В Себежский заповедник - с QR-кодом: интервью с директором Себежского национального парка Надеждой Подоплекиной
О техническом обновлении Себежского национального парка, новых законах, квадрокоптерах, фотоловушках и школе экскурсоводов – обо всем этом новый директор нацпарка Надежда Подоплекина пообщалась с Александром Машкариным в эфире ПАИ-live.
Давняя история
– Надежда Николаевна в Себеже, находится уже практически полгода…
– С апреля месяца.
– Ревизор приехал инкогнито, и мало кто знает, что у нас в парке сменился директор. Поэтому мы приехали: познакомиться и пообщаться о тех вопросах и проблемах, которые связаны с национальным парком. Расскажите, как оказались в Себеже. Ведь ваша биография совсем не связана с Псковской областью – это Архангельск, Москва. В двух словах: чем вы занимались до Себежа?
– Да, действительно, я родилась в городе Архангельске и до 2016 года там жила, училась. Работала сначала достаточно продолжительное время в Кинозерском национальном парке в должности заместителя директора по экопросвещению и туризму, и многие проекты, которые сейчас есть в Кинозерском национальном парке, созданы и запущены в том числе мной. Далее я возглавляла Архангельский краеведческий музей – достаточно большой музей, имеющий несколько филиалов на территории Архангельской области.
– Но в Архангельской области есть что посмотреть и показать, это да.
– А после этого меня пригласили в Москву. Я работала в Министерстве культуры Российской Федерации, в департаменте культуры и наследия, но занималась в основном имущественными вопросами, вопросами, связанными с Соловецким архипелагом, с созданием там фонда, и музеями-заповедниками. Опыт природоохранной деятельности, взаимодействия с Рослесхозом и музейным фондом – это достаточно сложный вопрос для всех, и, учитывая мой опыт работы в национальном парке, я занималась именно этим. А дальше так сложились обстоятельства. С Еленой Васильевной Пановой, заместителем министра природных ресурсов, мы неоднократно встречались в министерстве, и мне было предложено попробовать приехать в Псковскую область. Псковская область – это Северо-Западный регион, который я неплохо знаю, знаю своих коллег, система опыта никогда не уходила, мы все общаемся, у нас достаточно тесный круг общения. Так было принято решение приехать в город Себеж.
– В Псковской области с кем вы были знакомы до того, как приехать?
– Здесь, во-первых, долгое время заповедник «Полистовский» возглавлял Михаил Яблоков, он в свое время приезжал ко мне на стажировку в Кенозеро. И я неплохо знакома с предыдущим директором. Он сейчас, к сожалению, уже не работает в Псковской области, Дмитрий Сергеевич Безобразов. Мы постоянно пересекались, как и коллеги из Смоленского Поозерья. Я примерно в курсе ситуации с созданием трансграничного резервата, постоянно мониторила эту ситуацию. Мне кажется, все заповедники и национальные парки России общаются между собой.
– Вы здесь бывали и до назначения?
– Да, конечно! Первое предложение приехать сюда было в 2017 году, и тогда я впервые знакомилась с этой территорией, ездила по парку и так далее. Но честно признаюсь, когда я сюда приехала, для меня было открытием, что в составе национального парка есть еще одна большая территория, даже большая по площади, чем Себежский национальный парк, – Ремдовский заказник, который находится в структуре парка и в 300 километрах от нас. На сегодняшний момент это достаточно интересная и практически не раскрученная территория.
– Себежский – это вообще такая матрешка в матрешке: Себежский район – нацпарк – Ремдовский заказник.
– Да. А Ремдовский заказник – это Псковский и Гдовский районы Псковской области, и это одна из тем, над которой придется всерьез трудиться.
Много букв – мало понимания
– Первые проблемы, с которыми вы столкнулись, приехав сюда?
– Я бы не назвала это проблемами.
– Хорошо, вызовы.
– Да, есть ряд вопросов, которые требуют проработки, внимания, но они разные. Они связаны в первую очередь с организационно-распорядительными документами учреждения, которые с изменениями в законодательстве Земельного, Градостроительных кодексов, Водного кодекса, многих-многих других просто не соответствуют действующему законодательству. И сейчас очень важно (мы уже начали эту работу) проработать внесение изменений в положение о национальном парке так, чтобы оно было актуальным и для жизни местного населения, и для работы сотрудников национального парка и специалистов, которых мы могли бы сюда привлечь. Этот вопрос мы уже начали прорабатывать – вопрос, который задают многие местные жители, связанный с разрешением пользования моторами в границах национального парка, дорогами общего пользования…
– С использованием территории, на которой они живут, для хозяйственных нужд.
