На страже медицины: Интервью с председателем профсоюза здравоохранения Анжеликой Шундер
28 мая в гостях у ПАИ-live была Анжелика Николаевна Шундер, лидер одного из отраслевых профсоюзов – профсоюза здравоохранения. Александр Машкарин пообщался со специалистом о состоянии здравоохранения, о требованиях медицинской молодёжи, о задачах медпрофсоюза и о подготовке к предстоящим выборам председателя облсовпрофа.
Медицина голодает
– Вы в последнее время активно контактируете и с профессиональным сообществом, и с властями. На ваш взгляд, ситуация, которая сейчас и в стране, и в Псковской области, заставила наконец власти обратить внимание на проблемы в системе здравоохранения? Вас слышат?
– Пандемия – это, конечно, серьёзное испытание, для здравоохранения – в первую очередь. Возможно, теперь отрасль здравоохранения услышали, увидели. Увидели, что реально есть проблемы, что необходимо увеличивать финансирование данной отрасли, причём в серьёзных объёмах дополнительного финансирования, что необходимо кардинально пересмотреть многие вещи. Проблемы со здравоохранением у нас в области – это в первую очередь кадровый голод.
– 42% – обеспеченность медицинскими кадрами.
– Это даже ниже, чем хотелось бы, минимум. Надеюсь, что нас теперь услышат, увидят. Хотя о том, что необходимо менять в регионе в системе здравоохранения, губернатор говорил, и с нами – в том числе. С отраслевым профсоюзом, с профсоюзными лидерами он говорил до пандемии. Диалог с властью у нас был и в период моей работы, в период прошлой пятилетки, когда я возглавляла отраслевой профсоюз. Но впервые он на таком уровне, когда губернатор повернулся лицом и понял, что реально нужно вносить какие-то изменения для того, чтобы привлечь кадры, чтобы наша медицина вышла на тот уровень, которого требует время. Для этого нужны, конечно, силы, и очень серьёзные: и финансовые затраты, и человеческие ресурсы. Сейчас, конечно, в условиях пандемии всё налицо, особенно наш кадровый голод.
– Есть боевые потери, а резервов никаких нет?
– Нет, к сожалению. Очень серьёзно надо думать, как привлекать кадры.
– Все говорят о том, что Псковская область проигрывает конкуренцию по сравнению с соседями по уровню зарплат медикам. И нет денег в бюджете, чтоб платить медикам в три раза больше. Считаете ли вы выходом перевод здравоохранения с регионального уровня на федеральный и финансирование напрямую из федерального бюджета? Вообще, какие есть выходы?
– Что касается оплаты труда, наш регион, к сожалению, проигрывает. Даже средняя заработная плата (это необходимо учитывать) – это результат нашего коэффициента совместительства.
– Понятно: один врач получает, условно, 40 тысяч, потому что он работает за двоих.
– Да. Об этом власти знают. Мы пересматривали систему оплаты труда. До пандемии нас наконец-то услышали, что система оплаты труда должна быть изменена кардинально на федеральном уровне. Были созданы комиссии, в одну из них включена и я как представитель профсоюзов Псковской области, Денис Валерьевич Иванов входит в комиссию при Минздраве (я – при Минтруде, он – при Минздраве). Вопрос единой системы оплаты труда по России начал решаться, но, к сожалению, пандемия всё приостановила. Дело в том, что здравоохранение не на региональном бюджете, в большей части финансируется из Фонда обязательного медицинского страхования, и там много разных нюансов. У нас есть и только бюджетные учреждения, которые финансируются из регионального бюджета, – это, например, тубдиспансер, наркологическая, психиатрическая служба. Очень много обсуждается система Фонда обязательного медицинского страхования: госзадания, планы, прикреплённое население. Мы с вами прекрасно понимаем, что больница в районе должна быть, но финансирование амбулаторной помощи идёт от числа прикреплённого населения.
– А населения в районах у нас всё меньше и меньше.
– С моей точки зрения, амбулаторное звено необходимо брать в бюджет, и, скорее всего, федеральный, потому что это очень сложный момент. Не растёт у нас население, тем более в районах, а оставлять даже совсем маленькие районы без медицинской помощи – это, конечно, преступление, с моей точки зрения. Необходима маршрутизация. Возможно, узкие специалисты должны быть в межрайонных учреждениях, в областной больнице…
– Это просто выглядит как латание дыр, согласитесь. Один межрайонный специалист не потому, что это хорошая схема, а потому, что он просто единственный на несколько районов и другого выхода нет.
– По поводу специалистов – да, у нас кадров не хватает, один специалист у нас умудряется ездить из района в район для того, чтобы оказать там медицинскую помощь населению. Что касается финансирования – это очень сложный вопрос. Оно должно быть на государственном уровне, безусловно. Уже есть разговоры о том, что надо менять систему обязательного медицинского страхования, часть, возможно, передавать в бюджет – в федеральный, в региональный.
