О болезнях сердца и влиянии пандемии — пресс-конференция с псковским кардиологом
О статистике заболеваемости и смертности от болезней сердца в регионе, влиянии пандемии коронавируса на развитие сердечно-сосудистых заболеваний, а также о методиках лечения кардиологических заболеваний в Псковской области рассказал в медиацентре Псковского агентства информации руководитель регионального сосудистого центра Сергей Калашников. Пресс-конференция была приурочена к Всемирному дню сердца. Предлагаем вам текстовую версию этого разговора.
О стрессах и недосыпе
- Сергей Михайлович, мой первый вопрос: какова на сегодня статистика сердечных заболеваний у нас в регионе, кто чаще болеет – мужчины или женщины, какого возраста и действительно ли эти заболевания молодеют?
- Добрый день всем. Что касается статистики: у нас статистика в последние годы мало меняется. Заболевают у нас ежегодно в Псковской области острыми сердечно-сосудистыми заболеваниями порядка 5600-5700 больных. Сюда включают и пациентов с инсультами, и с так называемыми острыми коронарными синдромами, которые объединяют две группы заболеваний – острый инфаркт миокарда и нестабильную стенокардию. В том и ином случае имеет место поражение коронарных артерий, требующее достаточно серьезных вмешательств. Молодеет либо нет? Да, мы видим нередко пациентов младше 40 лет, которые страдают инсультами и инфарктами. Есть из них группа пациентов с отягощенными факторами риска. Есть совсем молодые пациенты, но это уже с генетическими заболеваниями, заболеваниями обмена, у которых инфаркты, инсульты встречаются и в 24, и в 25 лет.
- Это какие-то врожденные заболевания, да?
- Да, есть такие особенности метаболизма, когда накапливается так называемый гомоцистеин, и он, в свою очередь, вызывает повреждения сосудов. Либо у пациентов, у которых есть аномальное строение сосудов.
- Вы сказали, что все-таки заболевания молодеют. А с чем связывают врачи такое омоложение заболеваний?
- Здесь нельзя списывать со счетов такую большую проблему цивилизации, как стресс. Это безоговорочно для всех и понятно, что стресс в определенных ситуациях, может, и выручает человека, в экстренных, позволяя мобилизовать ресурсы организма. Но хронический стресс, естественно, приводит к нарушению обмена веществ, поэтому мы видим и нарушение толерантности к глюкозе, когда это еще не диабет, но уже почти шаг к диабету. Ненормальный сон - на сегодняшний день уже ни для кого нет сомнений, что человек должен спать не менее 6-7 часов в сутки. Причем спать, а не мучиться.
- Нормальный, здоровый сон.
- Да, человек должен прийти, лечь и уснуть, и не вскакивать ночами, страдать бессонницей либо продлевать свой сон медикаментами.
- Если со стрессами понятно, то почему важен такой полноценный сон для организма?
- Он для организма важен, так мы устроены. Есть циркадные ритмы у человека, так мы устроены.
- То есть это тоже такой стресс – недосып?
- Да, недосып – это стресс для организма.
- Я вас сейчас перебью. Где-то слышала такое выражение, что стрессы – все говорят, что в современном мире очень много стрессов, а вот в средневековье их было гораздо больше, или у первобытного человека было гораздо больше стрессов. Он должен был постоянно бороться за свою жизнь, убегать от мамонтов. В средневековье различные войны…
- Я думаю, что в средневековье не было большого потока информации, который дезориентирует человека, и головной мозг не понимает, на что ему ориентироваться. Там все понятно - мамонт от него убегает или мамонт его догоняет. Тут все понятно. Сейчас такой поток информации льется через людские головы, что наш головной мозг не успевает анализировать этот поток, он очень большой. И головной мозг просто не отдыхает, и, естественно, это приводит к постоянному, хроническому стрессу, нарушению сна, к нарушению обмена веществ. Мне кажется, сегодня проблема именно в том, что человеку очень много приходится анализировать. СМИ и телевизоры вредят людям в этом плане. Я бы вообще запретил телевизор в России продавать. Мне кажется, вот с этим связано.
- Интернет, наверное, еще больше информации…
- Да, мало полезного. Интернет – хорошо, нужен, позволяет быстрее узнать какую-то информацию. Единственное – нужна ли она? Есть же вещи простые, надо жить простыми вещами, а не думать о политиках, еще о ком-то. Пускай политики думают о себе сами. Люди должны думать о своем здоровье, своем быте, окружении.
- Стрессы, наследственность мы отметили. А неправильный образ жизни?
- На сегодняшний день абсолютно понятно для всех, что такие вредные привычки, как курение, в 2 раза увеличивают риск развития инсульта и у мужчин, и у женщин. Также риск инфаркта миокарда. Это уже неоспоримо, спорить с этим нет никакой нужды. Просто надо с этими привычками завязывать, скажем так, по-простому. Про алкоголь на сегодняшний день ВОЗ пишет очень просто: 2 стандартные дозы для мужчин – это 10 граммов этилового спирта либо 12,7 миллилитра 40-процентного крепкого алкоголя – это одна доза. Вот две дозы в день не вредно. Если кто-то умеет пить так – пожалуйста, две дозы в день можете принимать. Но это сложно, наверное. Только выпил – и что, бросай сразу же? Не знаю… Чрезмерное употребление алкоголя вредит, это очевидно.
Кто больше подвержен заболеваниям сердца
- Есть ли какие-то профессии, которые отражаются на здоровье – именно на сердце?
- Все профессии, которые связаны с высоким уровнем внимания, всегда очень сильно сказываются на работе сердечно-сосудистой системы, уменьшают продолжительность жизни. Я думал, только у нас с врачами плохо в плане короткой жизни врачей, но почитал статистику – весь мир одинаково живет. Так же живет Англия, Америка, Германия. Продолжительность жизни у них меньше, потому что постоянный уровень высокого внимания, концентрации внимания, постоянный самоанализ, потому что все равно возвращаешься к ситуации: а что, если бы я сделал иначе? Затем авиадиспетчеры. Это люди, которые работают с большими коллективами, это наши учителя. Учителя вообще у нас задерганы.
- Наверное, МЧС, спасатели серьезный стресс испытывают…
- МЧС, спасатели, пожарные, силовики, да. Но они как-то адаптируются. У меня есть знакомые, смотрю, они умеют как-то отстраняться, скажем так, от проблемы, понимая, что в данной ситуации они никак не способны на нее повлиять.
