Люблю людей и общение с ними – писатель и переводчик Анаит Григорян
Ожидать ли продолжения жизненных историй, рассказанных в романах петербуржской писательницы Анаит Григорян, где она берёт идеи для будущих произведений и почему японский язык для неё легче французского – в интервью Псковскому агентству информации.
Недавно роман «Посёлок на реке Оредеж» вошёл в длинные списки премий «Ясная поляна» и «Большая книга», а также в шорт-лист премии для молодых писателей ФИКШН35. В 2011 году издательство «Геликон Плюс» выпустило дебютный сборник коротких историй «Механическая кошка», в 2012 году «Айлурос» (Нью-Йорк) издало роман «Из глины и песка», в 2019 году в «Эксмо» был опубликован «Посёлок на реке Оредеж», а в 2021 году в Inspiria – «Осьминог».
Разговор с кандидатом биологических наук, филологом, прозаиком, переводчиком с японского языка Анаит Григорян состоялся в креативном пространстве «Лофт», куда она приехала для встречи с читателями в рамках литературного проекта «Букбар». Кстати, сам проект проходит при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.
Безнадеги net
– Анаит, честно говоря, перед нашей встречей прочитала только один ваш роман «Посёлок на реке Оредеж» и начало «Осьминога». Не покидало ощущение, что действие происходит вне времени и пространства, потом появились, очень ненавязчиво, детали и стали угадываться 90-е годы, потом появились и географические названия, говорящие, что действие его разворачивается совсем рядом с Псковской областью.
– На самом деле это деревня Красницы Ленинградской области. У посёлка три прототипа – станция Посёлок, Вырица и деревня Красницы. В детстве там проходили все мои выходные дни и летние каникулы.
– Вы ребёнок 90-х, и вам хорошо знакомы отношения с поселковыми ребятами. Знаете, что самое важное? Роман не оставил чувства безнадёги.
– Это была одна из художественных задач – показать людей, их чувства. Люди в этом посёлке оказались просто в безвременье, взаимоотношения между ними происходят в достаточно тяжёлых условиях. Я действительно застала 90-е годы, когда фактически одна страна ушла в прошлое, а новая ещё не появилась. Притом люди в стране остались людьми.
Продолжение следует?
– Вы сейчас работаете над продолжением «Осьминога». А ведь в «Посёлке на реке Оредеж» финал открытый. Не планировали этот роман продолжить?
– Пока нет. Но он связан с циклом рассказов «Долгое лето», из которого можно дополнительно узнать о семье Комаровых.
– Знаете, как я вижу продолжение? Это реальная история, и с героиней я знакома лично. Девочка из Порховской интерната вместе с сестрой была усыновлена американцами. Её жизнь сложилась удачно благодаря приёмной семье. Она, став взрослой, помогала своей школе, нашла свою семью, а после публикации её истории на сайте Псковского агентства информации нашёлся и её отец.
– Это очень интересная жизненная история, вы заставили меня задуматься. Признаюсь, мне интереснее разговаривать с людьми, чем выступать самой. Всё-таки писатель – человек, который работает за письменным столом, мы же не актёры, не шоумены. Издательство настаивает, чтобы проходили встречи с читателями. Я понимаю их важность, люблю людей и общаться с ними. Но люблю не рассказывать, а слушать. Запоминаю их истории, манеру речи, записываю в свою виртуальную библиотеку и использую в дальнейшем. Мне интересны сами люди. Себя я знаю хорошо, и про себя рассказывать вовсе не интересно, а интересно – про людей. Я прошу задавать вопрос и рассказываю, если они что-то недополучили из моих книг.
Новые возможности
– Как раз такие возможности для общения писателя с читателями даёт проект «Букбар»!
– Это интересное в культурном плане начинание, оно важно для развития общекультурной среды. Книга ведь не существует без читателей. Сколько читателей, столько воплощений этой истории, способов её понять и раскрыть. Это как вы сегодня предложили продолжение истории, очень интересное продолжение. Это и есть взаимодействие авторов, литературных обозревателей, критиков, литературных блогеров и читателей, которые являются главными в этой истории, потому что книги пишутся для них. Многие авторы ошибочно полагают, что книга – это способ рассказать о себе, самовыразиться. Как мне кажется, это не так. Книга интересна для читателей, книга – это друг, который может поддержать человека в трудный момент.
Поэзия – самовыражение, а проза – работа. Такие встречи важны для создания культурной среды. Если в прошлом были литературные салоны, то сейчас, разумеется, это ушло в прошлое. Салоны практически переместились в такие культурные пространства, как «Лофт», и это очень здорово. Честно говоря, я очень удивилась: неужели это новое здание построено? Мне рассказали о его истории, реставрации, воссоздании. Это уникальное место, схожее с Новой Голландией у нас в Петербурге. Там также провели реставрацию, создали креативное пространство для взаимодействия авторов с теми, кто читает, смотрит, слушает. Замечательно, что есть господдержка подобных проектов. Ведь если не будет литературы, то не будет и промышленности. Это только кажется, что они далеко друг от друга, а на самом деле всё очень взаимосвязано.
«Не учу японский язык, а вспоминаю»
– Не могу не спросить: почему японский? Такой трудный язык!
– Начинала изучение языков я не с него, а с английского, наверное, с тех пор, как вообще научилась говорить, и очень его люблю. 12 лет жизни отдала немецкому языку, занималась им по четыре часа в день, мне нравится его звучание, грамматическая структура. Он точный и образный. Увлекалась творчеством Томаса Манна, прочитала несколько его романов в оригинале. И я была уверена, что моя переводческая работа будет связана с немецким и английским языками.
И ответственно я пыталась найти возможность переводить романы современных немецких авторов. Но дальше прочтения книги и обоснования внутренней рецензии для издательства почему-то не доходило. Каждый раз упиралась в какую-то стену. А с японским всё складывалось противоположным образом. Его учу пять – пять с половиной лет.
– Сложно?
– Если язык нравится, нравится его фонетика, то, как он описывает реальность, для вас сложно не будет. Если интересно, не замечаешь сложности. Помню, как пыталась учить французский язык – не получилось ничего: сливающиеся слова, мурлыкающая речь.
А когда начала заниматься японским, было ощущение, что не учу, а вспоминаю.
Важно, что язык не существует отдельно, он связан с культурой страны.
Вряд ли в худшую сторону может поменять человека изучение языка. Всякое знание – это благо, инструмент, которым ты можешь пользоваться. Работая над текстом, с одной стороны, хочется рассказать японцам, какие мы. С другой – рассказать о Японии нашим читателям. У меня гуманитарная цель. А когда говорят, что, мол, у человека нет склонности к языкам, значит, он просто не нашёл свой язык.
Изучение языков очень важно. И прекрасно, когда дети изучают их в юном возрасте, это здорово развивает кругозор!
