Улов с акцентом
Рыболовецкие компании, работающие в Псковско-Чудском озере, вот уже несколько лет наращивают добычу. Делать это им позволяет удачное стечение обстоятельств: господдержка, рост контроля и выгодная конъюнктура рынка. И хотя ближайшее будущее отрасли не безоблачно, тот факт, что ею активно интересуются иностранные инвесторы, уже говорит о многом. Подробности – в материале журнала «Морской бизнес».
Кнут и пряник
Все последние годы добыча рыбы на российской стороне Псковско-Чудского озера – четвертого по величине водоема в Европе, акватория которого разделена между нашей страной и Эстонией, – растет. Об этом можно судить по уровню освоения национальной квоты: той части рыбных ресурсов озера, которую согласно международному соглашению имеют право добыть местные рыбаки.
Меньше десяти лет назад, в 2008 году, квота в Псковском озере осваивалась на 53%, а в Чудском и Теплом (небольшое проточное озеро, соединяющее два более крупных – Псковское и Чудское) – на 46%. В 2016 году в Псковском озере квоты были освоены на 80,46%, в Чудском и Теплом – на 73,96%.
Столь существенный рост вылова рыбы объясняется, с одной стороны, государственной поддержкой отрасли. Экономические стимулы заставляют рыбаков все больше работать «в белую», показывая свой улов. А с другой – усилением контроля, в результате которого рыбакам все труднее «уходить в тень».
В 2011 году в регионе принята долгосрочная целевая программа по развитию рыбохозяйственного комплекса. Ее средства первоначально предполагалось направить на субсидирование модернизации промыслового флота и орудий лова. Однако уже тогда из уст экспертов звучали призывы распорядиться деньгами иначе. А именно: дотировать выловленную рыбу так же, как дотируют производство молока и мяса.
Последний подход в итоге возобладал. И сегодня рыболовецким компаниям оказывается господдержка в виде субсидий за выловленную (и, что немаловажно, реализованную – дабы избежать подсчета одних и те же «хвостов» несколько раз) рыбу в размере до 2,5 рубля за килограмм.
Правда, выплаты в условиях ограниченного регионального бюджета пришлось сделать дифференцированными – не более 700 000 рублей одной организации. Но и это серьезное подспорье рыбакам. «Субсидирование вылова рыбы повысило мотивацию, и организации стали давать более точную отчетность», – поясняет заместитель председателя Государственного комитета Псковской области по природопользованию и охране окружающей среды Татьяна Козина. С ней согласен и Юрий Пушкарь, председатель ассоциации «Псковрыбхоз», объединяющей рыбодобытчиков и рыбопереработчиков региона.
Помимо «пряника» есть и «кнут», также заставляющий рыбодобытчиков «выходить из тени». Поскольку Псковско-Чудское озеро является трансграничным, на рыбодобывающих суднах в последние годы внедрена система электронного позиционирования, что дало возможность оперативного контроля за их работой не только пограничникам, но и разного рода профильным контролирующим службам и органам. Теперь вариантов «пойти налево», утаив улов, у рыбаков куда меньше.
Еще одна причина – психологическая. По мнению Юрия Пушкаря, многие предприятия стали показывать рост освоения квоты из-за слухов, что в скором времени эффективность работы будет учтена при их перераспределении.
Большие перемены
Промыслом рыбы в Псковско-Чудском озере в территориальных водах России занимаются 26 рыбодобывающих организаций различных форм собственности. За несколько лет тут сложилась своего рода «экосистема», так что специалисты даже прогнозируют, что появление новой компании на рынке может привести к определенной дезорганизации налаженных было процессов.
Каждое предприятие имеет свою долю национальной квоты на вы- лов рыбы. В 2008 году квоты были распределены между всеми участниками рынка сроком на десять лет. Примечательно, что их нельзя купить или продать: получить квоту можно, лишь купив предприятие, которому она принадлежит.
В 2018 году срок договоров о закреплении квот истекает. Предполагается, что они будут попросту перезаключены еще на 15 лет. Ну а свободные квоты, если такие появятся, будут выставляться на аукцион.
