославии и Афганистане. Они были настолько уверены в своем военном превосходстве, что ожидали моментального распада иракской армии и массовой сдачи в плен ее частей. Американцы считали, что курды и шииты сыграют роль пехоты, как «Северный альянс» в Афганистане. Они ошиблись и в первом, и во втором. Но зато осуществилась их третья задумка: заговор в военном окружении Саддама Хусейна. Хотя и не сразу.
Примечательно, что воздушно-космической разведкой США, денно и нощно летавшей над Ираком, так и не удалось до конца вскрыть группировку противостоящих сил. Иракцы сделали вывод из своего поражения в 1991 году и смогли хорошо замаскироваться. Например, их танки до сих пор не найдены.
Поэтому я бы не переоценивал американскую мощь. Разгильдяи они еще те! Это было видно даже по телерепортажам из зоны боев: большая колонна останавливается на дороге, и эти профессионалы и супермены, не выставив боевого охранения, укладываются спать под танками. Но должен признать, что они учились на ходу, а колоссальное техническое и экономическое преимущество предопределило их победу.
Что нового вы увидели в Ираке? Стратегию «договорной», «покупной» войны. Вот почему американцы не стали уничтожать Ирак многодневной воздушной операцией. Теперь уже ни для кого не секрет, что переговоры с иракскими генералами велись постоянно. Как и в древности, осел, нагруженный золотом, может взять даже неприступную крепость. Путь к этой победе был щедро вымощен долларами, и именно они, а не высокоточное оружие, принесли успех американцам. Обратите внимание, как храбро и стойко держались защитники Басры. Почему? Да потому что они оказались отрезанными от багдадских начальников и не получали никаких приказов, кроме первоначальных. Зато крупная группировка Национальной гвардии в Кербеле, в ста километрах к югу от столицы, которая во время пыльной бури могла бы ударить в тыл и во фланг американской группировке, бездействовала. Вот поэтому-то военные Ирака не взрывали ни мостов, ни дамб. А если вспомнить, как американцы сгрудились в международном аэропорту... Даже имевшихся у гарнизона Багдада ракетных установок залпового огня (около сорока «Градов»!) хватило бы для того, чтобы устроить там кровавое месиво. Такими же были бы и результаты удара ствольной артиллерии с закрытых позиций.
Американцы провели успешный торг, и 400-тысячная иракская армия получила право «раствориться». Войны в нашем понимании здесь не было, и потому вопли таких политиков, как Немцов, о том, что американцы показали пример современного военного искусства – это полная некомпетентность.
– А может быть, мы столкнулись со своеобразными методами ведения войны, в которых операции разведки и подкуп играют такую же роль, как крылатые ракеты и танковые соединения? Разве мы не видели нечто подобное, когда и рати талибов рассеялись, словно утренний туман? Специальный дивизион ЦРУ высадился в Афганистане осенью 2001 года, и офицеры ЦРУ вели себя еще и как брокеры единого действия: они распоряжались крупными суммами денег, нанимая полевых командиров и удерживая их на передовой
– Да, вы правы. Случилось примерно то же, что было тогда, когда бандиты Басаева за деньги добрались до Буденновска, или когда чеченские террористы, закрыв московским чиновникам глаза взятками, оборудовали в столице базу для операции «Норд-Ост». Агрессивная война требует бандитских методов. В остальном же я не вижу каких-либо новаций в стратегии и тактике вооруженной борьбы. Вероятно, у американской военной мысли налицо некий кризис – они используют в основном уже созданное.
Если размышлять об уроках иракской кампании для России, то нашим Вооруженным силам помимо сохранения ядерно-стратегического потенциала нужно постигать искусство маневрирования и маскировки, причем относительно простыми средствами. Опыт Югославии показывает, что такая маскировка возможна: ведь тогда натовцы не сумели вскрыть всю танковую группировку Милошевича, не говоря уже о том, чтобы нанести ей какой-либо ущерб. Втыкая оглобли в стога сена, югославы изображали танки, и вся высокотехнологичная разведка США на это «покупалась». Если бы в 1999-м Милошевич стоял до конца, то в наземной операции американцев ждали бы огромные потери.