- Сейчас у нас в регионе есть какие-то данные: женщины или мужчины больше подвержены сердечным заболеваниям?
- По статистике, у нас больше подвержены мужчины. Доля мужчин больше среди пациентов сосудистых центров, и они помоложе.
- Это связано с физиологией или с образом жизни?
- Образ жизни существенно влияет. Конечно, и образ жизни у мужчин не столь, скажем, праведный, но и физиологически женщины крепче мужчин. Я даже не понимаю, почему на пенсию раньше женщины уходят.
- За мужчинами ухаживать.
- Ну если только для этого. Потому что женщины физиологически созданы крепче. Это серьезно, я без всякой иронии говорю. Много работ показывают, что женщина гораздо более стрессоустойчива.
Первые признаки
- Нам повезло. Сергей Михайлович, а как понять в обычной жизни, могут ли у тебя возникнуть сердечные заболевания? Какие первые признаки, которые может определить сам человек? До того, как он пошел к врачу и ему предложили сдать анализы?
- Надо понимать, что наследственность играет важную роль в сердечно-сосудистых заболеваниях. В семьях, где родственники болели сердечно-сосудистыми заболеваниями – артериальной гипертензией, переносили инфаркты или инсульты, имели нарушения ритма сердца – как правило, наследственность сказывается на поколениях, и нужно более внимательно относиться к своему здоровью. Это один из первых факторов, которые надо учитывать и понимать: если у меня в наследстве есть проблемы, у моих родственников, то и я им подвержен. На ровном месте такие болезни не происходят – острые инфаркты, инсульты, если говорить о них. Так называемый смертельный квартет – артериальная гипертензия, сахарный диабет, нарушение ритма сердца и курение – это, как правило, очень высокие риски сложных форм.
- Артериальная гипертензия – это что такое, если простыми словами?
- Простыми словами – повышенное давление. Гипертоники, люди, которые имеют повышенное давление. Все, что выше 140 на 90 миллиметров ртутного столба – это все плохо.
- Ну вот как раз про повышенное давление и сахарный диабет люди до прихода к врачу обычно и не знают.
- Конечно, не знают. Потому что порой мы этого не ощущаем субъективно. Давление может быть повышенным, но человек этого не ощущает. Он может ощущать какую-то слабость, повышенную утомляемость. Выполняя обычную для себя работу, он замечает, что ему становится тяжелее ее делать. Либо, что касается диабета, один из ранних признаков – это повышенная сухость во рту, жажда. Человек пытается пить больше жидкости, чаще ходит в туалет. Это может быть один из признаков, ранних признаков диабета. На это надо обращать внимание. Также надо обращать внимание на возможное появление каких-то головокружений, которое может быть после перенесенных физнагрузок либо эмоциональных стрессовых ситуаций.
- Когда уже надо идти к врачу? Какие анализы надо будет сдавать, чтобы выявить у себя нормальную или ненормальную работу сердца?
- Сейчас очень просто. У нас страна очень прогрессивная в плане заботы о своем здоровье, о здоровье граждан, и это действительно так, без всяких приукрас. Такая диспансеризация, как в России, наверное, невозможна нигде. Потому что она проводится тотально для всех и бесплатно. Диспансеризация сейчас начинается с раннего возраста, поэтому надо посещать поликлинику, когда призывают на диспансеризацию. И тогда врачи, начиная с простого осмотра, анамнеза, измерения артериального давления, пульса, кардиограммы, будут оценивать наличие тех или иных факторов риска.
- А анализ крови как-то помогает в этом?
- Никак не помогает. Кроме уровня глюкозы.
- А холестерин? Многие связывают повышенный холестерин с плохими сосудами, а отсюда предполагается в дальнейшем инфаркт.
- Да. Сам по себе повышенный холестерин мало о чем говорит. Есть, по-простому говоря, плохой холестерин и хороший холестерин. Считается фактор атерогенности, коэффициент атерогенности, и только в совокупности этого анализа можно понять, насколько человеку пора заняться, начинать с диеты либо принимать медпрепараты, так называемые статины, для того чтобы уменьшить уровень, в первую очередь, плохого холестерина. Но это надо обращаться к врачам. Высокий холестерин сам по себе, конечно, фактор риска определенный, но не является абсолютно угрожающим.
Профилактика
- Вот вы уже сказали, что диета… Какие профилактические мероприятия надо проводить, чтобы избежать инфаркта? Некоторые говорят, что нужно соблюдать здоровый образ жизни. Говорят, нужно пить очень много воды, чтобы была не такая густая кровь, избавляться от жирка на животике, заниматься физкультурой… Что из этого необходимо делать? А что необязательно?
- Ну, про пить много воды… Не знаю, мы так устроены. Есть хорошая шутка: как пять бутылок шампанского за полчаса выпить – это легко, а вот два литра воды за сутки – не получается! Но на самом деле, есть простые вещи, от которых не стоит отказываться. Всем понятно, что 10 тысяч шагов в день нужно делать. Всем это понятно. Процедура простая, не требует ничего абсолютно. Но как это сделать? Мы уже стали настолько урбанистичные все, погружены в эту среду города, мы даже в соседний магазин не пойдем пешком, поленимся. Конечно, 10 тысяч шагов в день никто не отменял. Это делать нужно. Ограничить потребление соли – да, 4, максимум 5 граммов в сутки.
- Нам сложно понять, что это такое.
- Чайная ложка.
- А есть же много скрытой соли, в уже готовых продуктах?
- Конечно, по-хорошему надо читать, что написано на продуктах, но мы пока к этому не привыкли. Если мы употребляем соленые продукты, то пищу досаливать и не стоит. А вот Финляндия шла по этому пути, они 25 лет назад начали программу, начали бороться с артериальной гипертензией, с высоким давлением. Один из факторов риска – большое потребление соли. Они начали писать об этом на всех продуктах, большими буквами, чтобы человек взял и увидел. У нас если взять продукт и читать, то надо быть очень хорошо зрячим, чтобы понять, что там написано. Они начали писать об этом, любой человек мог это легко прочесть и понять, сколько соли он употребляет с продуктами, и начали об этом говорить. И в течение 25 лет они достаточно снизили уровень среди населения артериальной гипертензии, и, естественно, уменьшилось число инсультов и инфарктов.
