Мы живы, о нас заботятся, всё пережили...

13:24, 30 октября 2002, ПАИ Более трёх суток террористы держали в заложниках около 800 человек, пришедших посмотреть мюзикл "Норд Ост" в московский театральный центр на Дубровке. Среди заложников оказались псковичи - директор ОАО "Псковавто" Николай Лебедев с женой Раисой. После освобождения они были помещены в московские больницы. Их состояние оценивалось врачами как удовлетворительное. Николай Лебедев выписался из Института им.Склифосовского 28 октября, а его жена находилась в 13-ой городской больнице до вчерашнего дня (29 октября). В среду утром супруги Лебедевы вернулись в Псков. - Николай Георгиевич, как Вы себя чувствуете? Сейчас более или менее. Всё, что можно было с нами сделать, осуществлено. Немножко похуже самочувствие жены. Она вышла из реанимации на сутки позже меня. - Вы с женой были в разных больницах. Был ли страх, что вы потеряли друг друга? Конечно. Как только я очнулся, я подумал о ней. Почти сутки никакой ясности не было, первый раз я узнал, где она в два часа ночи. - Вы чувствовали поддержку псковичей? Когда ребята потихонечку передали мне телефон, он не умолкал. Звонили друзья, от губернатора, от мэра города. Я чувствовал, что выберусь из этого положения, потому что поддержка была и это главное для нас с женой. Это уже когда мы вышли, а в зале всё было намного сложнее. Мы инкогнито вышли на нашу родственницу. По телефону давали звонить под наблюдением только родственникам и в определённое время. А потом под страхом расстрела отобрали все средства связи и мы были изолированы последние 1,5 суток. - Когда Вы поняли, что живы, какое чувство испытали? Первое чувство – страх за жену. Уже позже все потихонечку приходили в себя. А сначала мы были никакие. Все мысли обрывались. Наверное, через сутки, я начал вспоминать ночные часы. Потом дети передали телефон мне и жене. Как только стали друг с другом связываться, почувствовали, что мы живы, о нас заботятся, всё пережили. - Как-то изменилось Ваше отношение к чеченской проблеме? Да. Я убеждён, что с этим вопросом надо кончать. Необходимо, чтобы все были в одной правовой зоне, и законы чётко исполнялись. У нас в последнее время было беззаконие - деньги решали всё. Это надо прекратить. Тогда будет всё нормально. - Как Вы оцениваете действия силовых структур? Первые сутки мы считали, что всё можно решить с помощью переговоров. В зале у нас между собой было много дискуссий. Но постепенно, где-то на третьи-четвёртые сутки, особенно после того, как молодой человек сорвался и наскочил на бомбу, погибли юноша и женщина, мы испугались, что нас всех подорвут. Это была бы катастрофа. С каждым днём количество жертв только увеличивалось бы, они бы никого не отпустили. Поэтому то решение, которое принял Президент, и то, что сделали силовые структуры – самый лучший вариант. Очень печально, что есть жертвы. Но их могло быть и больше. Представляете себе, 14 смертников вокруг нас с бомбами. В середине зала в шести метрах от нас большущая бомба и две смертницы рядом. Малейшая атака, и они бы её взорвали, нет никаких сомнений. Их решительность и злость сказались бы. Поэтому то, что произошло – уникально. Конечно, пострадали люди, но это был единственный выход из положения. Корр. ПАИ Анна Афанасьева