Что бы сказал Булгаков?
– Какая стартовая зарплата, на ваш взгляд, должна быть у молодого специалиста?
– Мне сложно сказать, потому что мы ещё старое поколение медиков. У молодёжи сейчас немножко другие требования – более высокие, нежели даже средняя зарплата по региону. Но они готовы работать. Безусловно, они хотят жильё, чтобы была возможность строить свою жизнь, и какие-то дополнительные социальные гарантии, в том числе возможность обучаться дальше в ординатуре (это серьёзно для медиков), принимать участие в иных обучающих мероприятиях. В районах у них должен быть доступ к медицинским библиотекам, возможность общаться с коллегами из других регионов. И они также хотят, что если они приезжают в село, чтобы было то оборудование, которое они изучали.
– Я вспоминаю Булгакова, его рассказы про то, как он приехал молодым доктором, пахал там с семи утра до глубокой ночи, в год принял несколько тысяч пациентов, причём самых разных. И те требования, которые теперь молодые специалисты хотят предъявить... Не могу сказать, что это деградация медицины, но…
– Это не деградация. Шесть лет обучения в институте – это серьёзная постоянная учеба, работа, а дальше три года ординатуры – девять лет учёбы, да? А в ординатуре ты так же получаешь стипендию. Ты можешь подрабатывать где-то дополнительно, а практически, если обучаешься в медицинском университете, первые три года подрабатывать очень сложно. Студенты хотят получать заработную плату за то, что они вложили: время, они получили огромное количество знаний.
– Но государство платит за обучение этих студентов.
– Если это бюджетное место. Но это всё-таки человеческая жизнь. Последнее время, что греха таить, террор в отношении медицинских работников очень возрос, чего раньше не было. Посмотрите, у нас в следственном комитете создан отдел, который работает с медицинскими организациями.
– Специально выделенный.
– Да, для медицины – и нет отделов для других отраслей. То есть это на самом деле очень серьёзно, очень ответственно, это человеческая жизнь. Медики живут в постоянном стрессе. Но это такая профессия.
– Но это две стороны одной медали: с одной стороны, есть террор в направлении медиков, а с другой стороны, здесь можно говорить о том, что компетентность медицинских работников иногда оставляет желать лучшего. И отсюда, соответственно, врачебные ошибки, внимание правоохранительных органов и так далее.
– Мы прекрасно понимаем, что у медицинских работников нагрузка сумасшедшая, постоянный стресс – врачебные ошибки, к сожалению, неизбежны. И у нас в России нет страхования от врачебных ошибок, что есть во всём мире. Медицинский работник должен понимать, что он будет в полном объёме нести ответственность за свои ошибки, у него нет этой подушки безопасности. Мы много говорим о том, что необходимо страхование от этих случаев, – надеюсь, нас услышат и мы найдём пути решения этого вопроса.
Надолго ли хватит благодарности
– Многие говорят о том, что решить проблему кадрового голода можно с помощью распределения. Это выход или нет, на ваш взгляд?
– Это выход, но Конституция у нас говорит о другом. В новом законе о целевом обучении, в принципе, сейчас есть что-то наподобие распределения. Для ребёнка (он же ещё ребёнок в тот период времени), который берёт целевое направление, теперь строго прописываются условия: он обязан хорошо обучиться и определённое количество лет (чаще всего это три года) должен отработать в том лечебном учреждении, откуда он взял целевое направление. Если студента отчисляют, если студент сам забирает документы – он должен вернуть деньги за обучение. Если он не идёт в лечебное учреждение, которое ему дало целевое направление, он тоже должен будет вернуть денежные средства, затраченные на него. Там много разных моментов, которые привязывают выпускника к месту работы на три года.
– Многие находят способ обойти эту систему.
– До нового закона. До этого находили много моментов, в том числе и в нашей Псковской области. Я об этом говорила и в комитете здравоохранения, и с губернатором: наши целевые направления, которые были выданы до этого года, имели ряд моментов, которые можно было обойти. По крайней мере, там было прописано: это стипендия. Но выплачивали стипендию по заявительному характеру в конце года. Многие студенты, естественно, не писали … Но теперь новый закон.
– Он вступил в силу с 1 января этого года, правильно?
– Да, и студенты, которые берут целевые направления сейчас, уже идут по новому закону.
– Несерьёзный вопрос: смотрите сериалы про медиков?
– Раньше смотрела. Сейчас как-то времени нет, читаю больше книги.
– На ваш взгляд, какой из фильмов был больше всего похож на правду?