– Мне кажется, США сегодня творчески используют опыт красных полководцев времен нашей Гражданской войны. Те ведь тоже, зная о низком уровне подготовки своих войск, применяли «размягчение тыла» белых армий с помощью пропаганды и коммунистического подполья. Только теперь роль «размягчителей» играют насаждаемые повсеместно порядки «колониальной демократии» с разрушением национальной гордости, всех святынь и морали, с воцарением повальной коррупции и нищеты, из-за чего появляется много людей, способных за доллары сделать все, что угодно. Так, чтобы неамериканский командир думал: «Да пропади все пропадом – главное ?капусты¦ срубить, чтоб на жизнь с девочками и пентхаузами хватило». И получается, ключевой момент в противостоянии американской агрессии – это сохранение воли к борьбе, прежде всего у военно-политической верхушки.
– Соглашусь с вами. Действительно, воля сегодня становится главным фактором войны. Иракские арабы по пассионарности своей оказались далеко не афганцами, не чеченцами и не палестинцами. Очевидно, диктаторский режим в Ираке выжег пассионарность. Вся беда таких систем состоит как раз в том, что военная верхушка формируется пускай из профессионалов, но без чести и совести, а также и без способности принимать самостоятельные решения. Это касается и нашего командного состава. У нас нет проблем с солдатами, капитанами и полковниками – чего, увы, не скажешь о генералах. Негативная тенденция кадрового отбора в России по-прежнему сильна, и худшие подбирают под себя худших. Достаточно вспомнить нынешние скандалы с коррупцией и бездарностью высшего командного состава. И это не вина нынешнего министра обороны Сергея Иванова. Все началось еще в позднесоветские годы, но самым пышным цветом расцвело при первой волне «демократов». А взять более широко – в стране нужно менять очень многое. Новая Россия и новая армия должны строиться одновременно
– Можно ли предположить, что подобная война ждет и Россию? Я читал несколько докладов западных аналитических центров («РЭНД корпорейшн», например), в которых высказываются опасения насчет того, что наша страна из-за коррупции и экономического кризиса в 2010-х годах превратится в убежище для криминальных капиталов и финансовой инфраструктуры международного терроризма. Мол, перед всем миром возникнет угроза того, что в руки террористов попадут русские военные технологии и ядерные заряды, и придется вводить в Россию войска. К тому времени ядерный потенциал наш сгниет и скукожится до неприлично малых размеров, и тогда против нас тоже проведут «Шок и трепет». И опять генералитет купят, и воля будет сломлена настолько, что никто не решится применить ядерное оружие
– Ну что вы! Ядерный потенциал мы поддерживаем и обновляем, хоть и не трубим об этом на каждом углу. Я не верю в возможность прямой американской агрессии – не решатся они. Россия – не Ирак, а русские – не арабы. Вторжение на нашу землю сразу же перерастет в новую Отечественную войну. Наша пассионарность восстановима. Угроза прямой военной интервенции США, по моему убеждению, отсутствует. Гораздо более реальна агрессия смысловая, культурная, с насаждением у нас американских ценностей. Здесь мы действительно можем потерять независимость без утраты территориального суверенитета.. Но эта проблема не решается с помощью Вооруженных сил – армия защищает лишь территорию, а вот народ должен сражаться за свое историческое выживание.
Все расчеты показывают: как сверхдержаве США осталось жить от 30 до 50 лет. Дальше эта страна должна рухнуть под имперским бременем и из-за внутренних противоречий, причем там может вспыхнуть гражданская война. В этом смысле Владимир Владимирович Путин был прав, когда сказал о том, что не желает поражения Америке. Хаос в этой стране, где так много оружия массового поражения – это кошмар для всего человечества. Россия пока не готова заниматься проблемой дележа американского наследства.
Что же касается прямых вторжений, то для России намного большую угрозу представляет экспансия особо агрессивной «мутации» ислама – ваххабизма. А еще я отмечу опасность китайского шовинистического проекта, который страшен России своей физической массой.