– На самом деле здесь я вижу другой момент – очень слабую работу в рамках экологического просвещения. Почему национальные парки создавались? Чем они отличаются от заповедников? Здесь большая часть земель не изъята из хозпользования, и по большому счету люди могут заниматься хозяйственной деятельностью. Но очень много новых нормативно-правовых актов отменяли какие-то постановления в Земельном кодексе и так далее – и это вносит путаницу. Букв там много, законов много, и мало кто хочет понимать и разбираться – проще сослаться на то, что вроде бы национальный парк запрещает. На самом деле национальный парк мало что запрещает. Есть ограничения, связанные с оформлением собственности в границах ОПТ, и этот вопрос сейчас поднят на федеральный уровень и просматривается. Но по большому счету только одна треть Себежского района занята национальным парком, из этой трети, я бы сказала, 65 % территории – это собственность Российской Федерации и земли ОПТ, все остальное – это земли, не изъятые из хозпользования, где может оформляться частная собственность, где люди могут вести свою хозяйственную деятельность. И очень часто слышу какие-то обиды, упреки, и где-то это мне кажется несправедливым: может быть, это незнание происходит от плохой работы в рамках экологического просвещения населения. Но в Себежском районе более 300 озер – и только 115 включены в границы ОПТ, а еще почти 200 – там национальный парк ничего не запрещает.
– Но людей можно понять, им не объяснишь так просто: «Ребята, вы что-то не очень просвещены». Я думаю, не собирали бы тогда тут февральский большой круглый стол с участием комитета Госдумы, на котором и местные жители, и федеральные законодатели согласились, что есть лакуны в законодательстве.
– Да, несомненно, изменения нужно вносить, но не только в законы об ОПТ – в Земельный кодекс, в Градостроительный кодекс и в закон об экологической экспертизе, чтобы как раз соблюсти и интересы населения в том числе. Потому что сейчас мы с вами стоим на берегу Себежского озера, но ведь много где по берегу идет частная собственность и частная застройка, и мы сейчас уже не имеем возможности подойти с вами к воде.
– Это нарушение?
– Это не нарушение. Но должна быть четкая трактовка. Так, мы разрешим изымать земли из границ ОПТ и оформлять их в частную собственность, но если мы не регламентируем, что, например, это только жители, которые более пяти лет прожили здесь, есть определенная опасность. Большой интерес люди выказывают к покупке земельных участков вдоль многих озер и самых красивых лесных участков, чтобы поставить там свою частную собственность. Но мы с вами уже не сможем подойти к озеру, хотя оно и является федеральным. И сейчас у нас есть такие трудности: в границах города Себежа есть несколько озер, жалобы от людей поступают, а мы не можем подъехать, потому что там везде застройка частной собственности.
– Как вы эти вопросы и проблемы обсуждаете с региональным руководством? У вас есть контакт с администрацией области, с губернатором?
– Первое, с чего мы начали, – это знакомство с Михаилом Юрьевичем, с его командой, с областным Собранием депутатов. И что бы мне хотелось подчеркнуть? Их предложения более чем адекватные. То, что было предложено регионом, те изменения, которые предлагались, что люди, проживающие, зарегистрированные здесь, все, кто захотят откуда-либо приехать, будут иметь право оформлять частную собственность. И я просто восхищаюсь, настолько грамотно, продуманно и деликатно были внесены все эти предложения. На сегодня мы определились с какими-то позициями, тесно общаемся с комитетом по экологии, с заместителем Михаила Юрьевича. И я думаю, что ближе к осени у нас будет отдельная встреча, потому что сегодня Ремдовскому заказнику 35 лет, а в следующем году будет ровно 25 лет, как здесь существует национальный парк «Себежский», и это дополнительные поводы для жителей и гостей региона сюда приехать и стать сопричастными к делу сохранения природы.
Кадры на вырост
– По поводу приезда гостей в Себежский нацпарк: зашли мы на сайт нацпарка – честно скажу, печальное зрелище. Что будете с ним делать?
– Скажу честно: сайт – это доска объявлений.
– Хочется, чтоб это было визитной карточкой, удобной для пользователей и будущих посетителей.