- Как соль влияет?
- Соль влияет таким образом, что она вмешивается в метаболизм, в обмен, это такая сложная настройка в организме. Организм большое количество соли воспринимает как фактор недостатка жидкости, и поэтому он суживает сосуды. Он понимает: когда жидкости мало в теле, значит мало и в крови этой жидкости, он суживает сосуды и таким образом повышает давление.
- И здесь уже два литра воды не помогут?
- Нет, ну два литра пить нужно…
- Но вместе с солью, мне кажется, это будет не очень хорошая смесь…
- Не знаю, ложками соль есть не надо. Значит, ходим 10 тысяч шагов, соли много не едим, жидкость употребляем до двух литров в сутки. Но мы должны понимать – это для здорового человека, для условно здорового. Скажем, для недообследованного. Потому что здоровых, наверное, уже и нет. Если у человека уже есть сердечная недостаточность, он весь в отеках, ему не нужно употреблять такое количество жидкости. Кто курит – надо стараться бросать, это неполезно, немодно, да и дорого. С жирком на животе тоже все понятно. У женщин талия должна быть не более 80, у мужчин – не более 94 сантиметров. Это по рекомендациям ВОЗ. Каждые 5 сантиметров в талии увеличивают риск сердечно-сосудистых заболеваний на 15-17%. И так можно набрать очень высокий риск. Талию измеряем в самом узком месте. У кого узкого места нет, то на 2 сантиметра выше пупка.
- Это самые главные правила?
- Да. Это правила, которые незыблемы. Я думаю, как бы человечество ни прогрессировало в дальнейшем, ни придумывало живую воду, - это останется навсегда.
- А пропаганда занятий спортом? Я сейчас говорю не о ходьбе, а в спортзалах, кроссы различные, бег с утра, несколько километров – это полезно для сердца?
- Конечно, надо начинать тренировки постепенно. Если у человека есть проблема, а он об этом не знает, то он себе может набегать большую проблему в виде давления, спазмов коронарных сосудов, боли за грудиной. Бег, конечно, полезен, но он также имеет такое побочное действие, как нагрузка на суставы, позвоночник. Я не хотел бы говорить: давайте все бегите.
- А спортзалы, с тренажерами, с силовыми…
- Смотря сколько лет человеку.
- Сейчас всех возрастов занимаются.
- Тут сложно очень, я не буду никаких советов давать. Потому что у каждого человека есть какой-то фон заболеваний, ограничений физических. Не готов сейчас сказать. Лучше эту тему оставить для профессионалов, которые в спорте живут, или врачей ЛФК. Они пускай это прокомментируют. Это сложная тема. Некоторые кардиологи считают, что не стоит этим увлекаться. В этом плане интервью было испанского кардиолога, его спрашивали: а что нам делать – бегать, прыгать, что делать? Он говорит: если вы хотите в гроб лечь красивым и здоровым, то бегайте и прыгайте. Поэтому не знаю, не готов сказать.
- Главное – ходите.
- Ходить надо абсолютно точно. Тут сомнений нет ни у кого. Ходить естественно, это не заставляет человека превозмогать свои силы, не столь лениво и, главное, бесплатно.
Первая помощь
- Очень много вопросов о том, как отличить сердечный приступ от панической атаки или приступа остеохондроза, когда тоже колет в левом боку. Есть ли у вас какие-то рекомендации по этому поводу?
- Что касается сердечного приступа. Мы уже коснулись темы, что эти заболевания на ровном месте, как правило, не возникают. Человеку который подозревает, что у него высокое давление, наверное, измерял, у родственников есть заболевание сердца, и после физической нагрузки – как правило в покое приступы редко бывают…Сердечный приступ возникает, когда большая нагрузка, сердце бьется быстро, и оно должно получать кровь в должном количестве. Когда сосуды плохие, то крови становится недостаточно, возникает приступ, который мы ощущаем в виде боли. Возникает боль за грудиной, жгучего характера, или просто дискомфорт, неприятно. Боль может отдавать в шею, в челюсть, в левую руку, появляется потливость, слабость. Это ранние признаки проблем с сердцем, острых проблем с сердцем. Бывает просто изолированная боль в руке. Я знаю такие случаи, когда ходит человек в поликлинику, ходит – рука болит, лечит руку. Сделали кардиограмму – у него инфаркт оказывается. Бывает и такое.
- На ногах, как говорят.
- На ногах. Инфаркты, инсульты на ногах люди переносят. Многие крепкие, здоровые, не замечают даже, просто дискомфорт, просто поболело, может зубы, потом прошло…
- Как же определить сложно, если и в челюсть, и в руку… Есть ли какие-то рекомендации по первой помощи человеку, у которого случился сердечный приступ у вас на глазах? Что нужно делать?
- Во-первых, нужно спросить, где болит. Он скажет: у меня заболело за грудиной, куда-то отдает. Давление мы, естественно, не измерим, мы же с собой тонометры не носим. Пульс измерять, наверное, большой необходимости нет. Обеспечить доступ свежего воздуха. Если это душное помещение, бывает, если люди там долго находятся, или в жарких помещениях испытывают сердечный приступ. У меня были ситуации, если будет время, расскажу, как в самолете лечил человека. Надо обеспечить доступ воздуха. Если он лежит на улице, можно расстегнуть воротник, если человек сильно укутан. Если в доме – открыть окно. Наверное, нужно вызывать скорую помощь, потому что говорить о том, что дайте таблетку аспирина...
- Да, по поводу таблеток: многие валидольчик дают.
- Валидол безопасно. Валидол давать можно. Что касается аспирина, то раньше его рекомендовали, это действительно неплохо, но бывали случаи, когда это оказывалось не сердечным приступом, а другой болезнью, когда аспирин совсем не нужен. А даже вреден. Насчет аспирина я бы не рекомендовал. Если только медики в семье, и когда-то такое было, наверное, это сердце. Валидол – да, он безвреден. И вызывать скорую. Но только скорой помощи надо рассказывать все объективно. Вот, после нагрузки, в душном помещении случилась боль, туда-то отдает. Чтобы скорая помощь могла быстро сориентироваться. Потому что они работают с большой перегрузкой, они должны для себя расставлять приоритеты, ведь порой тот же остеохондроз проецируется. Но остеохондроз – несколько иная боль, как правило боль при остеохондрозе может усиливаться при наклонах, нервы травмируются.