– И все же, Александр Иванович, проблему негативного отбора генералитета в России надо решать. Сама собой она не «рассосется». Или все же правы господа из Союза правых сил, которые считают, что введение наемной армии в России снимет все вопросы автоматически?
– Это одна из главных проблем не только военной реформы, но и государственного управления. Нам сегодня нужна кадровая чистка и создание национально ориентированной кадровой политики. Нужно выдвигать наверх самых лучших. Как? Если говорить о Вооруженных силах, то необходимо иметь механизм кадрового отбора хотя бы не хуже того, какой был у коммунистической партии. В ЦК КПСС были отделы, ведающие кадровой политикой в силовых структурах, и ваш собеседник, например, получал под команду дивизию на Старой площади. Нас вели с уровня командиров батальонов, нас растили. Да, согласен, КПСС погибла из-за серости, но в наши дни обстановка еще хуже, а механизма кадрового отбора нет вообще.
Для начала нужно создать главное военное управление при президенте России, которое будет подчиняться только ему, а не Минобороны. Именно оно – а не МО! – должно заниматься кадровой политикой и военной реформой, именно оно должно проверять реальное состояние войск и их боеготовность. Функции такого управления не должен брать на себя и Генштаб, потому что он за последние десять лет наломал кучу дров. Может быть, такая кадровая политика и предохранит нас от появления в России продажных «командиров национальной гвардии» на иракский манер, и мы поставим во главе войск патриотов, у которых есть честь, совесть и умение принимать решения.
– А если обратиться к облику будущих Вооруженных сил России? О нынешних мы не говорим – это деградирующие остатки советской армии. Понятно, что страна не в состоянии скопировать мощную военную машину США.
– На этот вопрос трудно отвечать походя. Одно скажу твердо: Вооруженные силы нам требуются сейчас, а не через 30 лет. Их ни в коем случае нельзя превращать в антитеррористический отряд по зачистке территорий, в этакий большой ОМОН. А то ведь после визита в Россию генсека НАТО Робертсона наш начальник Генштаба Анатолий Квашнин решил сделать борьбу с террором чуть ли не главной задачей нашей армии.
По моему убеждению, армия России должна выполнять три задачи. Во-первых, обеспечивать наше геополитическое присутствие в важных регионах. Во-вторых, охранять суверенитет страны. В-третьих, быть гарантом конституционного строя. Как, скажем, в Турции. Это положение нужно вписывать в Конституцию.
Конечно, ситуация очень тяжелая. Армия наша буквально разламывается по округам. И если, допустим, в Ленинградском округе командование работает, двигает реформу и сохраняет боевые возможности на уровне советских времен, то в других- Не буду называть имен, но в одном округе, например, недосчитались нескольких тысяч грузовиков, которые исчезли без следа. Сегодня нашу армию нужно строить заново, на совершенно иных началах.
К сожалению, у нас в стране нет модели военной реформы. Рассуждения о том, что вся ее суть заключается в переходе на контрактную основу – это дремучая некомпетентность. Экономически это России не под силу. Уверен, что у нас будут смешанные принципы формирования, что в конце концов появятся еще и иррегулярные казачьи части, которые смогут стать и пограничными силами, и будущими партизанскими отрядами для сковывания войск агрессора. Нужно думать и о спасении офицерского корпуса. Ведь именно офицеры являются единственными профессионалами военного дела: они управляют насилием. Все же остальные – сержанты, солдаты – это лишь специалисты по его применению. Поэтому о «профессиональной армии», по Немцову, могут говорить абсолютно невежественные люди. Американцы не понимают, что это такое, они свою армию считают добровольческой.
Нужно наконец создать армию новой России, причем с новой «генетикой» – государственной идеологией, реальным профессионализмом и внутренней этикой. И в этом, по моему глубокому убеждению, главный урок иракской кампании для нашей страны.
– Александр Иванович, вопреки всем ожиданиям, вопреки опыту нападений на Югославию и Афганистан на сей раз американцы не проводили многодневной авиационной подготовки, а тут же бросились в воздушно-наземную операцию, будто бы по рейгановской доктрине 1982 года. Неужели они к 19 марта уже полностью управляли ходом событий и не сомневались в том, что им удастся купить высшее командование Национальной гвардии, психологически сломив остальной иракский генералитет?