– Да, я с вами согласна, но это работа, которую нужно делать. Вы спрашивали меня про проблемы – я прямо скажу: ключевой вопрос – кадровый. Существует очень большая проблема с кадрами. На сегодняшний момент в штате парка нет ни одного специалиста с лесным образованием. Чтобы решить вопрос с ветровалами – это огромный пакет документов в режиме онлайн в системе ЕГАИС, согласование с Министерством природных ресурсов каждого шага. И сейчас у нас объявлено огромное количество вакансий. В том числе мы планируем работу с сайтом, он нужен. Сейчас мы потихонечку трансформируем, размещаем актуальную информацию, а в дальнейшем, конечно же, пошагово проведем ребрендинг всего, что имеется в парке.
– Кадровый вопрос, о котором вы говорите, почему возник? Это связано с зарплатами, с нежеланием людей сюда приезжать или просто реально нет кадров?
– Это комплекс причин. Во-первых, на сегодняшний момент очень сложно найти специалиста с высшим лесным образованием.
– Это связано с системой образования в России или с чем?
– До моего прихода их также не было, понимаете? И сейчас у нас объявлена вакансия. Второй момент – это уровень заработной платы, и поэтому мы запланировали, договорились с министерством и уже потихонечку готовим оргштатные мероприятия. Допустим, во всей стране учреждения культуры последние 10 лет работают по системе эффективных контрактов. Но эта практика не была введена ранее в систему Министерства природных ресурсов, и людям пока сложно понять и принять новые требования государства. Для работы по экологическому просвещению любых категорий населения, будь то дети или взрослые, нужны высококвалифицированные грамотные специалисты. На сегодняшний момент есть сложившиеся стереотипы. Госинспекторы выписывают протоколы, но мы же говорим (и Владимир Владимирович Путин нам объявил): у нас цифровое государство и, соответственно, ключевой вопрос, которым мы сейчас занимаемся, – это связь на территории национального парка, это интернет, соответственно, это система охранного пожарного телевидения в сезон пожаров и система охранного телевидения. На сегодняшний момент в учреждении уже большое количество квадрокоптеров. Теперь необязательно инспектора на лодочке направлять куда-то на озеро, чтобы зафиксировать, что кто-то на лодке с мотором, – я могу просто попросить специалиста при помощи квадрокоптера осуществлять это патрулирование. У нас уже есть огромное количество фотоловушек.
– Про квадрокоптеры: я незаконно с мотором на озере на территории нацпарка, прилетает квадрокоптер…
– Мы все фиксируем.
– Вы меня фиксируете – и дальше что?
– Зачем мне гоняться за вами? Я подъеду туда, куда вы подъехали, понимаете?
– Успеете?
– Техникой парк обеспечен более чем, и сейчас мы производим очередную закупку. Вопрос-то заключается в том, что эти квадрокоптеры нам нужны не только для отслеживания нарушений. За эти четыре месяца я видела в нацпарке, на территории которого бываю постоянно (у меня не было еще ни одного выходного), что люди просто поджигают пни и оставляют их.
– Зачем?
– Я не знаю! Вроде бы стоянка сделана, хоть и старенькая, и кострище есть, но почему-то рядом поджигается пень, а потом несет весь этот пал по всему берегу озера или по лесу. И лишний раз гнать технику? Мне проще запустить квадрокоптер и определить, кто, где, что, когда и почему. Мы все равно перейдем потихонечку к современным технологиям. Более высокотехнологичная работа требует более квалифицированных специалистов на сегодняшний момент. И мы активно обучаем, и программы, которые планируем на новый учебный год для школьников, для детей, – это в первую очередь профориентационные программы. Если, допустим, родители захотят, чтобы их дети приходили к нам в экокласс и участвовали в наших вебинарах, я четко могу ответить на вопрос, зачем дети могут к нам приходить: это будет школа юных экскурсоводов, и по итогам обучения все успешно обучившиеся смогут работать у нас по договору гидами-экскурсоводами. Второй момент – мы будем предлагать целевое обучение. Профориентационная программа будет рассказывать про те специальности, которые актуальны сегодня на любых ОПТ. Например, работа лесника – она же теперь связана в первую очередь с GPS-навигаторами и так далее. Будет целевое обучение специальностям, которые нам необходимы.
– В общем, кадры вы начинаете растить здесь и со школьной скамьи.