- А панические атаки, они ведь тоже могут в разных местах…
- С паническими атаками все сложно. Порой они эмоционально окрашены, все, он умирает, он задыхается, у него потливость, сердцебиение, выпученные глаза…
- У пожилого человека могут быть панические атаки? Или этому подвержены молодые?
- Больше молодые. Пожилые уже пожили, знают, что тут паниковать-то, собственно?
- Но если у него ситуация стрессовая была, как не перепутать у пожилого человека?
- В любом случае надо обращаться к специалистам. Вызвать скорую. Даже если скорая не будет осуществлять выезд, по крайней мере фельдшер, который находится на посту, посоветует, что сделать.
- Хорошо. Расскажите нам, как вы помогли в самолете человеку?
- Мы летели из Иркутска в Москву, взлетели недавно. За мной сидел человек и держался как-то, болит у него, и все. Я подошел к нему, поговорил, потому что он сидит сзади, раздражает меня, а я с конференции лечу. С работы. А тут опять работа. А он рассказывает типичный эпикриз нестабильной стенокардии. Боль за грудиной, она ему жмет, она ему отдает в челюсть, он весь потный, у него тахикардия, я померил пульс, он на стрессе был. Мы с ним поговорили, и так как в аптечке таблеток не было - это отдельная история, почему их не было, мы же думаем, что все должно быть… Оно и должно быть, но нету, по простой причине. Когда мы сидели в кабине пилотов, я говорю: а что ж у вас все так бедно? Они говорят: доктор, вы стюардесс наших видели? Они молодые, красивые, на каблуках, а аптечку на борту оставлять нельзя. Ну что она, будет эту здоровую аптечку с собой носить? Нет, конечно, она положит то, что полегче, и что она знает. Они же не медики… Хотя у них курсы есть. Нас проводили в бизнес-класс, дали кислород, ну ему тяжело было. Нашли нитроглицерин, бета-блокаторы были. Люди пожилые летают также в самолетах, с собой лекарства возят. Я у него спросил, долетит ли он до Москвы, потому что мне предложили пересесть в Тюмени, было лето. Меня командир воздушного судна попросил, говорит: доктор, вы нам только скажите, мы сядем. У меня на борту все опоздают, везде опоздают. Мы сядем в Тюмени. А я думал, что если будет ухудшаться и он будет умирать, ну нет условий оказания помощи на борту самолета. Но он мне обещал дотянуть до Москвы и дотянул. Я говорю: Коля, я с трупом лететь не буду. Но все в порядке, благополучно, мы долетели, он сказал спасибо, пожал руку.
- Надеюсь, он жив-здоров.
- Наверное. Его выгнали из Москвы. Он держал игорный бизнес. Он вынужден был улететь на Сейшельские острова, и там работает теперь.
Коронавирус и сердце
- Кстати, по поводу стресса. Говорят, что на самом деле инфаркты случаются эти острые не в сам период стресса, не в эту ситуацию, а несколько позже. Даже бывает через несколько дней, через неделю. И удивляются: стрессовая ситуация вроде бы закончилась, а у Коли случился инфаркт.
- Во-первых, что такое инфаркт? Если говорить медицинским языком, это сосудистый некроз. Это умирание мышцы. Если это инфаркт миокарда. Потому что есть инфаркт головного мозга, который мы привыкли называть инсульт. Это тоже инфаркт с точки зрения физиологии. Естественно, пока отмирает часть миокарда, должно пройти время, не час и не два. Человек этого не чувствует. Случился спазм сосуда, начинается медленная гибель клеток, и, накапливаясь в большом количестве, зона некроза вызывает болевые ощущения. Порой на стрессе человек не ощущает этой боли, он мобилизован на другое. Я сам бывал в таких ситуациях, в авариях, и ты встаешь поломанный, но не понимаешь, что ты переломан, что ты можешь двигаться, что-то делать при этом. А отходя, в спокойной ситуации, когда некроз нарастает, организм начинает об этом говорить хозяину: послушай, болит, обрати на это внимание. Плюс уходит фактор стресса, человек начинает прислушиваться к внутренним ощущениям. И да, так бывает, что не всегда возможно сразу заметить, что развивается какая-то острая катастрофа. Плюс порой бывают люди, у которых отсутствует выраженная болевая чувствительность, они просто чувствуют дискомфорт. Кому-то болит очень сильно, а некоторые… Что касается сахарного диабета, то сахарный диабет вызывает не только поражение сосудов, но и нервов мелких ветвей, вегетативной системы. У нас даже есть термин безболевая ишемия миокарда. Инфаркт течет, а человек об этом не знает. Это из жизни, не придуманное.
- Сергей Михайлович, скажите, ковид каким-то образом оказывает негативное воздействие на сердце? Есть какие-то случаи, конкретная статистика?
- Есть. Мы свою статистику по региону еще не считали, но я на неделе смотрел данные зарубежной литературы, и они пишут, что в пандемию ковида количество пациентов с инфарктом, тяжелым инфарктом увеличивается. И это абсолютно понятно. Потому что ковид вызывает повышенную свертываемость крови, воспаление сосудов. Это все те факторы, которые к инфаркту и приводят. Сосуд воспален, кровь быстрее сворачивается, вызывается закупорка, и инфаркт. Да, ковид утяжеляет течение инфаркта и провоцирует и инфаркт, и инсульт. Мы также видим сочетание ковид-инсульт, ковид-инфаркт. Ковид провоцирует. Это абсолютно точно.
- Инфаркт и инсульт молодеют, как вы отметили. А поточнее: какой в вашей практике был самый молодой возраст больного с инфарктом или инсультом?
- 24 года – инфаркт, 26 – инсульт. Но не знаю, чем жизнь молодого дороже жизни пожилого, не знаю. Потому что когда задают такой вопрос: молодеет? Ну молодеет, и что дальше?
- Страшнее жить нам…
- А чего страшнее…
О работе сосудистого центра
- Сергей Михайлович, давайте перейдем к вопросам профилактики и лечения сердечных заболеваний. В региональном сосудистом центре какая помощь сегодня оказывается пациентам? Чем занимается сегодня сосудистый центр?