– Думаю, американцы все же не извлекли уроков из своих предыдущих действий в Заливе, Югославии и Афганистане. Они были настолько уверены в своем военном превосходстве, что ожидали моментального распада иракской армии и массовой сдачи в плен ее частей. Американцы считали, что курды и шииты сыграют роль пехоты, как «Северный альянс» в Афганистане. Они ошиблись и в первом, и во втором. Но зато осуществилась их третья задумка: заговор в военном окружении Саддама Хусейна. Хотя и не сразу.
Примечательно, что воздушно-космической разведкой США, денно и нощно летавшей над Ираком, так и не удалось до конца вскрыть группировку противостоящих сил. Иракцы сделали вывод из своего поражения в 1991 году и смогли хорошо замаскироваться. Например, их танки до сих пор не найдены.
Поэтому я бы не переоценивал американскую мощь. Разгильдяи они еще те! Это было видно даже по телерепортажам из зоны боев: большая колонна останавливается на дороге, и эти профессионалы и супермены, не выставив боевого охранения, укладываются спать под танками. Но должен признать, что они учились на ходу, а колоссальное техническое и экономическое преимущество предопределило их победу.
Что нового вы увидели в Ираке? Стратегию «договорной», «покупной» войны. Вот почему американцы не стали уничтожать Ирак многодневной воздушной операцией. Теперь уже ни для кого не секрет, что переговоры с иракскими генералами велись постоянно. Как и в древности, осел, нагруженный золотом, может взять даже неприступную крепость. Путь к этой победе был щедро вымощен долларами, и именно они, а не высокоточное оружие, принесли успех американцам. Обратите внимание, как храбро и стойко держались защитники Басры. Почему? Да потому что они оказались отрезанными от багдадских начальников и не получали никаких приказов, кроме первоначальных. Зато крупная группировка Национальной гвардии в Кербеле, в ста километрах к югу от столицы, которая во время пыльной бури могла бы ударить в тыл и во фланг американской группировке, бездействовала. Вот поэтому-то военные Ирака не взрывали ни мостов, ни дамб. А если вспомнить, как американцы сгрудились в международном аэропорту... Даже имевшихся у гарнизона Багдада ракетных установок залпового огня (около сорока «Градов»!) хватило бы для того, чтобы устроить там кровавое месиво. Такими же были бы и результаты удара ствольной артиллерии с закрытых позиций.
Американцы провели успешный торг, и 400-тысячная иракская армия получила право «раствориться». Войны в нашем понимании здесь не было, и потому вопли таких политиков, как Немцов, о том, что американцы показали пример современного военного искусства – это полная некомпетентность.
– А может быть, мы столкнулись со своеобразными методами ведения войны, в которых операции разведки и подкуп играют такую же роль, как крылатые ракеты и танковые соединения? Разве мы не видели нечто подобное, когда и рати талибов рассеялись, словно утренний туман? Специальный дивизион ЦРУ высадился в Афганистане осенью 2001 года, и офицеры ЦРУ вели себя еще и как брокеры единого действия: они распоряжались крупными суммами денег, нанимая полевых командиров и удерживая их на передовой
– Да, вы правы. Случилось примерно то же, что было тогда, когда бандиты Басаева за деньги добрались до Буденновска, или когда чеченские террористы, закрыв московским чиновникам глаза взятками, оборудовали в столице базу для операции «Норд-Ост». Агрессивная война требует бандитских методов. В остальном же я не вижу каких-либо новаций в стратегии и тактике вооруженной борьбы. Вероятно, у американской военной мысли налицо некий кризис – они используют в основном уже созданное.
Если размышлять об уроках иракской кампании для России, то нашим Вооруженным силам помимо сохранения ядерно-стратегического потенциала нужно постигать искусство маневрирования и маскировки, причем относительно простыми средствами. Опыт Югославии показывает, что такая маскировка возможна: ведь тогда натовцы не сумели вскрыть всю танковую группировку Милошевича, не говоря уже о том, чтобы нанести ей какой-либо ущерб. Втыкая оглобли в стога сена, югославы изображали танки, и вся высокотехнологичная разведка США на это «покупалась». Если бы в 1999-м Милошевич стоял до конца, то в наземной операции американцев ждали бы огромные потери.