– Этот опыт не новый. Я этим занималась много лет в Кинозерском национальном парке, и он очень оправдан. И в прошлом году (или в этом даже году, может быть, путаю) девочка из школы экскурсоводов в деревне Вершинино стала лучшим экскурсоводом на конкурсе Русского географического общества.
– Совместно с радиостанцией «Маяк», да?
– Да. И дети не просто проводят экскурсию – они действительно получают почасовую заработную плату, как все. Это работа для взрослых и детей, и дальше мы можем их привлекать к обслуживанию туристов.
– Это вы должны экологически просвещать и детей, и взрослых?
– Да, это главное, конечно! И я понимаю, прежде чем начать решать проблему, нужно определить ее и пути ее решения. Мы, конечно же, будем действовать разными путями и думать.
«Ты туда не ходи – ты сюда ходи…»
– Национальный парк «Себежский» – это запретная территория или это welcome-территория? Просто, опять же возвращаясь к сайту: сюда не ходи, туда не ходи, это запрещено, вот это нельзя.
– Я за последнее время не видела ничего такого на сайте. Мы пытаемся разъяснять и объяснять. Мы понимаем, что сейчас положение о парке не соответствует каким-то нормативным актам, и я всех приглашаю на сайт, чтобы мы сейчас сформулировали наши предложения. И так как мы не можем проводить массовые мероприятия, то будем обсуждать все в онлайн-формате, все адекватные предложения, которые мы направим в Москву в Минприроды и в Минюст, мы готовы обсуждать с местными жителями.
– То есть ваш сайт – это теперь такая live-площадка, на которой можно дискутировать о проблемах, связанных с национальным парком.
– Да. То, что она пока не того цвета и, может быть, не той формы, мы согласны. Но это все формы, которые потихонечку обретут и смысл, и наполнение, и сами изменятся. Нам важно, чтобы люди понимали, что любая особо охраняемая территория любого национального парка – это не запрет, а ресурс и дополнительные возможности. Мне жаль, что так сложилось на этой территории и население не увидело дополнительных возможностей, которые у них есть, в отличие от жителей других территорий, где нет ОПТ. Много лет я занималась программами для взрослого местного населения, и опыт оказался очень удачным. Если кому-то интересно, я не просто так рассказываю. Я все это делала много лет. Когда пришла впервые работать в национальный парк – это были 2000-е годы, и я четко понимала: да, все наши национальные парки создавались примерно в одно и то же время – в 90-е годы, а это перестройка, рубить, ловить, охотиться – ничего нельзя, и задача любой ОПТ была показать населению, что здесь можно и как это может быть выгодно. Можно зарегистрировать особый товарный знак, обучить людей создавать сувенирную продукцию с высокой добавленной стоимостью. Все эти проекты я реализовывала, привлекая людей. И национальный парк, и население, и регион – мы все заинтересованы в развитии туризма. Национальный парк – это природоохранная структура. Создавать гостиницы, оказывать услуги питания – это не государственная функция, но можно создать возможности, социально-экономические программы. Ежегодно, работая в Кинозерском парке, я получала от пяти до десяти грантов на социально-экономические проекты для местного населения. Почему я немножечко раздосадована поправками в закон об ОПТ? Понимаете, если они будут приняты в том формате, который изначально был оглашен, и, допустим, там населенные пункты будут исключены, это лишит меня возможности привлекать гранты. Мы же привозили экспертов, мы возили местное население в разные зарубежные страны, мы дарили им вакуумные машины, сушилки, чтоб чагу, шиповник фасовать в маленькие мешочки, все это сертифицировано. Мы специально обучали местное население на поваров, давали им возможность работать и зарабатывать. В Кинозерском парке я являюсь учредителем клуба друзей, некоммерческого партнерства, за счет которого мы даже выдаем микрокредиты на развитие своего дела: кто-то может шить сувенирные покрывала, одеяла, кто-то может построить гостевой дом и его обустроить и так далее. Мы все это делали.
– Все это будет неинтересно, пока поток посетителей Себежского невысокий, надо признать.
