Памяти Александра ЛЕБЕДЯ

Светлая память безвинно погибшим ребятам из Псковской воздушно-десантной дивизии...

Летим усмирять очередную вспышку национализма. На этот раз начали резать некоренных в Баку и громить государственную границу с Ираном. Как будто из-за армян, русских, украинцев или евреев азербайджанцам вдруг стало невыносимо плохо, а с иранцами будет удивительно хорошо. Как будто вчера они не гуляли на совместных праздниках и свадьбах, не пели общие песни и не ходили друг к другу за спичками и солью. Сегодня режут армян. Наводят убийц соседи... Местные власти наблюдают и не вмешиваются. Торжество демократии с национальным уклоном, так сказать. В Насосном встречаемся со "скобарями". Они спешат в Баку, а мы на границу. Там на сотни километров снесена "система", разграблены заставы и открыта государственная граница. Едкий запах полыни и пыли навеял ностальгические воспоминания: это запах Афгана. Дивизия меньше года как вышла оттуда. Какой-то тумблер щёлкнул внутри помимо моей воли. Наспех обнимаемся с друзьями из Псковской дивизии, желаем друг другу удачи и разбегаемся по свои колоннам.

Передо иной сидят женщины, разные — молодые и пожилые. Русские учителя. Беженцы из Баку- Азербайджана! Их рассказы о случившемся с ними и их семьями в Баку в последнюю неделю нельзя слушать без содрогания. На улицах Баку стоят танки, дома одеты в черные траурные флаги.— На многих домах надписи: «Русские — оккупанты!», «Русские — свиньи!». Моя мама приехала по распределению из Курска в глухое горное азербайджанское село учить ребятишек русскому языку. Это было тридцать лет назад. Теперь она пенсионерка. Я второй год работала в школе... Пришла неделю назад в школу, а в коридоре надпись: «Русские учителя, идите в уборщицы!». Я говорю: «Вы что, ребята?». А они в меня плюют... Я их азбуке учила. Теперь вот мы с мамой здесь. Родственников в России у нас нет. Денег нет, работы нет... Куда? Как? Ведь моя родина — Баку.Женщины-учительницы, с которыми я беседовал в маленькой комнатке, то и дело утирали невольные слезы обиды. — Я убежала с дочкой с одной сумкой, за три минуты. Жуткая обида! Я же не политик, я детей учила и не виновата в тех бедах, что были в республике. Я не видела на лозунгах Народного фронта фамилии Алиева. Зато Горбачева они представляли не в лучшем виде. Обидно, потому что я знаю этот народ, у меня там друзья, вся жизнь моя там. Я не называю имен и фамилий этих женщин — они так просили. В Баку остались их родственники, мужья. Мало ли что... — Экстремисты прекрасно организованы, чего не скажешь о местных властях. В конце прошлого года жилищные конторы по всему городу потребовали всех заполнить анкеты, якобы для получения талонов на продукты. В анкетах нужно было указать и национальность. Когда начались погромы, в руках экстремистов оказались точные адреса: где живут армяне, где русские, где смешанные семьи и т. д. Это была продуманная националистическая акция. — За мной прибежал муж, велел мне и ребенку быстро одеваться. Муж у меня военный, но в этот день был в штатском. Я увидела, как он вынул пистолет и положил в карман. Сказал: «В метро идите впереди меня, чтобы я вас видел». В метро русских почти не было. На нас оглядывались, лица у всех напряженные. Только в аэропорту я поняла, что мы улетаем. — Вам еще повезло. За мной муж приехал на машине. Пятнадцать минут на сборы. У аэропорта нам преградили дорогу экстремисты. Пришлось нашему «газику» таранить их «Волгу». Чудом остались живы. — Наша семья отдала российскому и советскому флоту триста лет. В Баку у меня остался бесценный архив нашей семьи по истории флота. И сейчас мои племянники служат на военных кораблях на Каспии... Трудные для меня времена и трудно говорить. Я одна воспитываю дочь. Тридцать лет отдала школе, математик. В школе ко мне относились очень хорошо до последнего дня. Но как жить, если дом оцеплен бандитами и они требуют убираться, если приходишь в магазин, а тебе не продают даже хлеба, потому что ты русская. Хотела сиять с книжки деньги, кассирша швырнула мне ее обратно: «Для тебя денег нет!». — Моя мама уже два месяца не получает пенсию, в Баку русским пенсионерам ее не выдают. — Многие из нас прилетели в Москву почти без документов. Как быть с трудовыми книжками? Как с ордерами на бывшие квартиры? Ведь мы же должны получить что-то взамен? — Думаю, что ордера мам не понадобятся. Сама видела, как только армянина изгоняли из квартиры, тут же появлялся новый хозяин с официальным ордером. Словно в райисполкоме он был уже давно готов, только даты не хватало... — Я не знаю, что делать. В России у меня нет родственников. Пойду в азербайджанское постпредство в Москве и расскажу им, что триста лет моя семья верно служила Родине, мы трудились на благо Азербайджана, мой отец был репрессирован. А я тридцать лет учила азербайджанских ребятишек математике! У меня в кармане сто рублей, выданных государством, и ничего больше. И пусть постпредство думает, где мне купить за счет Азербайджана квартиру, которую сегодня я бросила и которую наверняка уже заняли. Я не претендую на Москву. Я претендую на Россию. — Может быть, вам обратиться в Министерство народного образования РСФСР? — посоветовал я. — Не думаю. Если бы у них болело сердце о русском учителе, они бы за эти дни сами к нам пришли... Многим из нас и на улицу в мороз не в чем выйти. Ведь мы же бакинцы... Мы — бакинцы... Это звучало в словах каждой русский учительницы. И несмотря «а горечь, на боль, на утраты, они где-то в глубине души надеются, что когда-нибудь настанет день, когда они сядут в самолет и борт-проводница скажет: «Мы совершаем рейс по маршруту Москва — Баку. Счастливого пути!». Но... Я выхожу в коридор военных казарм Московского высшего пограничного командного училища КГБ СССР, где сегодня живут эти женщины. По длинному блестящему коридору ходят курсанты с повязками, на стенах самодельные указатели со стрелками — «междугородный телефон», «детская кухня». Бегают ребятишки, которые неизвестно когда и где снова пойдут в школу. Тихо ходят грустные русские женщины. Мужья многих из них сегодня там, в Баку, охраняют жизнь азербайджанских детей. Каждый день в училище прибывают более четырехсот женщин, стариков, детей. Всего в Москве и Московской области русских беженцев из Баку более 20 тысяч.

