О поддержке детского отдыха и зарождении в Псковской области первых частных лагерей – в интервью с Сергеем Ремером

Помимо традиционных государственных детских загородных лагерей отдыха в России в последние десятилетия существуют коммерческие лагеря, как правило тематические и заметно отличающиеся от государственных. В Псковской области одним из первых и сейчас самых популярных частных лагерей стала «Камчатка», в которую уже больше 10 лет приезжают дети не только из других регионов России, но и из других стран. Директор и основатель «Камчатки» Сергей Ремер в эфире ПАИ-live рассказал, чем отличается этот лагерь от традиционных, как пришла идея его создать, что помогало и что мешало на пути становления «Камчатки».

Один из первых

– Сергей Ремер – человек нетривиальной профессии, директор и организатор детского коммерческого лагеря отдыха «Камчатка». Это один из первых лагерей в Псковской области, который пользуется популярностью и успешно развивается. Первый вопрос: как пришла мысль заняться этим видом деятельности, как всё начиналось?

– Корни нашего лагеря уходят в 90-е годы, когда мы были молодыми педагогами, работали в школе № 25 в Пскове. Мы решили поехать в обычный детский летний лагерь, поработать вожатыми, было это в начале 90-х. Мы поработали, нам понравилось, и мы решили это дело продолжать. Понемногу мы стали понимать, что нам тесно в рамках классической советской лагерной смены, и начали организовывать авторские смены. С 1991-1992 годов мы начали брать в аренду лагеря, которых в ту пору было очень много брошенных, и начали проводить свои собственные смены. Так как мы все были по образованию педагогами, мы подошли к этому вопросу методологически, стали разрабатывать собственные методики, каким образом будут формироваться отряды, какие будут проводиться мероприятия. Потом нас заметили – Псковский педагогический институт пригласил нас к сотрудничеству, мы стали вместе с ним заниматься формированием смен, и семь лет такой лагерь просуществовал.

– Это было ещё до «Камчатки»?

– Да, до «Камчатки». Какого-то названия лагерь не имел, проходила одна смена, мы были энтузиастами и занимались этим в свободное от работы время. Прошло много лет с тех пор, и в 2010 году получилось так, что мы изначально стали базироваться на основе базы «Мальская долина». Мои хорошие знакомые – владельцы этого комплекса – предложили организовать летом какие-то мероприятия. Так как зимой там люди катаются на лыжах, а летом ничего не происходит, база простаивает. Я предложил организовать детский лагерь, владельцы дали добро. Я посмотрел по сторонам, нашёл тех, кто когда-то был пионером в наших лагерях, и предложил им организовать лагерь уже на новых условиях. Таким образом, организовалась стартовая команда. В 2010 году мы провели первую смену всего лишь из 40 детей, которые фактически были детьми наших друзей.

Так как всем всё понравилось, мы стали проводить такие лагеря каждый год. Мы понемногу развиваемся, в этом году заявлены уже три смены. Мы бы проводили, возможно, и больше, но на данный момент не имеем своей базы и вынуждены арендовать площадку.

О хорошем и плохом

– Как относились к лагерю власти? Какие обстоятельства препятствовали его становлению, а какие помогали?

– В этом процессе есть две разносторонне направленные силы. Первая – это центр детского отдыха, которому принадлежат все государственные лагеря на территории Псковской области. Он является неким и разрешительным, и проверяющим органом, через который проходят все тенденции, законы и так далее. Возглавляет его Татьян Богданова – профессионал своего дела, мы с ней знакомы ещё с 90-х годов. Этот центр очень лояльно к нам относится, нам помогает, и мы ему помогаем. Мы не раз проводили инструктивные лагеря для сотрудников центра, активно и плодотворно сотрудничаем по другим вопросам. Есть взаимное доверие, сотрудники центра прислушиваются к нам, а мы – к ним.

Это одна сторона вопроса. К сожалению, вторая сторона, скорее, минусовая. Это проверяющие органы – Роспотребнадзор, пожарные, МЧС, электрики и так далее, их достаточно много. К сожалению, они исходят из принципа «запретить». Если где-то что-то происходит в стране, например ребёнок упал с дерева, значит, все деревья в лагерях нужно спилить на всякий случай.

Приводя примеры, можно вспомнить случай в Карелии, где дети утонули, когда плавали на лодках. После этого были применены настолько жёсткие запретительные меры, что в Карелии фактически не осталось ни одного коммерческого детского лагеря. Единственный лагерь, который остался, в него приезжают и проводят москвичи. Настолько сложной стала процедура сбора разрешительной документации, что людям оказалось проще сменить вид деятельности.