- В региональном сосудистом центре оказываются самые несчастные пациенты, потому что это самая тяжелая группа больных. Это пациенты с инфарктом миокарда, это пациенты с нестабильными миокардиями, это почти инфаркт, но еще не состоялся он. Это пациенты с инсультами различной формы.
- То есть к вам привозят уже на скорой людей?
- К нам привозят на скорой либо люди сами обращаются. И если вы будете об этом писать, надо говорить о том, что обращаться надо пораньше, не ждать, когда уже разовьется совсем тяжелое состояние. Мы заметили, у нас и раньше-то не очень быстро обращалось на скорую помощь население, не знаю, по какой причине. Это общемировая тенденция какая-то. Я помню, мы слушали коллег из США, они говорят: у них только 25% вовремя обращаются. А вовремя – это в течение часа, это лучший час, но такое представить сложно. Инфаркт – это так называемый золотой час, в течение часа самое раннее развитие инфаркта, еще можно ему помочь. А как помочь, я расскажу. Инсульт – до трех часов. Если спустя три часа человек обращается за помощью, хочу сказать, что большой уже разницы не будет. Поэтому обращаться надо пораньше. Не бояться этого. С другой стороны, так психология человека устроена: а вдруг пройдет? Может, и пройдет, а может, и нет. Поэтому мы сейчас оказываем, как и в доковидную эру… Я почему эра говорю – потому что, на мой взгляд, ковид будет навсегда с нами, не надо думать, что он куда-то денется. Единственное, что надо меньше о нем говорить, просто привыкнуть к нему. Да, это ковид, ну что делать… Ковид и ковид, живем дальше. Живым из жизни не уйти, поэтому что об этом переживать. А у нас как лечились пациенты с инфарктами и инсультами, так и лечатся. Мы при инсультах, при раннем обращении, можем проводить такую процедуру, как тромболитическая терапия. По-русски это растворение тромбов. Если это ишемический инсульт. Но растворение тромбов может проводиться только в первые четыре с половиной часа от момента заболевания. Спустя четыре с половиной часа растворить тромб уже практически невозможно, потому что риски от самой терапии гораздо выше, чем возможная польза. Также мы можем проводить удаление тромба из сосудов головного мозга, так называемая тромбоэкстракция. Но это тоже надо раннее обращение. При инфарктах миокарда пациентам выполняется коронарография, осмотр сосудов сердца, и если выявляются поврежденные сосуды, бляшки, стенозы, устанавливаются стенты. При этом очень важно понимать, что стенты не лечат людей, чтобы не складывалось ложное впечатление. Как бывает: пациенту стент установили, на следующий день он бодро говорит – я уже все, выписывайте, я уже пошел. Говорим: вам таблетки надо пить. Причем человеку, у которого установлен стент, таблетки нужно пить обязательно, не пропуская, и долго, порой более двух лет. У человека без стента – выпил, не выпил, плохо, когда не выпил таблетку, которая назначена, большой беды не будет. У человека со стентом, с инородным телом в сосудах сердца, обязательно будет развитие тромбоза этого стента, и повторный инфаркт будет очень тяжелый. И спасти его будет очень сложно. Так что мы занимаемся стентированием артерий сердца. Также при таких формах инсульта, как субарахноидальное излияние, когда есть выпячивание из сосудистых стенок, аневризма головного мозга мы ее называем, - выполняют нейрохирурги их клипирование либо рентген-хирурги их устраняют изнутри через небольшой прокол сосуда.
- Профилактические какие-то мероприятия вы оказываете в своем центре?
- Нет, к сожалению, профилактическими мероприятиями мы не занимаемся. Мы уже тушим пожары.
- Хорошо. Расскажите, пожалуйста, где у нас в регионе сегодня оказывают помощь до того, как происходят тяжелые ситуации, какое оборудование у нас для этого имеется?
- У нас в регионе есть центр медицинской профилактики, он находится на улице Текстильной. Там они занимаются профилактическими мероприятиями. У нас в той или иной мере оказываются профилактические мероприятия при диспансеризации населения. Грустно все. У нас каких-то таких программ специальных профилактических нет. И они, к сожалению, не очень поддерживаются и даже на уровне не только региональном, но и на уровне Федерации Российской, потому что это недешево, во-первых. А во-вторых, очень у нас мало специалистов. Кадровый дефицит не позволяет набрать врачей, которые бы занимались профилактическими манипуляциями. Поэтому насчет профилактических мероприятий – только самоконтроль, обязательная диспансеризация. Были центры здоровья у нас, они сейчас относятся в поликлиникам, это городская поликлиника, можно обращаться. Наверное, и все. Там измеряют давление, смотрят уровень глюкозы в крови, смотрят насыщение артериальной крови кислородом, у курильщиков смотрят уровень углекислого газа. Занимаются. Единственное, конечно, этот ковид нас немножко испортил совсем, потому что мы как-то бросились в ковид и забыли, что есть еще люди со своими проблемами, которые гораздо выше, чем ковид. Я вам скажу: у нас ежегодно в регионе умирает 6,5-7 тысяч человек от сосудистых заболеваний.
- А 5600-5700?..
- Это от острых только форм, а есть же еще хроническая ишемическая болезнь сердца. У нас таких пациентов с хронической ишемической болезнью сердца около 30 тысяч. Это зарегистрированных, которых мы знаем.
- И у нас получается смертность от сердечно-сосудистых заболеваний по-прежнему на первом месте?
- Мы ее делим между Новгородом и собой. В этом году не знаю, какая будет. В прошлом году мы лидировали. У нас самая высокая смертность в России. Она и была самой высокой. Она снижается, активно снижается. У нас она уменьшилась за последнее десятилетие – с 2011 года центр работает, как я слежу за этой ситуацией, - снизилась значительно, процентов на 40. Мы считаем… последние…
- За 10 лет на 40% - это неплохой, очень хороший даже показатель.
- Но это в общем, если брать абсолютное количество. Но у нас, мы еще не можем полностью уточнить, сколько пациентов еще с хроническими формами. Основная проблема – это хронические формы заболевания, ишемические болезни сердца. Вот с этими пациентами у нас большая проблема, потому что у нас нет возможности их всех должным образом осмотреть и госпитализировать, если надо. Потому что когда случился инсульт, инфаркт – уже поздно.