Как сообщил ПАИ исполнительный директор Себежсого пивзавода Замир Нахаев.... Характерным для всех этих заводов, принадлежащих иностранцам, являются управляющие - выходцы с Кавказа. Пивоваренной компанией "Балтика" управляет осетинская команда во главе с Теймуразом Боллоевым. Комбинат имени Степана Разина принадлежит грузинскому семейству Гвичия (оно же купило череповецкий пивкомбинат "Елена"). В Москве формально находящийся в госсобственности пивзавод "Хамовники" приписан к ВНИИ пивоваренной, безалкогольной и винодельческой промышленности, директор которого Наскид Саришвили занимается не только и не столько наукой. На заводе "Пикур" в Курске директором был уроженец Дагестана Мавсум Рагимов. А вот характерная история "прихватизации". В строительство завода "Князь Рюрик" в Москве, которое началось еще в 1993 г., были вложены огромные бюджетные средства. Директором строящегося предприятия был почему-то назначен азербайджанец Агарагим Джафаров, который при этом продолжал руководить двумя заводами - Московским дрожжевым и Московским желатиновым. Значительная часть денег "ушла куда-то не туда" (в свое время в газетах много писали о том, какую роль в этом сыграл Джафаров). И вот ближе к концу строительства появляется турецкий пивной концерн "Efes Beverages", который, "инвестировав" некоторую сумму на завершение работ, получает 90% акций пивоваренного завода. Его директором назначается турок Маджит Ташкым, а через некоторое время из названия завода убирается имя русского князя. Теперь "Пивоварня Москва-Эфес", выпускающая "Efes Pilsener" и "Старый мельник", находится под полным азербайджано-турецким контролем. Известный своими соками и молочными продуктами пищевой концерн "Вимм-Билль-Данн" скупил "Москворецкий пивоваренный завод", ОАО "Пивоиндустрия Приморья" (Владивосток), нижегородский пивзавод "Волга" и в январе 2001 года объединил их в холдинг ЦЕПКО ("Центрально-Европейская пивоваренная компания"), для которого позже придумали единую марку пива "Гонец". Главные владельцы "Вимм-Билль-Данна" - Давид Якобашвили и Гавриил Юшваев. Первый начинал в конце 80-х годов с бизнеса под вывесками "салонов красоты". Второй, известный в определенных кругах как "Гарик-Махачкала", примерно в то же время вышел из тюрьмы, где отсидел 9 лет за разбой. Они "нашли друг друга" и дальше вместе занимались торговлей иномарками и игорным бизнесом, создавали "Вимм-Билль-Данн". Теперь в пивной отрасли они цепко держат купленные предприятия и не прочь зацепить еще пару-тройку.

Ну вот владелец Черкизовского рынка азербайджанский горный еврей-иудей (и такое племя там есть) -выходец из Азербайджана Тельман Исмайлов немного ошибся- вложив в кризис кровные заработанные на русском поте и крове подумаешь пару миллиардов долларов в строительство самаго крутогшо фешенебельного отеля в Турции (а не в Сочи)- и ему немного хвост по прижали ...Даже Лужков- который учавстовал на открфтии отеля в Турции в качестве приглашённой и про-оплаченной звезды немного задрожал на своём торговом меро-месте ... Лужков- который пережил уже не одного президента с десяток премьеров...

Меньше думай о "родине". Деь и ночь - о себе!!

А о чем собственно тема? Чего его вспоминать? Мало ли в России было и будет бонапартов неудачников, обо всех не наплачешься.

Кавказцы сами пиво и водку не пьют- они только производят и спаивают ... это потому что слявяне решили забыть про трезвый образ жизни ... лучше открыть чайханы с приличным чаем и зелёным и трявяным ....

В советское время Псковская ВДВ ещё не боялась защищать русских и Россию от кавказских экстремистов... а теперь боятся об этом даже в интренете заикнуться ...

В ходе проводившейся операции был уничтожен один боевик, его личность установлена, им оказался житель Азербайджана Хатай Мансуров, имевший временную регистрацию в Москве. Он открыл огонь по сотрудникам правоохранительных органов и был убит ответным огнем- а другой - один из организаторов сети "Аль-Каида", этнический алжирец, гражданин Франции На прошедших выходных в разных частях Северного Кавказа дважды вводился режим контртеррористической операции (КТО), и оба раза результатом было уничтожение иностранных членов незаконных вооруженных формирований. Бои на казачьих землях. Вечером в пятницу, 28 августа режим КТО был введен на части при города Прохладного района Кабардино-Балкарии,