Жизнь общего режима: как всё устроено в колонии

«Два часа за решёткой», «корреспондент попала в колонию и вот что она там увидела», «будни колонии своими глазами» – так обычно начинают свои материалы журналисты по итогам визитов в исправительные учреждения. А потом что-нибудь про то, как хорошо на воле, где светит солнце и поют птички. Ну, птички, предположим, поют и по ту сторону решётки, солнце тоже светит будь здоров. Колония №2 в посёлке Крюки Островского района вообще напомнила летний лагерь – аккуратные дорожки, подстриженные деревья, вежливые «вожатые» в форме и их подопечные при деле: кто-то в цехе, кто-то в библиотеке, кто-то на кухне. Идеально! Только путёвку сюда выдают не в профсоюзной организации.

На КПП все равны

Крюки – одна из старейших псковских зон: 1 июля колонии исполняется 60 лет. С февраля 2019-го ИК-2 возглавляет подполковник внутренней службы Игорь Гудков. Здесь он служит вот уже 20 лет.

О нюансах жизни в островской колонии рассказал заместитель начальника колонии по кадрам и воспитательной работе Николай Антонов, перешедший на свою должность из «строгой» ИК-3 в Идрице.

ИК-2 помимо отрядов с общим режимом включает участок мужской и женской колонии-поселения. Режим там попроще, требования помягче, условия получше. Поселенцам без ограничений можно ходить на свидания, получать посылки от родни, под надзором бывать в ближайшем поселковом магазине и работать за пределами колонии. Разрешена обычная одежда, полотенца из дома, при себе можно носить деньги, зажигалки. На общем режиме сигареты прикуривают от спичек, а любая наличность запрещена.

На момент нашего визита наказание в Крюках отбывали 297 человек (это число постоянно меняется), в том числе 58 – на мужском участке колонии-поселения, 10 – на женском. Народ из Псковской области, из Республики Коми, из Москвы, Петербурга, других городов, есть белорусы, украинцы, граждане непризнанной Донецкой народной республики.

Ещё семь лет назад здесь было около тысячи заключённых, теперь суды за нетяжкие преступления нередко выносят приговоры, не связанные с изоляцией от общества.

Работают в ИК-2 почти две сотни человек – и гражданские, и люди в погонах.

Перед входом на режимную территорию каждого досматривают с металлоискателем, просят расписаться в том, что здоров (речь, конечно, о коронавирусе) и не имеешь при себе запрещённых предметов. Всё запрещённое у нас, визитёров, тут же изъяли. Даже замначальника колонии без всяких исключений сдал свой телефон. Хочешь порядка – соблюдай его сам.

Когда оказываешься между двух лязгающих дверей-решёток, иллюзии и ассоциации с пионерлагерем, конечно, моментально улетучиваются.

За порядком в колонии следят в том числе с поста видеоконтроля. Сюда выводится картинка более чем с двухсот камер – просматривается весь периметр и помещения изнутри. Если оператор замечает нарушение, тут же докладывает об этом инспектору по жилой зоне. 

Пандемия внесла некоторые коррективы в повседневность колонии. Теперь родственники, приезжающие на свидание, неважно, краткосрочное или длительное трёхдневное, обязаны предоставить сертификат о вакцинации, ПЦР-тест или справку о наличии антител. Документы в порядке? Трое суток «курорта», пусть не в Краснодарском крае, но зато с родным человеком обеспечены.

Осуждённый может рассчитывать на четырёхчасовые свидания с близкими каждые два месяца, трёхдневные встречи разрешены раз в три месяца. Посылки до 20 килограммов также положены шесть раз в год. Все передачи проверяют, чтобы не допустить проникновения в колонию экстремистской литературы, игральных карт, курительных смесей, одеколонов, телефонов, фотоаппаратов, колюще-режущих предметов и всего того, что очевидно не положено отбывающим наказание.

Тюремный «Скайп» и ножи на цепочках

В помещении для краткосрочных свиданий оборудован телефон с видеосвязью, осуждённый может поговорить с роднёй с помощью приложения «Зонателеком». Это такой особый «Скайп» для тюрем. Родственник скачивает его себе на телефон или компьютер и в заранее оговоренное время выходит на связь. На видеозвонок отводится 15 минут. Звонить можно без ограничений, с разрешения начальника колонии хоть каждый день.

Рядом с комнатами для длительных свиданий (таких комнат восемь) устроена площадка с песочницей, в помещении есть детская комната с игрушками – на случай если супруга решит привезти к мужу ребёнка. Помещение напоминает недорогой хостел с общей кухней и удобствами. В комнатах – кровати с постельным бельём, тумбочки, коврик, занавески. Обстановка простая и очень скромная, но здесь чисто и опрятно.

На кухне – пара раковин, микроволновка, чайник, холодильник, шкафчики, ножи, прикреплённые к держателю на длинные цепочки. Контингент особый, и семейные конфликты после долгой разлуки вполне вероятны. 