– Многие фильмы и сериалы похожи на правду, они всё равно берутся из жизни: и специфический медицинский юмор, и те серьёзные вещи, которые показывают в кино. Но без выдумки, конечно, нельзя.
– А вас не коробит тот антураж, который показан в этих фильмах: прекрасные палаты, приёмные покои, в которых все эти сериалы происходят, – в сравнении с реальной действительностью, которая, например, есть в какой-нибудь районной больнице? Сняли бы сериал в Плюсском районе, например, про реальную работу районного врача.
– Вы что, хотите, чтоб потом у нас студенты вообще никуда не пошли? (Смеется.) Вы знаете, возможно, надо снять, но не сериал, конечно. Будет односерийный фильм – его хватит.
– Сейчас, во время эпидемии коронавируса, многие обратили внимание на важность профессии доктора. В разных соцетях: в YouTube, в TikTok – много коротких роликов, где медики рассказывают правду о том, как они работают: в защитных халатах, 36 часов в сутки и так далее. На ваш взгляд, престиж профессии медиков за последние два месяца вырос? И сохранится ли он?
– Мне бы очень не хотелось, чтобы забыли. Для медицинских работников очень важна поддержка людей, понимание важности профессии, важности сохранности здоровья, чтоб каждый человек понимал, что он также несёт ответственность за своё здоровье. Это достаточно серьёзная профессия, и люди, работающие в лечебных учреждениях, отдаются ей полностью (отдельные единицы мы не будем брать). Очень надеюсь, что это уважение сохранится.
Мирный профсоюз
– В профсоюзе здравоохранения в Псковской области как много членов и как охотно главврачи идут на то, чтобы в их медицинском учреждении создавался профсоюз?
– У нас насчитывается более 12 тысяч работающих, и более шести тысяч – где-то 6 500 – это члены профсоюза.
– То есть 50% практически.
– Чуть поменьше, потому что это ещё студенты. Конечно, нам есть куда расти. Наши члены профсоюза – это люди, которые вступают в профсоюз сознательно, свой выбор делают осознанно, обдуманно, без административного давления. И нам приятно, потому что нам нужны именно члены профсоюза, которые понимают, что такое профсоюз, для чего он и как работать дальше. Что касается руководителей, мы не сталкивались с проблемами отказа в создании первичных профсоюзных организаций. У нас практически во всех государственных учебных учреждениях имеются профсоюзные организации. Есть только два учреждения, где нет профсоюзных организаций, но мы будем работать, и, я думаю, там профсоюзы создадутся обязательно. Наши члены профсоюза – это очень активные люди, имеющие свою позицию, умеющие отстаивать права работников. У нас в медицине много острых вопросов: это и оплата труда, и охрана труда, спецоценка, наши вредные условия труда – от установки класса вредности, например, зависят и компенсационные выплаты, и дополнительные отпуска, и пенсия. Много судов у нас идёт по назначению именно льготной пенсии. Большая работа проводится. Мы в постоянном диалоге с руководителями: не всегда получается, но мы стараемся. У нас заключено отраслевое соглашение между областной организацией и комитетом по здравоохранению, где прописаны даже гарантии, которые улучшают положение работников. Мы сохранили дополнительные отпуска, как в предыдущее время, ещё по спискам производ. цехов и профессий. Улучшилось положение работников с вредными условиями труда. Работа идёт.
– Бывают случаи, когда врач обратился в профсоюз с просьбой поддержать его позицию в суде или просто в споре с главным врачом. Не бывает такого, что этот врач потом становится врагом номер один этого главврача и понимает: «Я лучше в профсоюзы-то ходить не буду, а то же сейчас наживу себе руководителя в качестве врага – сживёт со света».
– Такие случаи бывают, к сожалению, и мы стараемся, приходя к руководителю, обговаривать этот момент, чтобы такого не было. Но здесь человеческий фактор, зависит от руководителя. Такие случаи бывают независимо от того, в профсоюз врач обратился либо в иные инстанции. Конечно, нас пугает отношение руководителей, когда такое случается, и мы говорим и в комитете здравоохранения, и с самими руководителями о недопустимости. Потому что если были нарушены права человека и мы можем досудебно, без дополнительных затрат это решить, то лучше, конечно, идти мирным путем.
Выйти из кризиса
– 8 июня будет отраслевая конференция облсовпрофа, где соберутся отраслевые профсоюзы, представители. Вы будете выбирать новые руководящие органы, председателя облсовпрофа. И прямо скажем, у вас там раскол – так это выглядит со стороны: часть отраслевых профсоюзов поддерживает кандидатуру Игоря Иванова, часть людей поддерживает кандидатуру нынешнего председателя облсовпрофа Ульяны Михайловой. В этой ситуации профсоюз здравоохранения какую позицию решил принять?