Нас это тоже коснулось, к нам тоже пришли после пожара. Мы были в Пушкинских Горах на площадке лагеря «Кот и Дуб» – это не палаточный лагерь, это летние домики, обтянутые брезентом, дощатый пол, металлический каркас, всё сделано по нормам и законам. У детей в этих домиках стояли обогреватели, дети спали в кроватях, под одеялами, с постельным бельем, то есть уже фактически стационарная история. Но по нормативам это считается палаточным лагерем. Приехали пожарные и сказали, что в палаточных лагерях обогреватели запрещены, всё заставили убрать. Через два дня температура воздуха ночью была +8. Почти все дети в один день заболели, хорошо, что это было за два дня до конца смены. Практически все дети, вожатые приехали домой с простудными заболеваниями, и мы ничего не смогли доказать. Мы бегали, искали спальники, и нам их даже прислали (спасибо местным властям), но через два дня, когда уже было поздно. Одну ночь мы реально мёрзли, костры нам тоже запретили разводить.

Вот с этим, к сожалению, приходится как-то выживать, как-то договариваться, искать какие-то компромиссы.

К сожалению, количество частных лагерей с каждым годом сокращается из-за того, что очень много препятствий для того, чтобы организовать качественный полноценный детский отдых. Просто не хотят люди за это браться.

А что такое детский летний отдых? Это речка, костры ночью, походы. Из этого и состоит лагерная романтика, которую мы помним ещё с советских времен. Ты особо не помнишь конкретное мероприятие, например «День Нептуна», но ты помнишь ощущения, как сидел у костра, ходил в поход, купался. Сейчас, к сожалению, всё это запрещено. Приезжаешь в стандартный государственный лагерь – всё запрещено: купаться, кроме бассейнов, запрещено, жечь костры запрещено, в походы ходить запрещено. А сейчас с пандемией вообще дети вынуждены в корпусах сидеть.

На сегодняшний момент всё существует на запретительных решениях. Вместо того чтобы как-то посодействовать, сделать нормальную правильную инфраструктуру лагерей, где всё перечисленное можно было бы безопасно делать в специально отведённых местах и под присмотром. Где-то в старых лагерях, которые строились на берегах озёр, что-то из такой инфраструктуры есть, но если это частный лагерь, арендовавший кусок леса, соответствовать нормам очень сложно.

Как помочь частным лагерям

– Возникает ощущение, что частные лагеря существуют в некотором отрыве от общей системы. С одной стороны, не раз представители власти, детский омбудсмен о «Камчатке» отзывались положительно, и то, что вы решили открывать третью смену лагеря, говорит о его востребованности. С другой стороны, о каких-то ощутимых мерах поддержки частных лагерей я не слышал.

– На бумаге меры поддержки от государства существуют, но уровень бюрократии очень высок. Чтобы получить родителям или лагерю компенсацию, нужно пройти семь кругов ада. Причём это какие-то проценты или доли процентов стоимости в зависимости от того, насколько социально обеспечена семья. Но чаще всего это выливается в сущие крохи.

Если для государственного лагеря с небольшой стоимостью путёвки, где ещё ты можешь получить существенную скидку, это имеет смысл, то для коммерческого лагеря с хорошей материальной базой и высокой стоимостью путёвки компенсация пары тысяч мало что решает. А головных болей это добавляет в разы. За каждый рубль ты должен отчитаться 550 раз во всех органах, и в результате не очень люди хотят этим заморачиваться.

Кроме этого, в каждом регионе свои компенсации. Если к тебе едут дети из Москвы, они на псковские компенсации не могут рассчитывать. Лагерю нужно пройти московскую регистрацию, там они стараются обслуживать в первую очередь своих. У нас было много попыток пройти регистрацию лагеря в Москве и Санкт-Петербурге, но это практически нереально. Например, Санкт-Петербург оказывает компенсацию только стационарным лагерям, соответственно, если мы палаточный лагерь, то мы не проходим ни по каким нормативам. То же самое с Москвой. То есть в теории эта поддержка есть, но на практике её достаточно сложно получить.

Наш президент в послании Федеральному Собранию говорил о подобных компенсациях для детского отдыха. Я считаю, что если сделать всё правильно, по уму, то это будет работать. Для этого нужно, чтобы компенсация шла не через кучу бюрократических механизмов, а напрямую родителям. Ты покупаешь путёвку, подтверждаешь это платёжным поручением, и неважно, коммерческий это лагерь или государственный, тогда ты получаешь компенсацию. И тогда мы уберём кучу бюрократических элементов, которые перекладывают бумажки, получают зарплату, и максимально упростим эту систему. Тогда эти деньги действительно будут доходить до родителей, которые являются основными потребителями этой услуги. Если правительство примет решение, например, о компенсации 10 тысяч рублей, то дайте эти деньги родителям, если они купили путёвку. И неважно, куда он едет и кто проводит этот лагерь. Если лагерь в реестре, его деятельность разрешена, компенсируйте стоимость путёвки родителям – и всё.

– Спасибо, Сергей. Детские годы – важный период жизни, и очень важно, как они пройдут и кто будет наших детей воспитывать. Так что удачи вам в вашей деятельности!