– Выйдите на сайты, booking.com и другие – все здесь есть, просто все это не аккумулируется. И я вижу другую проблему, которая назревает, и мало кто из местного населения знает о том, что принято постановление правительства о классификации и сертификации мест размещения. Но дело-то в том, что нас всех обязали – и национальный парк, и даже местное население: если вы оказываете услуги по размещению, вы должны быть в едином государственном реестре и пройти классификацию. Но дело-то в том, что когда ты предупрежден – ты вооружен. Первое, о чем я думаю, – постараться осенью провести семинар для местных жителей и рассказать, что это, какие особенности, и попробовать каждому помочь найти выход, чтобы люди могли легально жить, работать и зарабатывать.
QR-код в помощь
– Надежда Николаевна, вы постоянно говорите о местных жителях. С их стороны, помимо очевидных проблем, о которых они говорят, какая-то заинтересованность в сотрудничестве с нацпарком есть?
– Пока сложно сказать. Я могу сказать только, что глава администрации – первый, с кем я познакомилась, – Леонид Михайлович [Курсенков —ПАИ] оказывает мне всяческую помощь, поддержку, и ничего плохого не могу сказать по поводу муниципальных властей: мы обо всем договариваемся. Да, у нас у всех есть проблемы, но очень важно ведь определить их и найти пути решения, оптимальные для всех. У людей, с которыми я общаюсь по телефону (звонят часто), часто встречаюсь на территории парка, разное отношение. Вот вы говорите: не слышно, не видно. Я считаю, что надо делом общаться с людьми – а чего разговаривать-то просто так? Вот сейчас порядка полумиллиона парк вложил в то, чтобы обновить туристические стоянки, сделать новые спуски к воде. И мне очень жаль, что местное население все воспринимает как должное и даже не думает о том, что многие долгие годы это не делалось. Но если мы делаем – мы это делаем не ради того, чтобы все это просто жглось и ломалось сейчас. Мы делаем это для всех – и для жителей, и для гостей региона.
– Что я могу сказать? Намерения хорошие, но всегда хочется посмотреть на результат.
– Да, но я и говорю: жизнь все расставит на свои места.
– Какой срок вы себе даете, чтобы произошли заметные изменения – и внешние, и внутренние – в нацпарке?
– Я не даю такой срок. Люблю рассуждать следующим образом: есть какие-то ближнесрочные перспективы, актуальные вопросы, которые необходимо решать, да? Это нормативно-правовая база, над которой мы работаем, это уборка ветровала осенью этого года и зимой следующего года. Совместно с МТС мы сейчас прорабатываем связь и систему охранного телевидения и аудиогидов на территории парка.
– Что это за система охранного телевидения?
– Она работает много где по всей России: на вышках МТС стоят видеокамеры, которые распознают дым.
– Понятно. Эта система работает в Псковской области весной, ею пользуется противопожарный центр…
– Да, она много где работает, ничего нового.
– Вы ее хотите внедрить у себя?
– Ну а как? Зачем каменный век, зачем дедушка на вышке с биноклем, когда все это уже может делать техника?
– Романтика? Туристов водить на вышки с биноклями?
– Туристов на вышки с биноклями-то – это пожалуйста, конечно! Но когда есть хорошая связь и система охранного телевидения… Я надеюсь, что в следующий раз вы приедете, скачаете QR-код и пройдете по нашей тропе. Мы сейчас обновили одну экологическую тропу, полностью восстановили, и вы сможете и почитать, и посмотреть, и послушать, и для этого вам даже не нужно будет обращаться в национальный парк. Я надеюсь, что мы создадим эту систему аудиогидов, потому что коллеги, партнеры из МТС ко мне обратились и начали рассказывать: «Вот вы знаете, в Архангельской области…»
– «А я-то знаю, что в Архангельской области!» Да?
– То же самое касается фотоловушек. Почему для нас это важно? Ряд фотоловушек мы просто выведем в онлайн.
– Можно будет смотреть?
– Да, самые интерактивные места. Есть места, где мы бы хотели провести биотехнические мероприятия, то есть сделать специальную подкормку там, где и так заметны выходы животных, косуль. На озере Ормея большая колония лебедей – свыше 20, и мы хотим попробовать все-таки сделать все в онлайн-режиме.
– Это не про тех ли лебедей мы читали, к которым приходишь – они у тебя картошку отнимают?
– Нет, там большая колония-популяция, и вокруг этого озера нет никаких населенных пунктов. Мы сейчас как раз ведем работу над тем, чтобы земли – они там для хозпользования, но никак не используются – обратить в казну государства и передать в земли ОПТ, чтобы мы могли сделать там хорошие смотровые площадки, фотоловушки и онлайн-камеры.
