Жара, воля судьбы и героические поступки: афганцы из Пскова поделились воспоминаниями о службе
15 февраля отмечается День памяти о россиянах, исполнявших служебный долг за пределами Отечества. Именно в этот день в 1989 году, 35 лет назад, последние подразделения ограниченного контингента советских войск вернулись на родину из Афганистана. Псковское агентство информации пообщалось с участниками боевых действий, которые рассказали о том времени и поделились воспоминаниями о службе. Для этого они в канун годовщины вывода ОКСВ собрались в медиацентре ПАИ.
Капитан, командир группы ПФП спецназа МВД СССР «Кобальт», город Кандагар, Вячеслав Яковлев:
– 35 лет – это дата знаменательная. В наших душах и памяти всегда останутся эти события. Мы оттуда выходили, а не убегали. Причём уходили мы достойно, с чувством выполненного долга. Цель была – помочь. Мы боролись с бандитизмом. Там мы выполняли свои задачи. Помню одну фразу, которую говорили те, кто уезжал, ещё остававшимся там: «До встречи на родной земле».
В 1980 году мне пришла, как мы говорим, разнарядка. От нас набирали группу из трёх человек, кто работал в тюремной системе. Вызвали меня, сказали «надо», и вопросов у нас никаких не возникало. И уже в 1981 году 8 марта, в Международный женский день, мы получили команду собирать рюкзаки и ехать в Питер, а после этого в Ташкент. Там началась подготовка. Готовили тогда нас по двум направлениям: разведка и участие в боевых действиях. После этого я попал в хорошие условия – жили мы в городке ООН, где находились различные советники и министры. Что хорошо помню: на солнце было 65-68 градусов, а в тени – 48. Мы тогда ходили в одной рубашке и брюках, с собой у нас были пистолет, граната и автомат. Работали мы тогда, можно так сказать, в местной милиции.
Капитан, командир 10-й десантно-штурмовой роты 56-й гвардейской отдельной десантно-штурмовой бригады Николай Фещенко:
– Я служил в Афганистане с марта 1982 года по март 1984 года. Из нашей бригады я и ещё один человек были самыми первыми людьми, кто туда отправился. В то время ехали мы туда по замене. Помню, когда двери электрички закрылись, у меня в голове всплыла фраза: «Путь домой лежит через войну». Когда приехали на место, попали в распутицу – высота была 2 400, холодно, грязь. Тогда был март – и все периоды года у нас на этой высоте и были. Солдаты из нашей бригады жили в палатках, были у нас там буржуйки. Моя рота прошла несколько десятков операций. Самая главная задача командира роты – сократить количество потерь среди бойцов. Так вот, мы потеряли за два года пятерых. Когда уже возвращались домой, не интересовало, у кого какие награды были, важно было, кем ты был в Афганистане.
Сержант, заместитель командира взвода артиллерийского дивизиона 70-й бригады, город Кандагар, Валерий Петров:
– Можно сказать, что я в Афганистане был случайным человеком. Я занимался греблей, и меня отправили в военкомат. По воле судьбы мы туда и попали. Кто-то ехал туда и служил год, полтора, а мы всего лишь несколько месяцев. Сначала поехали в Пушкино, а после этого колонной в Термез. Нас там уже ждали. В октябре меня призвали, а в декабре нас уже направили туда. Наша колонна вошла 21 января 1980 года. В январе, когда мы приехали, жары не было. Конечно, гор мы никогда не видели. Для нас это был практически кошмар. Нам приходилось обустраиваться там. Я служил в артдивизионе, и со мной были два псковича. Один из них – это бывший редактор «Псковской правды». Была однажды такая ситуация – готовимся мы на дембель, ждём борт, а он не прилетает. Оказывается, что на нашу другую колонну напали другие бандиты. Вот нужно было ехать домой, а мы поехали туда помогать. Слава богу, что оттуда все приехали живыми.
Рядовой 345-го ПДП в Баграме Геннадий Захаров:
– После окончания строительного техникума я должен был ехать по распределению в военную часть мастером. Я остался в Пскове и гулял, пока мне не вручили повестку. До последнего не понимал, куда и чего. Помню: сели в поезд до Ленинграда, затем приехали в Пулково, а потом ждали борт. Когда объявляли рейс, наш сопровождающий встал, и мы сразу поняли, что и к чему. Помню, прилетели туда и не сразу поняли, куда мы попали: вокруг будто баня была, градусов 50. Помню, там я за месяц 11 килограммов и сбросил во время подготовки. А потом были мы в Ферганской долине – это же очень приятное место для проведения учений, по колючке поползать и с парашютом прыгать. И через полгода подготовки нас отправляли дальше – отказников в то время у нас почти не было. Первое впечатление было таким: посадили нас в табул, везде суета, где-то вспышки, где-то зарево, а в голове мысль: «Куда мы попали?» Отслужил я год и три месяца. Потом по второму ранению, которое я получил 29 декабря 1986 года, был отправлен в Союз на реабилитацию и затем домой.
Прапорщик, заместитель командира группы ГРУ 15400СПН, города Кундуз и Джелалабад, Борис Тарасов:
– Мне было чуть проще – я с детства мечтал воевать. В 1980 году попал в ГРУ. Я понимал, что такое Афган. С нами работали командиры, которые были там. Я отучился на прапорщика и сам отправился туда. У нас все туда рвались, я не видел такого, кто отказывался ехать. Я был готов, так как и срочную службу проходил в Узбекистане, а готовили нас офицеры, бывавшие в этих точках. Помню, что летел туда из Ташкента. Конечно, было страшновато, ведь только дурак не боится смерти. Там, когда уже контузило и ранило, человек уже становился поосторожнее. На вертолётах нас закидывали туда, а мы изымали у бандитов оружие, мины и наркотики. Мудрили «духи» здорово, но и мы их обставляли недурно. Конечно, у меня была подготовка, но мне приходилось заботиться не только о себе, но и о других. Вот ведёшь группу, занимаем позицию, и нужно было к каждому подползти, спросить и посмотреть, как он камнями обложился.
Старший лейтенант, заместитель командира роты 108-й Невельской дивизии 180-го МСП, город Баграм, Андрей Иваницкий:
– Я попал в Афганистан уже под конец. Я окончил училище и учился в роте имени Героя Советского Союза Николая Шорникова. То, что идёт война, я знал. До того как попал в Афганистан, успел год послужить на Камчатке. Уже в начале марта 1987 года знал, что полечу в Афганистан, – мне сказали готовиться, а уже в октябре попал туда. Тогда я был женат, а жена была в положении. Практически до рождения сына жена не знала, что я нахожусь там. Тяжело проходила акклиматизация. В Пскове один климат, в Новосибирске, где я тоже был, – второй, на Камчатке – третий, а в Афгане – четвёртый. Пятого августа 1988 года я сопровождал водовозку. Тогда душманы [афганские моджахеды. – ПАИ] ставили мины где только можно. В то время мы ехали на абсолютно новой машине, которая недели две назад к нам пришла, – это было счастье и подарок судьбы. Я сидел в этой БМП-2 на люке и держался за пушку. Тогда мы подорвались. Слава богу, что остался живой. Я вытащил оттуда механика-водителя. Так как ехали в горку, машина начала скатываться. Я за грудки взял товарища, затем залез внутрь, поставил на ручник, и, слава богу, машина упёрлась в валун, и мы не ушли в обрыв. Всего в машине нас было четверо.