- Мы сейчас говорим про тех, у кого поставлен диагноз? Но они же должны как-то сами, наверное, уделять своему здоровью внимание и посещать врача для осмотров? Как часто должны ходить к врачам такие люди?
- Если у пациента установлено заболевание сердечно-сосудистое в виде артериальной гипертензии, ишемической болезни сердца, они проходят осмотр 2 раза в год и пожизненно. Затем, в зависимости от того, насколько компенсировано заболевание, реже могут быть визиты. Но пожизненно. На сегодняшний день принята стратегия, мы вернулись к старой советской системе, хорошей системе, что эти пациенты наблюдаются пожизненно. Ранее, еще лет 7 назад, они наблюдались только год, и их снимали с учета. Теперь они становятся на учет пожизненно.
- Переходят в раздел хроников.
О кадрах и оснащении
- Скажите, пожалуйста, а кадровый вопрос у вас в центре сосудистом есть или нету, вакансии закрыты? Молодые специалисты приходят, не приходят? Откуда?
- Кадровый дефицит у нас огромный. На сегодняшний день у нас укомплектовано менее 50% кадровым составом. Но это не только у нас, это по всем больницам региона. Для решения кадровой проблемы комитет большие усилия прилагает. Вы знаете, например, на сегодня каждый доктор, который приедет в регион, имеет возможность получения служебного жилья. Либо компенсации за съем жилья. При переезде в сельскую местность им выплачиваются подъемные в виде миллиона рублей. У нас же есть факультет медицинский, рядом, за забором находится. Но проблема в том, что… Я учился в большом городе, городе Минске, я не хотел из Минска уезжать, я просто по распределению не хотел работать, в Россию убежал. А так-то – ну что бы я поехал в деревню, правильно? Если человек учится в Петербурге или в Москве, что он, в деревню поедет работать? Я про Псков. Я говорю это не для того, чтобы сказать, что мы деревня, но в сравнении.
- Но, может, кому-то хочется жить в более спокойном городе, маленьком?
- Может. Может, в Пскове еще кому-то и хочется жить, но никому не хочется жить в Гдове, Палкино, Пушгорах, Порхове...
- Это еще и связано с оснащением медицинских клиник?
- Нет, на сегодняшний день проблемы оснаститься большой нет. Проблема в том, что нет инфраструктуры. И как мне говорит мой знакомый, доктор: Сергей, ну что мы там решаем, о чем ты там говоришь? Если в центре районном нет хотя бы двух ресторанов, значит, там нет никакой жизни. Туда никто не поедет. Я бы тоже не поехал. Поэтому те наши студенты, даже целевики, которых мы направляем, они, естественно, находят себе место работы в Санкт-Петербурге и там остаются.
- Они разве не должны приехать отработать?
- Должны, но не обязаны. Их же за это не линчуют, не казнят. Это нормально, наверное, когда человек ищет лучшие условия для себя, да? Для работы. В Санкт-Петербурге такая же проблема с кадрами, как и в Пскове. По многим специальностям. Тут не столько заработная плата, хотя и она сейчас растет. У нас средний уровень заработной платы по больнице, наверное, уже 67 тысяч у врачей, так перешагнул… Но тут есть одна знаете, какая хитрость? Когда нам говорят средняя, не говорят, за сколько часов работы. Средняя – это значит, что врач каждый день ходит на работу, 8-10 дежурств дежурит. Что такое дежурство? Я сам просто дежурю: ты днем работаешь, идешь на дежурство, ночь работаешь и остаешься опять в день работать. Ты домой не идешь после, ты остаешься. Отработал день – может, тебе опять на дежурство следующие сутки идти. И в такой вот круговерти, конечно, люди устают физически и морально. И, наверное, больше морально, потому что на сегодняшний день медицина – хороший громоотвод для власти. Кого можно бить сегодня? Врачей и учителей. Они всегда будут плохие, они безмолвные и безропотные. А кого сейчас критиковать? Больше никого нельзя, наверное. Законы есть, запрещают это делать.
- А 67 тысяч – это по областной больнице?
- По областной. Сосудистый – он же функциональный, он не то что отдельное здание, не отдельное юрлицо. Но это с учетом дежурств, интенсивности, доплат. Если человек, доктор просто придет и скажет: нет, я дежурить не буду (что в принципе невозможно, потому что ну кто-то дежурить должен)… Не получится, что вот я сел и дежурить не буду. Сегодня ставка врача – 14 с чем-то, 14 200…
- Как у педагога…
- Педагогов я даже жалею больше, чем врачей. У них там безумные родители.
- У вас безумные родственники пациентов есть…
- Хватает, да. Я когда-то был на собрании, там же все – извиняюсь – мамашки, а мамашки – они ж такие, своеобразные.
- Выпускники вузов в больших городах, Петербурге, Москве, уходят в частный бизнес, где другие условия труда. Где зарплаты даже выше. Где нет дежурств…
- Да, сейчас многие уходят даже на меньшую зарплату, но чтобы не видеть этой грязи, дежурств, ночных смен. Ничего хорошего. Так вот, с детьми. Они говорят: вот, детей… Я говорю: послушайте, моих детей можете лупить любым предметом, тяжелым, который будет под руками, потому что как сегодня ведут себя дети, этих учителей уже замордовали. Не тронь, не скажи. Я бы их через лавку клал и лупил.
- Как раньше, розгами…
- Да.
Оказание помощи в районах
- Мы про районы немножко заговорили. Говоря о кадрах, как у нас сегодня сказывается качество оказания медицинской помощи в районах именно сердечникам в связи с нехваткой кадров?
- Я вам так скажу: на сегодняшний день у нас в области кардиологи, наверное, только в пяти районах остались, именно кардиологи. Поэтому узкоспециализированную помощь просто физически там оказать не может доктор. Но есть терапевты. Терапевты должны разбираться в ранних признаках, по крайней мере. Они разбираются, они с нами консультируются, постоянно звонят. У нас при сосудистом центре, тоже на функциональной основе, консультативный центр дистанционно работает. Есть возможность передачи кардиограмм дистанционно. Снять кардиограмму, передать ее дистанционно, она придет на компьютер, врач посмотрит, оценит.
