Лебединая песня
«Елена, какая у вас зачетная куртка!!! И серьги!!! Просто отпад!», - утренний звонок молодой девушки, приятельницы и я ничего не понимаю. Оказывается, Света только что увидела меня по местному ТВ и таким образом отреагировала. Но самое печальное - только ЭТО и вынесла из сюжета: «Ну, что-то там ещё про лебедя было…». Теперь, друзья, я вам расскажу все по порядку и поведаю страшную историю со счастливым, но невнятным концом. Где цинизм, алчность и нифиганеделание шагают рядом.
Живу я в деревне, на берегу реки Великой. Заметили мы пару недель назад семью лебедей. Молодняк и взрослая пара. Скоро река встанет, и на льду не улетевшие птицы могут погибнуть. С одной стороны реки - лес с хищниками, с другой - сердобольные селяне, которые готовы были им уже приготовить зимовье и закормить до смерти.
Шутки шутками, а наши лебеди благополучно улетели в тёплые края. Но молодая самка (как потом выяснилось) - осталась. Вынужденно. У неё перебито крыло! Кость торчит и отчётливо видна.
Красивая птица плавает, еда есть, иногда подплывает к нашему берегу, где проживают десяток, откормленных добрыми селянами за лето, уток. Утки никак не могут, да уже и не хотят, улетать! Жирные, довольные, даже собаки их не трогают. Жизнь удалась! Но только не у нас, местных жителей, которые поняли - надо что-то с лебедем предпринимать!
Поймать самостоятельно можно, но сложно. Поясню: я позвонила в 112, все рассказала в общих чертах. Мол, Псковский район, река, лебедь подбитый, зима вот-вот, народ обеспокоен… Меня соединяли с разными ответственными товарищами и я, как тролль, глаголила одно и то же.
В итоге мне дали мобильный Владимира, представителя охотхозяйства. Словоохотливый дядька рассказал, что мы не имеем права сами ловить лебедя, что эта птица в Красной книге, что за все отвечает областной комитет «росприрод» и только он: «А то вам бы ещё штраф впаяли и доказывайте, что не вы ему крыло растрощили!» Во как!
«Росприрод», в лице не словоохотливого чиновника, обещал приехать, потом. Возможно. И крайне неохотно. У них все очень сложно с инвентарем и «как вы нам предлагаете его ловить?!!!»
А теперь - кульминация.
Вдоль берегов реки, где помельче, еженощно, на машинах, на лодках или по пояс в воде, в нашей природоохранной зоне, с фарами от авто для ослепления рыбы, «истощенные голодом» мужики с железными острогами в браконьерских ручищах бьют рыбу. А заодно решили и лебедем поживиться. Он же как гусь! Жирный, молодой и под виртуальной охраной государства. Вернее, под охраной закона, но как-то с подвыподвертом.
Но не удалось поживиться лебедятиной с первого раза! Промахнулась рука браконьера с острогой. Промазал и только покалечил, спящего или ослеплённого фарой, лебедя.
И в остальные несколько дней, пока мы ждали государевых ловчих, не удалось добить птицу!
Мы, селяне и селянки, по очереди дежурили и «вели беседы» с «рыбачками». Мол, там, в кустах, наш лебедь! Смотрите, с голодухи не съешьте его! Мы тут в темноте бдим, ждём приезда охранителей от государства, за вами приглядываем.
Вы, друзья, спросите: а почему не сообщали никуда про браконьеров? Сообщали! Читай выше. Но это было «не по адресу». В полицию - не по адресу. Соответственно, и участковому тоже - не по адресу. В «росприрод» - не-не-не-не! В охотхозяйство - не их дело.
В рыбнадзор?! А лебедь ведь не рыба! И ночью рыбнадзор или рыбинспекция опять же не работают. Короче - засада. В засаде же сидели мы. Взрослые люди, которые пожалели птицу.