Впрочем, в 2018 году чудских рыбаков ожидает еще одно важное нововведение. Сегодня по закону, если в течение двух лет предприятие осваивает менее 50% имеющейся у него доли от национальной квоты, оно может ее лишиться. Такие прецеденты были, но, как уточняет председатель «Псковрыбхоза», «или по безалаберности руководителей, или когда предприятие уходило в банкротство». С 2018 года эта норма ужесточится. Рыбодобывающие компании, чтобы не лишиться квоты, должны будут выбирать не менее 70% от нее. При этом, не отдавая процесс на аутсорсинг сторонним рыбакам, а исключительно собственными силами, на своих рыболовецких судах.
Предполагается, что это должно заставить их еще более охотно показывать контролерам улов, а также совершенствовать материально- техническую базу, покупать суда и приводить в порядок запутанные вопросы собственности. Однако есть и «подводные камни». Ведь новые ограничения потенциально могут привести к перераспределению квот, последствия которого сейчас трудно оценить.
Эксперты поясняют, что причина кроется в том, что отраслевое законодательство ориентировано на морское рыболовство, где есть возможность избирательного лова: рыбаки практически всегда точно знают, какую рыбу и в каких объемах будут ловить. На маленьком по таким меркам пресноводном Псковско-Чудском озере с этим сложнее. Применяемые орудия лова – неизбирательные.
Какой именно вид рыбы будет преобладать в улове – неизвестно. Так что конкретный пользователь квоты может выполнить ее на 70% и больше, скажем, по судаку, но при этом провалить «план» по ершу.
«Надо оценивать эффективность суммарно, а не по каждому виду рыб», – считает Татьяна Козина. По ее словам, псковичи пытаются донести это мнение до своих федеральных коллег.
Плюс на минус
Впрочем, надо признать, что пока с лоббированием интересов псковских рыбаков на законодательном уровне дело обстоит не слишком успешно. «Центральные органы власти не воспринимают нас как серьезных партнеров. Представитель Росрыболовства, нисколько не стесняясь, говорила мне: «Ну что вы тут суетитесь? У меня один океанский траулер за раз привозит больше рыбы, чем вы в своем озере добываете за весь год», – сетует Юрий Пушкарь.
Еще в 2011 году региональные законотворцы тщетно пытались внести поправки в федеральный закон «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов», предлагая вернуться на внутренних пресноводных водоемах России к «олимпийской системе» добычи рыбы.
Стоит пояснить, что в России и в Эстонии национальная квота, опять-таки начиная с 2008 года, осваивается по диаметрально противоположным схемам. В Эстонии действует «олимпийский принцип»: добыча рыбы всеми игроками идет в счет общей национальной квоты без распределения между пользователями, и побеждает тот, кто быстрее. В России у каждой компании свой гарантированный кусок «рыбного пирога».
Спор о том, какая система эффективнее, длится уже давно. В свое время низкий уровень освоения национальной квоты в Псковской области объясняли как раз отказом от «олимпийки». Однако, как показал опыт, при наличии контроля и должного стимулирования отрасли качественно работать можно и без нее.
«В обеих системах есть плюсы и минусы», – констатирует Татьяна Козина. При этом, по ее словам, сегодня эстонцы в ходе межгосударственных встреч проявляют интерес к теме закрепления квот за конкретными предприятиями.
«У эстонцев, как только объявили о начале лова, все сразу бегут на озеро: никто тебя ждать не будет», – поясняет Татьяна Козина. Эта «гонка за рыбой», когда квота зачастую оказывается вычерпана уже в сентябре, им, похоже, тоже порядком поднадоела.
Там, где нас нет
Между российскими и эстонскими рыбаками в принципе, несмотря на границы, идет непрерывный обмен информацией и секретами мастерства. Эстонцы в свое время многому научились у финнов, ставших их кураторами в рыбной отрасли.