– Мне кажется, США сегодня творчески используют опыт красных полководцев времен нашей Гражданской войны. Те ведь тоже, зная о низком уровне подготовки своих войск, применяли «размягчение тыла» белых армий с помощью пропаганды и коммунистического подполья. Только теперь роль «размягчителей» играют насаждаемые повсеместно порядки «колониальной демократии» с разрушением национальной гордости, всех святынь и морали, с воцарением повальной коррупции и нищеты, из-за чего появляется много людей, способных за доллары сделать все, что угодно. Так, чтобы неамериканский командир думал: «Да пропади все пропадом – главное ?капусты¦ срубить, чтоб на жизнь с девочками и пентхаузами хватило». И получается, ключевой момент в противостоянии американской агрессии – это сохранение воли к борьбе, прежде всего у военно-политической верхушки.
– Соглашусь с вами. Действительно, воля сегодня становится главным фактором войны. Иракские арабы по пассионарности своей оказались далеко не афганцами, не чеченцами и не палестинцами. Очевидно, диктаторский режим в Ираке выжег пассионарность. Вся беда таких систем состоит как раз в том, что военная верхушка формируется пускай из профессионалов, но без чести и совести, а также и без способности принимать самостоятельные решения. Это касается и нашего командного состава. У нас нет проблем с солдатами, капитанами и полковниками – чего, увы, не скажешь о генералах. Негативная тенденция кадрового отбора в России по-прежнему сильна, и худшие подбирают под себя худших. Достаточно вспомнить нынешние скандалы с коррупцией и бездарностью высшего командного состава. И это не вина нынешнего министра обороны Сергея Иванова. Все началось еще в позднесоветские годы, но самым пышным цветом расцвело при первой волне «демократов». А взять более широко – в стране нужно менять очень многое. Новая Россия и новая армия должны строиться одновременно
– Можно ли предположить, что подобная война ждет и Россию? Я читал несколько докладов западных аналитических центров («РЭНД корпорейшн», например), в которых высказываются опасения насчет того, что наша страна из-за коррупции и экономического кризиса в 2010-х годах превратится в убежище для криминальных капиталов и финансовой инфраструктуры международного терроризма. Мол, перед всем миром возникнет угроза того, что в руки террористов попадут русские военные технологии и ядерные заряды, и придется вводить в Россию войска. К тому времени ядерный потенциал наш сгниет и скукожится до неприлично малых размеров, и тогда против нас тоже проведут «Шок и трепет». И опять генералитет купят, и воля будет сломлена настолько, что никто не решится применить ядерное оружие
– Ну что вы! Ядерный потенциал мы поддерживаем и обновляем, хоть и не трубим об этом на каждом углу. Я не верю в возможность прямой американской агрессии – не решатся они. Россия – не Ирак, а русские – не арабы. Вторжение на нашу землю сразу же перерастет в новую Отечественную войну. Наша пассионарность восстановима. Угроза прямой военной интервенции США, по моему убеждению, отсутствует. Гораздо более реальна агрессия смысловая, культурная, с насаждением у нас американских ценностей. Здесь мы действительно можем потерять независимость без утраты территориального суверенитета.. Но эта проблема не решается с помощью Вооруженных сил – армия защищает лишь территорию, а вот народ должен сражаться за свое историческое выживание.
Все расчеты показывают: как сверхдержаве США осталось жить от 30 до 50 лет. Дальше эта страна должна рухнуть под имперским бременем и из-за внутренних противоречий, причем там может вспыхнуть гражданская война. В этом смысле Владимир Владимирович Путин был прав, когда сказал о том, что не желает поражения Америке. Хаос в этой стране, где так много оружия массового поражения – это кошмар для всего человечества. Россия пока не готова заниматься проблемой дележа американского наследства.