За порядком следит дневальный из числа осуждённых, он же через сотрудников администрации помогает решать мелкие бытовые вопросы. На обитателей комнат длительных свиданий (КДС) не распространяется общий распорядок дня, принятый в колонии. Спи и ешь, когда хочешь. В столовую из КДС никто не ходит: матери и жёны стараются откормить оступившегося родственника домашними супами и котлетами.

Чай, сигареты, майонез

За КПП находится дежурная часть, которая условно разделяет зону на жилую, где проводят свободное время, и производственную, где работают. На самом деле пространство делит, конечно, не дежурка, а железные заборы и колючая проволока.

Между двумя зонами работает небольшой магазин со сладостями, чаем, консервами и хозяйственными принадлежностями. Деньги за покупки списываются с лицевого счёта осуждённых. Весь труд в колонии оплачивается. Некоторым средства на счёт переводят ещё и родственники. Особым спросом пользуются чай, сигареты и майонез, в жару хорошо берут лимонад и мороженое. Отовариться можно раз в неделю.

Каждый осуждённый по закону обязан работать. Без специальности никто не освобождается. На производственной зоне действует швейный цех – там выпускают тапочки, по соседству изготавливают комплектующие для радиаторов, направляющие для медицинской мебели. Работает цех по сортировке пластика.

На производстве с восьми до пяти заняты все, кто не сидит в штрафном изоляторе. В изолятор отправляют (если воспитательные беседы не помогли) за систематическое нарушение порядка: отказ от зарядки, грубость, жаргон, мат, общение с сотрудниками колонии на «ты», курение в неположенном месте, нахождение на спальном месте в неположенное время. Сидеть на кровати днём запрещается, а после отбоя ты обязан лечь. Почитать книжку в ночной тишине не получится.

Камера штрафного изолятора – помещение примерно три на четыре метра со столом и кроватью без матраса. Постельные принадлежности выдают только на ночь, днём кровать, на манер верхних полок в плацкарте, откинута к стене. Заключённым в ШИЗО положена часовая прогулка, некоторых с разрешения начальника колонии выводят на работу.

Сейчас в колонии 16 злостных нарушителей.

Ликбез, программа телепередач, плачущая икона

День в ИК-2 начинается в шесть утра, заканчивается в десять вечера. Осуждённым полагается непрерывный восьмичасовой сон. Будить отряд ночью категорически запрещено.

После подъёма – зарядка, завтрак, развод на работу или учёбу.

Примерно у полусотни осуждённых нет среднего образования, у некоторых нет и начального. Один такой нетронутый ум попал за решётку из псковской деревни. В 34 года парень не умел ни читать, ни писать, зато прекрасно делал срубы для домов и бань. Случай, оказывается, не единичный. Всё-таки есть что-то общее у заповедной Псковской области с племенами из джунглей Амазонии.

В колонии работают и школа, и училище. Студенты училища садятся за парты сразу после завтрака и учатся до трёх с перерывом на обед с двенадцати до часа. В школе – вечерняя смена. Во-первых, чтобы не пересекаться с училищем, во-вторых, приезжим учителям так удобнее. В этом году науки постигали 56 человек. Медалистов здесь не припомнят.

На вид школа как школа: мел, ряды парт, тригонометрические формулы, разве что учителя от учеников отделяет железная решётка. В Крюках сидят по нетяжким статьям – в основном за кражи, мошенничества, наркотики, но решётка всё равно полагается. К доске здесь не вызывают. В целях безопасности.

Тюремный ужин, о котором мечтательно вспоминал Василий Алибабаевич из «Джентльменов удачи», по расписанию в шесть вечера. Затем наступает свободное время: можно читать, звонить родне или смотреть сериалы в общей комнате. Что будут смотреть осуждённые – выбирает наш провожатый, поэтому споров из-за пульта здесь не бывает. На все телевизоры колонии транслируется одинаковая картинка: футбольные матчи Евро-2020, развлекательные передачи на СТС, новости на Первом или сериалы на Пятом канале.

В библиотеке у каждого отряда свой день – чтобы не создавать очередей. Берут в основном классическую литературу и исторические романы, детективы популярностью не пользуются.

В Крюках содержатся десять человек, исповедующих ислам, для них здесь имеются мусульманские газеты и разрешённая мусульманская литература. В положенные часы верующим разрешается совершать намаз.

Каждая книга, перед тем как попасть на полку библиотеки, проходит проверку комиссии. Основное требование – отсутствие в списке запрещённой литературы. Книга не должна пропагандировать насилие, экстремизм и прочие неполезные вещи.

Действует небольшая часовня, раз в месяц из Острова приезжает батюшка, чтобы исповедовать, причастить и провести богослужение. Постоянный приход небольшой – человек двадцать. Время от времени к иконам заглядывают ещё примерно столько же. Иконами заняты все четыре стены, их здесь очень много. На одной можно разглядеть застывшие капли – результат мироточения.