Вначале ночные дядьки нам угрожали: мол, не боитесь, что «шмальнем» из ружья? Затем просто ржали стелющимся над рекой, аки туман, басом: «Та вызывайте хоть ООН - докажи, что мы не просто тут в воде, мы ж на прогулке!»
Потом в какой-то день, вернее ночь, пообещали нашего лебедя не трогать.
Телевидение приехало по нашему звонку сразу, наверняка и редакторы трезвонили, добивались выезда ловчих, но и после их приезда прошло несколько дней. Ну не собраться, наверное, было нашим росприродчиновникам ни с поимкой, ни с духом. Мои телефоны везде присутствовали, но никто не позвонил, не обнадежил, не дал отбой на охрану охраняемой государственной собственности.
Наша несчастная и покалеченная птица в итоге была отловлена охотниками, которые дали лодку. Все происходило строго в присутствии госохранителей природы!
Я общалась с хозяевами «Птичьего дорика» куда отвезли покалеченную самку на поселение. Девушка Оксана мне много чего рассказала про браконьеров и их дела по области, про изувеченных волчат, медвежат, лебедей, шипунов и крикунов, про пеликана, которого занесло когда-то в наши края, про поток живности к ним на их дворик.
Оксана сказала, что надо делать птице операцию, кость повреждена основательно, лебедь будет жить у них. Хозяин подворья в телесюжете рассказал про хорошие условия содержания, держал молодую лебедь на руках, гладил длинную шею, просил не шипеть так грозно.
А вот из уст чиновника зритель услышал только то, что лебедь-шипун уже не в Красной книге и его популяция офигеть какая большая. И что они его изловили, и что они его отвезли, и что они озабочены, и что птица хорошо упитана, и что от них убегала, ловили долго и сильно перенапряглись. Наверно. Я так думаю, что нашим героям и орден за мужество можно б дать. Не откажутся.
И что? Это-то при чем здесь? Суть вашей деятельности, господа, в том, чтобы разъяснить жителям Псковской области, что надо делать, что нет в такой непростой коллизии, когда спасти животное хочется, можется, но нельзя. Дать номера телефонов для связи в экстренной и прочих ситуациях.
Десятки тысяч людей живут в деревнях, где леса и живность бегает. Столько же живут на берегах рек, где птицы и водоплавающие выдры с бобрами. И все может быть!
Я дозвонилась до Северо-Западного Департамента федеральной службы по надзору в сфере природопользования. Со мной говорили, сколько понадобилось, дали чёткие разъяснения. И вот что я узнала. Что должны были узнать жители области из уст чиновника этой же области:
1. Птицы и вся живность по принадлежности делятся на заповедных и просто областных;
2. Тем не менее, все принадлежит государству, в Красной книге или не в Красной;
3. Изымать животное (читай «спасать») из среды обитания самостоятельно нельзя;
4. В случае чего надо звонить на телефоны (они должны быть на сайтах соответствующих органов)!!!
5. Никто пострадавших животных за госсчет не лечит. Если это на уровне региона не определено соответствующим законодательным актом и т.д.;
6. Никто их в спецприемники не определяет, если не определено...
«А если бы нашего лебедя не взяли в «Птичий дворик», коммерческую структуру, и не пообещали лечить, то что с ним тогда было бы?», - добивалась я у собеседницы на другом конце связи. «Девушка, тогда – утилизация», - ответили мне. «А если кот или собака? Они подпадают под природоохрану?», - совсем обнаглела я. Ответ: «Нет, это домашние животные».
Вот такая загогулина, други мои сердобольные и терпеливые, уж коли все это дочитали. Вечером близкая подруга прервала моё стенание на тему «лебединая песня» и сказала раздраженно: «Лена-а-а-а, какие лебеди! Ты посмотри, как люди живут!»
На фото: обычный лебедь-шипун и моя куртка, которая сорвала аплодисменты равнодушного зрителя, а также берег реки Великой - место событий.