- Это ускоряет очень…
- Да, но эта кадровая проблема очень большая, и в районах очень сложно получить какую-то адекватную помощь, особенно пациентам, которые перенесли инфаркт, получили стентирование. Понимая это, мы три года назад организовали в своей консультативной поликлинике отдельный прием для пациентов, которые перенесли процедуру стентирования коронарных артерий. Они приезжают к нам из района, и наши врачи их смотрят, оценивают, назначают им дополнительные методы, потому что в районах на сегодняшний день это невозможно.
- А каков механизм маршрутизации пациента из района, если там нет кардиолога, а есть просто терапевт? Они могут вам выслать кардиограмму посмотреть, а дальше?
- Если найдут какие-то проблемы, пациента будут направлять к нам на госпитализацию, если это острая проблема. Если это хроническая проблема, у нас сейчас, к сожалению, плановой госпитализации практически нет, как и везде. Потому что ковид вынудил нас организовывать так называемые койки-обсервации, на которые поступают пациенты экстренные. А коечный фонд больницы как был, так и остался. Просто мы часть коечного фонда вынуждены были перевести в койки-обсервации, естественно, мы ужались. Поэтому плановая кардиологическая помощь сейчас может оказываться только в городской больнице, в кардиологии, немножко у нас, но это в основном пациенты, которые идут на стентирование артерий сердца, и по поликлиникам.
- В экстренных случаях из каких районов к вам доставляют пациентов? Все ли районы вы обслуживаете?
- Мы обслуживаем свою так называемую северную зону, это 300 тысяч населения. У нас есть город Остров, первичное сосудистое отделение, они свои обслуживают районы, 100 тысяч населения. И Великие Луки, они обслуживают 200 тысяч населения. И в Великих Луках – мы долго к этому шли, но наконец-то также установили рентген-хирургическую установку,, и есть врачи рентген-хирурги, которые занимаются также стентированием. Но если, независимо, где бы ни находился пациент, в какой точке нашей области, если врачи сосудистых отделений говорят: мы не справляемся - мы всех забираем пациентов на себя.
- Как это?
- Звонит доктор, говорит: мы сделали то-то и то-то, но нужна ваша помощь, потому что у нас нет того-то и того-то. Хорошо, переводите. Скорая помощь привозит – и все. Либо санавиация.
- А как часто приходится санавиации доставлять к вам пациентов, как часто это происходит?
- Как часто… Скажем так: сейчас мы пока не оказываем услуги санавиацией, ну как по небу летать, машинами все равно ездим. А так, если интересно, вопрос по вертолету, то мы вылетали ежедневно. Я просто помню, сколько это в деньгах, но не помню, сколько случаев. Но много. Каждый день.
- А сейчас не перевозят, да?
- Будем перевозить. Но это вопросы чисто технические, программа никуда не делась, она работает.
- Скажите, а оборудование, оно новое, современное, есть потребность еще в чем-то или в принципе всего хватает, чтобы профессионально выполнять свою работу?
- В 2011 году, когда все начиналось, мы получили все новое оборудование, абсолютно все, которое было необходимо. Часть оборудования сейчас уже начинает выходить из строя. Но его меняют. У нас же программный принцип финансирования здравоохранения. Есть программа – есть финансирование. Сейчас уже с прошлого года идут программы переоснащения центров, и нам под это меняют оборудование. Томограф мы поменяли, рентген-хирургическую установку, потому что это оборудование очень дорогое. Стоимость в десятках миллионов измеряется. Рентген-хирургическая установка измеряется около 70 миллионов что-то. Естественно, больница сама не может себе позволить приобрести, но за счет средств федерального бюджета это приобретается и систематически меняется. Конечно, у нас есть оборудование, которое хотелось бы поменять сегодня, но по программе оно запланировано на следующий год, через год. С этим мы ничего не можем поделать, но хорошо, что это происходит. Потому что до 2011 года у нас в регионе вообще не было этого оборудования. Государство хорошо вкладывается, молодцы. Только, мне кажется, одной медициной не решим проблем. Потому что медицина – это такой… Всемирная организация здравоохранения об этом пишет, мы, стесняясь, молчим. Медицина – это 10-15% здоровья человека. Все остальное – это факторы риска, социальная среда, уровень достатка. Если человек злой, бедный и голодный – он никогда не будет здоровым. Потому что он не будет нормально питаться. Пишут: вот, необходимо потреблять 400 граммов овощей и фруктов в день. Скажите: кто может себе это позволить?
- Если капусту, яблочки, пока они есть.
- Ну, может быть… Но я не очень себе представляю, как человек наш со средним уровнем достатка может себе позволить каждый день употреблять 400 граммов овощей и фруктов… При этом ходить на работу расслабленным, не стрессуя, не курить на стрессе… Но с этим ничего не поделаешь. Это уже социальные факторы. Богатые люди болеют меньше, все равно.
- А еще вопрос можно: вам самому удается перечисленные нам пункты в жизнь воплощать?
- Я пытаюсь, но специально это не делаю. Просто у меня работа связана с тем, что я очень много перемещаюсь по больнице, по этажам, я в день 20 этажей точно прохожу. У меня шагомера нет, но у меня и такой задачи не было. В магазин хожу пешком, на машине не езжу.
- Без вредных привычек…
- Редко, редко…
- А на работу тоже пешком ходите?
- Нет, на работу на машине езжу. Иногда на мотоцикле, когда тепло. Мотоцикл – он лечит от стресса. Стараюсь. Но специально я этого… В зал хожу иногда.
Реабилитация
- Еще такой вопрос: а какова выживаемость пациентов после перенесенных инфарктов и инсультов? Вот моя соседка, перенесшая инсульт, была выписана из больницы, и буквально повторный инсульт случился через неделю, потому еще, скончалась. Это все произошло достаточно быстро. Не восстановился человек вообще никак.