– Это нормальное явление перед выборами, чтобы часть отраслевых профсоюзов поддерживала одну кандидатуру, часть другую, тем более было выдвинуто три кандидатуры: кто-то поддерживал Игоря Олеговича, кто-то – Ульяну Александровну, кто-то – Андрея Петровича Гришкевича. Что касается профсоюза здравоохранения, к сожалению, мы не смогли официально выдвинуть поддержку кандидата, потому что нам пришлось переносить своё заседание коллегиального органа, пленума в связи с коронавирусом. Поэтому официально версий кандидата на выдвижение не было. На сегодняшний день Федерация независимых профсоюзов согласовала одну кандидатуру. Но если вы хотите узнать моё мнение о ситуации, которая сложилась, мы прекрасно понимаем, что нет случайностей и нет совпадений, мы живём в мире причин и следствий, и у всего происходящего есть причины. Возможно, причиной того, что не утвердили кандидатуру Ульяны Александровны и Андрея Петровича, послужили некоторые моменты. К сожалению, за последние, наверно, два-три года руководитель профобъединения разрушила связь с социальными партнёрами в лице администрации области, была разрушена связь с Федерацией независимых профсоюзов. Неправильно, с моей точки зрения, и нелогично было вести некую войну на два фронта. Я, конечно, не военный стратег, но понимаю, что надо было кого-то оставить в друзьях, с кем-то находить диалог. При этом руководитель внесла раздрай в отраслевые профсоюзы – не стало единства, солидарности. И что очень печально, был внесён раздрай в свой коллектив. Возможно, это и послужило причиной. Федерация независимых профсоюзов не согласовала кандидатуру Ульяны Александровны за несоблюдение принятых коллегиальными органами решений ФНПР и устава, хотя она сама является членом коллегиального органа.
– Хорошо. Допустим, кто-то из новых людей становится руководителем облсовпрофа. Какие первые шаги вы ожидаете от этого нового человека? Что в первую очередь должен сделать руководитель облсовпрофа, чтобы те проблемы, которые накопились за последние несколько лет, были решены?
– Во-первых, новому руководителю необходимо серьёзно подумать над командой, формировать ту команду, с которой он будет работать. И естественно, необходим чёткий план. Сейчас, в период пандемии, в период кризиса, очень много проблем коснулось и наших учреждений. Наши учреждения – и санатории, и учреждения отдыха – были в простое. И в самом учреждении облсовпрофа имеется ряд проблем, Ульяна Александровна вынуждена была (видимо, у неё на это были обоснованные решения) ряд своих работников вывести в простой. Сейчас, конечно, основная деятельность – это выводить профсоюзы из кризиса.
Чтобы не было обид
– Не секрет, особенно в медицинской среде, что есть медики, работающие не с COVID-больными, но нагрузка на которых тоже возросла, потому что, например, городская больница теперь принимает COVID-пациентов, остальные перенаправляются в другие лечебные учреждения. И врачи справедливо задают вопрос: «Ребятушки, там выплаты большие и люди, хорошо, подвергают риску своё здоровье, но мы-то тоже работаем с увеличенной нагрузкой – с нами-то что будет? Нам-то кто-нибудь заплатит больше?» Этот вопрос обсуждается вами с властями, между собой?
– Мы с Михаилом Юрьевичем обсуждали, что необходимо дополнительное стимулирование работников. Но никто не запрещает руководителям на своём уровне стимулировать. Получается, если увеличивается нагрузка, значит, надо рассматривать выплаты. Если говорить о дополнительных выплатах из регионального бюджета – вы об этом спрашиваете?
– В том числе про это.
–У нас был разговор с Михаилом Юрьевичем об этом, но пока мы не пришли к каким-то решениям. Надо будет поднять этот вопрос повторно. Но никто не запрещает руководителю стимулировать работников в зависимости от интенсивности труда.
– У них такое право, возможность есть?
– Конечно! У нас есть положение об оплате труда в каждом учреждении, коллективный договор, и там чётко прописаны стимулирующие выплаты, компенсационные оклады и так далее. Конечно есть! Если увеличивается нагрузка на работника.
– Профсоюзы готовы оказать консультативную помощь своим членам в такой ситуации?
– Конечно! Мы сейчас начали собирать информацию, есть ли снижение стимулирующих выплат в других лечебных учреждениях. Может случиться такая ситуация: где-то нагрузка уменьшилась (сейчас не ведутся плановые операции), где-то увеличилась – чтобы не было этого крена. Медицинские работники не виноваты, что у них уменьшилась нагрузка и отменены плановые операции, но они выполняют иную работу, они же не сидят без дела. Надо очень аккуратно подходить к этим вопросам. Естественно, на уровне учреждения руководитель видит ситуацию, в том числе кто работает с COVID, кто работает с прочими пациентами. Всё это рассматривается на уровне учреждений.
