Окей, Гоголь
Для начала должна признаться, что вчера я влюбилась в румынский. И в театр, и в язык. На слух – это нежнейший коктейль из французского и итальянского. Театр Nottara из Бухареста привёз в Псков пьесу Николая Гоголя «Женитьба» в постановке Петра Шерешевского, известного псковичам по спектаклю «Ревизор».
Сразу после сентябрьской премьеры комедии в псковском театре крёстный отец театрально-лабораторного движения Олег Лоевский пригласил Петра в Румынию. Здесь в условиях цейтнота театральной лаборатории родилась новая интерпретация «Женитьбы». На обсуждении после спектакля выяснилось, что, оказывается, псковский «Ревизор» открыл гоголевскую трилогию Шерешевского. Переженив всех в Бухаресте, Пётр отправился ставить «Женитьбу» в Норильск. Театральный критик Алла Шендерова даже сожалела, что на XXVI Пушкинском театральном фестивале нет той самой норильской постановки. «Тогда бы это был фестиваль Шерешевского!» - резонно заметил худрук псковского театра Дмитрий Месхиев.
В румынской «Женитьбе» мужские и женские роли поменялись местами, причём практически случайно. История с травести бродила в голове у режиссёра как один из возможных вариантов, на который он, по его словам, не решился, если бы не обстоятельства: «Когда я приехал на лабораторию, мне сказали: «А у нас для вас сюрприз. Все ваши актёры – женщины». Надо было выходить из ситуации. Ну, тогда я попросил хоть для роли Агафьи Тихоновны дать мне мужика». В результате Агафья Тихоновна вышла очень трогательной бородатой девицей в пачке, которая краснела и бледнела не хуже гоголевского прототипа.
«Артистов выбирали по фото, - признался Пётр Шерешевский - Как работорговцы: этот мне, этот тебе. Мне вот подсказывал Богдан Будэш [он адаптировал и перевёл пьесу на румынский - ПАИ], записки писал, нашёптывал: эту бери, эту не бери. Так мы и делили».
От перепутанных в «Женитьбе» женско-мужских ролей не несёт пошлостью и балаганом, наоборот, это отличный приём для отражения современного положения дел, при котором женщины вынуждены быть сильными, а мужчины могут быть какими угодно, потому что this is a man's world. А Гоголь, как ты его ни крути, он всё Гоголь — современный и прекрасный. Люди, которые требуют классических постановок, почему-то никак не хотят понять, что кринолины, парики и строгое следование тексту — не совсем искусство. Это пересказ произведения по ролям. Для этого необязательно в театр ходить, можно открыть Гоголя и по ролям же перечитать его в своей голове. А творчество как раз заключено в интерпретации и переложении.
«Спектакль точно и аккуратно затрагивает гендерные конфликты, которые сейчас обострены», - высказалась Алла Шендерова. Не знаю, что там насчёт конфликтов (кто-то даже углядел в постановке тень Харви Вайнштейна), феминизма и иглы мужского одобрения, но, по-моему, «Женитьба» Петра Шерешевского про неумение и нежелание общаться, впускать кого-то в свою жизнь и выходить из раковинки. В конечном итоге - про эгоизм, одиночество и инфантильность, когда хорошо бы, чтобы оно всё как-нибудь само устроилось. Режиссёр подтвердил эти ощущения, заявив, что не понимает, почему все говорят только о том, что девушки играют мужчин, а мужчина — девушку. На самом деле, как раз этот момент вторичен.
Вот и Подколёсин в самом начале интересуется: «Ок, Гоголь, не пора ли мне жениться?» И то ли «Гугл», то ли Гоголь отвечает ему женским голосом, что, конечно же, пора, потому что вон уже и волос седой виднеется. Спрашивать у электронной женщины про женитьбу - это примерно как Агафье жребий тянуть, за кого ж пойти: за Яичницу, Жевакина, Анучкина или Подколёсина. Почти два века прошло, а ничего не изменилось. То есть, конечно, почти ничего.
Потом Подколёсин ещё не раз обращался за помощью к Гугло-Гоголю: то про мозоли осведомится, то ролик какой найдёт. Всё что угодно, лишь бы не общаться и не связываться ни с какой Агафьей, прости Господи, Тихоновной. В итоге весь разговор будущих жениха и невесты состоял из прослушивания песенок, просмотра видео из «ютуба» и гугления «про погоду». Вместо живого разговора всегда ведь проще списаться, а во время беседы тет-а-тет посидеть в телефоне, потому что разговаривать не о чем и незачем.
Даже потенциальные женихи купеческой дочери и те знакомятся и общаются в общем чатике, а не оффлайн. Вкупе с текстом образца 1833 года выглядит очень и очень забавно. Ещё они пытаются покорить невесту румынскими шлягерами и всё волнуются, знает ли девица французский. Банально, но так и сейчас смотрят на ноги, а не на человека. Как будто им с ногами жить.
«У Гоголя весь юмор текстовой, литературный, а здесь пьеса прочтена так, что юмор сделан другими приёмами и принципами. Меня это приятно удивило, в этом весь интерес, а не в том, что девушки играют парней и наоборот. Мы смеёмся не над текстом, а над комедией положений, над гэгами, а текст просто добавляет юмора», - метко охарактеризовал постановку Дмитрий Месхиев.
Вся пьеса, к слову, идёт на румынском языке с русскими субтитрами под потолком, но так как гоголевский текст — обрамление, то в какой-то момент следить за ним перестаёшь, к тому же суть происходящего ясна и так. Помимо экрана с титрами, на сцене закреплён ещё и большой монитор, на него онлайн транслируется происходящее не сцене. Шерешевский вновь использовал приём кино в театре - привет от «Ревизора». Сначала это кажется как будто лишним и чрезмерным, но в финале, когда по Гоголю Подколёсин бежит от всей этой мороки с женитьбой в окно, Подколёсин по Шерешевскому плачет и выпрыгивает в окно, потому что ему скучно, муторно и другого выхода он не видит. Трансляция прерывается. Ну да, ты живёшь пока стримишь и ведёшь эфиры в «инсте». Такая вот комедия.
В финале зрительный зал пару минут сидит в темноте под звуки песни Lijo («Шёл дождь») литовской певицы Алины Орловой. Благодаря этому решению у меня, например, возникла аналогия с Катериной из «Грозы» Островского. Она ведь тоже прервала трансляцию.
Фотографии предоставлены Театрально-концертной дирекцией Псковской области. Автор фотографий Андрей Кокшаров.