- Если мы начнем сейчас говорить про инсульт. 80% людей, перенесших инсульт, остаются в инвалидном статусе. Те 20%, которые остались живы, имеют риск развития инсульта не менее 20-25% в год, инсульт вернется к ним. Потому что это же не на ровном месте происходит. Инсульт – это грозный признак того, что в организме происходит, все настолько изломано и испорчено, что он просто начинает проявляться в виде таких грозных заболеваний. Поэтому до инсульта лучше не доходить. Болезнь плохая. И это везде так. Конечно, за счет каких-то программ реабилитации – сейчас они у нас есть, мы начинаем это делать. У нас до недавнего времени вообще в регионе не было отделения реабилитации. Вот недавно появилось в городской больнице, года 3-4, наверное, уже. Инсульту очень важна реабилитация. Мы, к сожалению, пока не можем себе позволить, у нас нет в регионе возможностей физических, финансовых, чтобы развернуть широкие программы реабилитации. Но даже зарубежные страны – Англия очень выделяется, они активно занимаются реабилитацией пациентов, и то они пишут: даже при очень хорошем исходе и очень хорошей реабилитации не более 30% пациентов будут более-менее адаптированы и вернутся – ну, не к прежнему образу жизни, но близко к этому.
Что касается инфарктов, то здесь очень важно, насколько рано человек обратился и какая часть миокарда уже пострадала. Когда большая часть миокарда страдает, после инфаркта развивается сердечная недостаточность, то есть сердце слабеет. Оно мало крови выбрасывает, и сердечная недостаточность тяжелая, прогноз хуже, чем при онкологических заболеваниях. То есть, тяжелая сердечная недостаточность – это пятилетняя выживаемость 36-45%. Если тяжелый случай.
- А если инфаркт перенесен в относительно молодом возрасте, где-то 40-45 лет? Какие прогнозы, что человек поживет спокойно лет 20?
- Сейчас видите, как бывает? Смотрим по паспорту: человек вроде бы не очень старый. Вот вы сказали: 40-45 - молодой. Вот я уже тоже в этой категории, но не думаю, что молодой. Тут уже не надо хорохориться, что мы тут молодые, в 50 рожать будем. Все это ерунда, глупости. Никакой ты не молодой, это уже зрелый. Мы смотрим: вроде бы паспортный возраст не очень большой, но при этом у него настолько выраженное поражение сосудов, что они потом к нам возвращаются с повторными инфарктами. Но если человеку повезло и у него инфаркт случился, что у него была в одном месте бляшка – хотя такого практически не бывает – то, конечно, у них продолжительность жизни больше.
- А если этот бывший инфарктник еще курит, пьет…
- Да, будет, конечно, куда ему деться. Но желательно этого не делать. Я людей сейчас не осуждаю. Раньше с флагом, а теперь думаю: да пускай человек живет, как хочет, по крайней мере, он будет знать, за что он страдает.
- Ну и жизнь такая, стрессовая…
- И жизнь. А то, представляете, человек на стрессе, этого нельзя, этого нельзя…
- Но многие меняют образ жизни после такого потрясения! После 50 многие начинают вести здоровый образ жизни.
- Это уже поздно. Нужно, конечно, жизнь продлевается, это нужно делать обязательно, но, к сожалению, это уже поздно. Потому что это верхушка айсберга. До этого было уже столько поломок в организме, что…
- Но ведь люди…. Проживают…
- Да, проживают. Но, я думаю, ни они, ни родственники этому не рады. Бывают ситуации такие простые: вы нам только живого сохраните. Инсульт. Мы: хорошо, вот вам живой. А мы не будем, нам не надо. Мы говорим: а нам куда его деть? Я его в речку выброшу, в Великую…
- Это вы имеете в виду лежачих пациентов?
- Да, лежачие. И я сначала думал: ну как же так? Не знаю. Вот так вот. Кому нужен такой лежачий человек дома, инвалид?
- Только заботливым родственникам.
- Только заботливым родственникам. Но им для этого надо бросить работу. А для того, чтобы за ним ухаживать, надо нанять сиделку, а чтобы нанять сиделку, надо работать. Есть очень много социальных проблем нерешенных. Конечно, было бы здорово, если бы у нас государство позволило организовать какой-то уход за этими пациентами вне домашних стен, но пока такой паллиативной помощи у нас нет.
У нас таких совсем уж тяжелых около… каждый пятый-шестой. Совсем-совсем плохой. Вот смотрите: 10 человек с инсультом приехало в больницу. На простых цифрах: 10 приехало, 7 выписалось, 3 осталось, потому что они погибли. Из этих семи 2 человека будут совсем-совсем плохих, с трубками, плохо дышащими, они уходят либо в хоспис, либо в районную больницу, и там в скором времени, к сожалению, наверное, так же закончат свою жизнь. Из оставшихся пятерых человек 1 будет такой бодрый, хорошие будут 2, остальные будут тяжелые, которые будут дома, на домашнем уходе, за ними надо ухаживать, переворачивать, смотреть, это тяжелое время.
- Это мы про инсульт говорим?
- Да, инсульт. Инфаркт – тут немножко проще. И летальность при инфаркте меньше, 1 из 10 пациентов умирает. А при инсульте при тяжелых формах 5 из 10 умирают. Инсульт – болезнь плохая. Я бы не хотел себе.
- Инсульт в основном из-за сахарного диабета происходит?
- Нет, это один из факторов риска. Артериальная гипертензия, диабет, нарушение ритма сердца, атеросклероз генерализованный, то есть, бляшки везде и много, и немножко вредных привычек.
- Чтобы не было бляшек, что надо делать? Статины?
- Нет, статины тоже небезопасны. Это такие тяжелые препараты, надо контролировать уровень печеночных ферментов, потому что осложнения могут быть в виде поражений печени. Для того чтобы понять, надо ли чем-то заниматься, у нас есть такой метод исследования, как дуплексное сканирование сосудов шеи. Сосуды шеи смотрят и говорят: вот, у вас бляшки. Надо начать с определения уровня холестерина, индекса атерогенности и диеты. Если это не помогает, тогда препараты, это не витамины, которые можно безопасно принимать и в большом количестве. Сейчас, кстати, приказом Минздрава в диспансеризацию людей старше 45 лет включено дуплексное сканирование сосудов шеи.
- А где это делают у нас в Пскове?
- В поликлинике делают диспансеризацию. Если она не может, она направит в диагностический центр городской больницы либо к нам. Поликлиника это может делать, да.
- Запишемся, когда будет 45. Спасибо вам большое. И все же я замечу, что отношение в обществе к здоровью поменялось. Стало лучше.
- Лучше? Я вас умоляю. Если бы я не работал в больницах, я бы вам поверил.
- Спасибо большое, Сергей Михайлович, что пришли к нам и ответили на наши вопросы. Всем здоровья! И вам в том числе.
- Спасибо большое.