Что же касается прямых вторжений, то для России намного большую угрозу представляет экспансия особо агрессивной «мутации» ислама – ваххабизма. А еще я отмечу опасность китайского шовинистического проекта, который страшен России своей физической массой.
– И все же, Александр Иванович, проблему негативного отбора генералитета в России надо решать. Сама собой она не «рассосется». Или все же правы господа из Союза правых сил, которые считают, что введение наемной армии в России снимет все вопросы автоматически?
– Это одна из главных проблем не только военной реформы, но и государственного управления. Нам сегодня нужна кадровая чистка и создание национально ориентированной кадровой политики. Нужно выдвигать наверх самых лучших. Как? Если говорить о Вооруженных силах, то необходимо иметь механизм кадрового отбора хотя бы не хуже того, какой был у коммунистической партии. В ЦК КПСС были отделы, ведающие кадровой политикой в силовых структурах, и ваш собеседник, например, получал под команду дивизию на Старой площади. Нас вели с уровня командиров батальонов, нас растили. Да, согласен, КПСС погибла из-за серости, но в наши дни обстановка еще хуже, а механизма кадрового отбора нет вообще.
Для начала нужно создать главное военное управление при президенте России, которое будет подчиняться только ему, а не Минобороны. Именно оно – а не МО! – должно заниматься кадровой политикой и военной реформой, именно оно должно проверять реальное состояние войск и их боеготовность. Функции такого управления не должен брать на себя и Генштаб, потому что он за последние десять лет наломал кучу дров. Может быть, такая кадровая политика и предохранит нас от появления в России продажных «командиров национальной гвардии» на иракский манер, и мы поставим во главе войск патриотов, у которых есть честь, совесть и умение принимать решения.
– А если обратиться к облику будущих Вооруженных сил России? О нынешних мы не говорим – это деградирующие остатки советской армии. Понятно, что страна не в состоянии скопировать мощную военную машину США.
– На этот вопрос трудно отвечать походя. Одно скажу твердо: Вооруженные силы нам требуются сейчас, а не через 30 лет. Их ни в коем случае нельзя превращать в антитеррористический отряд по зачистке территорий, в этакий большой ОМОН. А то ведь после визита в Россию генсека НАТО Робертсона наш начальник Генштаба Анатолий Квашнин решил сделать борьбу с террором чуть ли не главной задачей нашей армии.
По моему убеждению, армия России должна выполнять три задачи. Во-первых, обеспечивать наше геополитическое присутствие в важных регионах. Во-вторых, охранять суверенитет страны. В-третьих, быть гарантом конституционного строя. Как, скажем, в Турции. Это положение нужно вписывать в Конституцию.
Конечно, ситуация очень тяжелая. Армия наша буквально разламывается по округам. И если, допустим, в Ленинградском округе командование работает, двигает реформу и сохраняет боевые возможности на уровне советских времен, то в других- Не буду называть имен, но в одном округе, например, недосчитались нескольких тысяч грузовиков, которые исчезли без следа. Сегодня нашу армию нужно строить заново, на совершенно иных началах.
К сожалению, у нас в стране нет модели военной реформы. Рассуждения о том, что вся ее суть заключается в переходе на контрактную основу – это дремучая некомпетентность. Экономически это России не под силу. Уверен, что у нас будут смешанные принципы формирования, что в конце концов появятся еще и иррегулярные казачьи части, которые смогут стать и пограничными силами, и будущими партизанскими отрядами для сковывания войск агрессора. Нужно думать и о спасении офицерского корпуса. Ведь именно офицеры являются единственными профессионалами военного дела: они управляют насилием. Все же остальные – сержанты, солдаты – это лишь специалисты по его применению. Поэтому о «профессиональной армии», по Немцову, могут говорить абсолютно невежественные люди. Американцы не понимают, что это такое, они свою армию считают добровольческой.
Нужно наконец создать армию новой России, причем с новой «генетикой» – государственной идеологией, реальным профессионализмом и внутренней этикой. И в этом, по моему глубокому убеждению, главный урок иракской кампании для нашей страны.
Журнал "Русский предприниматель", 09.07.2003
Публикуется с разрешения редакции.
Публикуется с разрешения редакции.