Дневальный часовни – бывший предприниматель из Пскова. Девять месяцев назад попал в колонию за мошенничество, теперь коротает дни за чтением церковных книг начала XX века и, как все, ждёт возможности подать прошение на условно-досрочное.

Колония-light и напарник Юрия Быкова

Отбывающие срок на обычных условиях спустя полгода могут попросить о переводе в отряд с облегчёнными условиями. Здесь почти всё напоминает общагу какого-нибудь профтехучилища. Выдают только идеально застеленные кровати, идеально пустые тумбочки и идеально послушные «студенты».

В каждой комнате – телевизор, одноярусные кровати, есть душевая кабина, стиральная машинка, утюг, холодильник для посылок. Двери везде открыты. Во дворе – воркаут-площадка и маленькая чаша пруда с настоящим цветком розовой лилии.

В обычном отряде спят в два яруса, телевизор есть только в комнате по воспитательной работе, банный день с полным разоблачением полагается дважды в неделю, в остальное время можно только умыться.

Сейчас на облегчённых условиях – 22 человека. Чтобы попасть сюда, помимо обязательной выдержки в полгода, осуждённый должен быть трудоустроен, не иметь действующих взысканий, добросовестно относиться к труду и иметь положительную характеристику.

На кухне, которая кормит отряды, заняты исключительно осуждённые. Они управляются с огромными котлами-скороварками для супов и второго.

В тот день на обед был рассольник с мясом, макароны с котлетами, салат из помидоров и компот. Питание трёхразовое, в столовой самообслуживание, приём пищи поочерёдный: за полтора часа должны отобедать все восемь отрядов.

В 2019 году в ИК-2 появилась студия кабельного телевидения. Федеральные каналы по утверждённому на неделю расписанию транслируются как раз из небольшого помещения за сценой в столовой. Здесь же записывают и монтируют ролики с лекциями, стендапы, кавээны, пробуют сделать собственное юмористическое шоу.

В этом году колония планирует выйти на всероссийский уровень и отправить видеоработу на конкурс «Калина красная». Заведует всем оператор из Великих Лук. По его словам, на воле он несколько раз был участником киногруппы режиссёра Юрия Быкова, помогал со съёмкой и монтажом. Здесь великолучанин за кражу в крупном размере.

ВИЧ, комната гласности, цензор

Чтобы не упустить туберкулёз, раз в полгода всем сотрудникам и осуждённым делают флюорографию. Раз в год – диспансеризация и общие анализы. Из Острова регулярно приезжает стоматолог.

Осуждённым с хроническими заболеваниями таблетки выдают в аптеке при медчасти. Если препарат надо употребить трижды в день, прийти в аптеку предстоит утром, днём и вечером. Сразу всю дневную дозу таблеток отдавать категорически запрещено.

Все вновь прибывшие проходят обязательный 14-дневный карантин под наблюдением врачей и психологов, в самом начале пандемии коронавируса его продлевали до 20 суток. Краткая поездка в псковское СИЗО на следственные действия – тоже повод для карантина. Любое вирусное заболевание в закрытом коллективе распространяется моментально.

COVID-19 здесь обнаружили один раз – уже после отправки осуждённого в СИЗО. Болезнь протекала без симптомов, но всех контактных на всякий случай всё равно изолировали.

От коронавируса в ИК-2 привились уже 94 человека.

В медчасть обращаются с гипертонией, гастритами, простудой, гепатитом. В колонии восемь ВИЧ-положительных. Они, как и пациенты на воле, получают ежедневную терапию. Сокамерники об их диагнозе знают, но, как утверждает замначальника колонии, из-за этого стороной никого не обходят и общаются как обычно, без предубеждений.

У выхода из жилой зоны оборудована комната гласности: стул, видеокамера. Изображение выводится на пост оператора видеоконтроля. Затем видео отправляют к начальнику колонии. Популярностью комната не пользуется. За год – одно обращение. Как правило, все вопросы – от прохудившегося белья до проблем в семье – решаются на уровне начальника отряда.

У самых ворот – железный ящик для писем. Все отправления прочитываются, в колонии для этого есть отдельная должность «цензора» – на случай если осуждённый решит сообщить в письме о готовящемся преступлении или начнёт прощаться с семьёй, планируя суицид.

Во избежание подобных эксцессов действует психологическая служба. С сотрудниками и осуждёнными регулярно проводят занятия по психологической разгрузке, тренинги, с помощью которых учат жить в коллективе и ограниченном пространстве.

***

Никакого облегчения после выхода с территории колонии я не испытала, как, впрочем, и «утяжеления» при входе. Причин для сантиментов нет. Здесь не острог с темницами и кандалами, никакой жести, та же жизнь, хоть и зарегламентированная по всем фронтам.