«У нас раньше летом фактически не велся лов рыбы, – рассказывает Юрий Пушкарь. – Я всем показываю спутниковый снимок. В июльский день со стороны Эстонии лов вели 37 судов, а с российской – всего одно. Потому что летом лов сетями запрещен, но можно ставить заколы. А наши летом заколами ловят мало. Зато у эстонцев появились продвинутые технологии. И заколы у них немного другие, и ставят они их немного иначе».
Россияне сегодня тоже многому учатся у эстонцев. При этом обе стороны вечно недовольны собственным положением и жалуются, что «у соседа трава зеленее». К примеру, в 1990-х, после обретения страной независимости, эстонская сторона в одностороннем порядке сократила срок запрета на лов рыбы во время нереста. Позднее сами эстонцы, по словам псковичей, в частном порядке признали, что это было обусловлено «экономическими причинами». Надо было поддержать местных рыбодобытчиков, по словам которых, на нерест основная часть косяков все равно идет мимо эстонских берегов.
У россиян тоже есть свои поводы для недовольства судьбой. У эстонцев лучше с матчастью (в свое время чуть ли не до 90% расходов на строительство причалов и покупку рыболовецких судов им компенсировали из Брюсселя). При этом роза ветров и рельеф берега, по мнению псковичей, также играют на руку эстонским рыбакам. «Обе стороны жалуются, что рыба проходит мимо», – констатирует начальник отдела государственного контроля, надзора и рыбоохраны по Псковской области Александр Посадский.
Любопытно, что с эстонской стороны ситуацию с законностью лова контролируют 16 инспекторов. А с российской – всего трое плюс их начальник. При этом россияне стабильно выявляют в два раза больше нарушений, чем их эстонские коллеги. Последние, впрочем, в связи с этим фактом не тушуются. По словам Посадского, эстонцы говорят, что у них «народ более законопослушный».
Штормовое предупреждение
Большая часть рыбы, добываемой в Псковско-Чудском озере, потребляется вовсе не в регионе. Что-то идет на рынки Москвы и Санкт-Петербурга. Но все более значительные объемы отправляются на экспорт. Чудские окунь и судак более чем востребованы в Европе и даже в США. И в условиях роста курса евро и доллара этот бизнес оказался настоящим клондайком.
Выгодное направление не могло не привлечь внимания инвесторов. И в их числе оказались те же эстонцы, неудовлетворенные объемами национальной квоты. Эксперты утверждают, что многие псковские рыболовецкие предприятия, по сути, аффилированы с эстонским бизнесом. Более того, собственники одной из компаний даже рыбацкие звенья завозят из Эстонии, официально регистрируя иностранную рабочую силу в управлении по вопросам миграции МВД. «Эстонские рыбаки честнее, работоспособнее. Наконец, в отличие от наших, они запросто выходят в озеро в двухбалльный шторм», – поясняет собеседник «Морского бизнеса», знакомый с ситуацией.
«Ползучую эстонизацию» местной рыбодобывающей отрасли практически невозможно подтвердить в регионе, где около 25 000 жителей, по данным ФСБ, обладают двойным – российским и эстонским – гражданством. Разумеется, можно списать вопрос по ведомству конспирологии. Однако факт остается фактом: несмотря на незначительные в российском масштабе объемы, рыбная отрасль является весьма значимой для местного трансграничного рынка.
При этом Псковско-Чудское озеро, несмотря на все пессимистические прогнозы, по-прежнему удивляет живущих на его берегах людей богатыми уловами. А в 2018 году ученые двух стран, ежегодно оценивающие на перспективу возможные объемы рыбодобычи, предсказывают триумфальное возвращение местной легенды – снетка, мелкой, но необычайно вкусной и ценной рыбки, считавшейся уже изведенной под корень. В 2017 году на долю российских рыбаков по национальной квоте приходится 10 тонн снетка, а прогноз на 2018 год – 505 тонн. И это явно не предел: в 1970-е годы ежегодный улов снетка составлял около 7000 тонн.
Взрывной рост ученые прогнозируют и для популяции чудской ряпушки. «Наука не дает объяснения», – констатирует Татьяна Козина.
Впрочем, на обеих сторонах озера и не нуждаются в объяснениях, а ждут лишь сигнала к началу лова.
