Кузнец своего счастья

17:02, 21 августа 2003, ПАИ Совершенно случайно на праздновании 1100-летнего юбилея «молодшего брата Господаря Великого Новгорода» Пскова судьба свела меня со знаменитым псковским кузнецом Евгением Вагиным. …Сказать, что мой сосед за столиком кафе – кузнец да такой, что слава о нем идет по всему миру, как о Левше – было никак нельзя. Обычного, скорее интеллигентного вида мужчина с посеребренными сединой волосами – никаких аналогий со здоровенными бородатыми кузнецами прошлого. - А вы сами откуда будете? – спросил он у меня. - Из Великого Новгорода, - ответствовал я. - Знаю, бывал. Нет у вас в Новгороде кузнечного дела. Нету! А жаль, город старинный, красивый… На мою скромную просьбу встретиться и поговорить Евгений ответил неожиданным согласием: «Я вообще-то вашего брата-журналиста не очень люблю – отвлекаете от работы только. Но ради человека из Новгорода… ладно!» …В отличие от внешнего вида кузнечных дел мастера обстановка в кузнеце была вполне традиционной: лишь в углу примостился современный станок для давления металла, а так – горн, две наковальни, кувалды, молотки. - А больше ничего и не нужно. Стараемся работать так, как и наши деды работали, - сказал Евгений. - Вы потомственный кузнец? - Нет. Хотя родился и вырос на улице, что в старину Кузнецкой называлась – символично, а? Получилось так в жизни, повезло счастье свое найти… Я местный политех закончил. Диплом инженера–электромеханика получил. Но ни дня по специальности не работал. На путь истинный меня наставил Николай Гаврилов, сотрудник местного музея. Как-то раз посмотрел мои чеканочные работы (а я долго чеканкой баловался) и предложил: «Хочешь художником быть?» В общем, стал я в нашем музее работать и учиться в реставрационных мастерских имени академика Грабаря. Учили там крепко – и ювелирному делу, и ковке. - Там и выучились кузнечному делу? - Скоро только сказка сказывается. Свела меня судьба с племянником известного псковского реставратора Всеволода Смирнова – Сергеем Смирновым. Вот он-то меня и обучил всем премудростям – в его роду все испокон веков железом занимались. Купили мы с Сергеем дом в Песках (это неподалеку от Пскова) и оборудовали кузницу. В мансарде мастерская Сергея была – он там картины писал в пуантилистическом стиле (точкой то есть), чистым цветом… Рай там для нас был. Хотели мы даже культурный центр в Песках создать, но не сложилось – не стало Сергея Смирнова. Мне пришлось в Псков переехать, здесь возле Ботанического сада и обосновался. - Заказы тогда же пошли? - Да. Поначалу больше церковь заказывала – кресты, ворота. Потом и частные заказы пошли. Частные заказы, пожалуй, и дали старт славе Евгения Вагина. Ныне его вещи найдешь по всему миру – от Голландии до Арабских Эмиратов. Кстати, с Эмиратами связана любопытная история. - Туда мои вещи попали через Париж – видно, кто-то из арабских коллекционеров польстился, - рассказывает Евгений. - Но когда я узнал, что именно привезли в Эмираты, долго смеялся – это были кочережки и совки для каминного пепла. Зачем арабам это понадобилось – ума не приложу! Впрочем, виртуозные кочерги да совки – это лишь малая толика того, что мастерски сделано Вагиным. Искусно выкованные двери, ворота, подсвечники и люстры («кружева из металла», как называют их друзья Евгения), каминные наборы, пасхальные яйца, кружки, окованная мебель – вот далеко не полный перечень вещей, вышедших из-под рук мастера. - Проще сказать, чего я не делаю, - говорит Евгений. - А не делаю я в последнее время решетки для окон и ограды – люди должны жить свободно, без этих тюремных символов. - А что в Вашем доме можно считать критерием качества? - Критерием… Да чтоб стыдно не было. Чтобы пришел какой-нибудь дед и сказал: «Во, Евгений, молодец!» У меня случай был. Делал я для шведов двести серпов – на кой им серпы нужны, лучше и не спрашивай, не знаю. Работаю я, и приходит ко мне знакомый дед, кузнец старой закалки. Послушал (даже не смотря!) он, как я серп кую, и говорит: «Нет, Женя, это не серп!» Серп, естественно, летит в сторону. А за ним – другой, третий. А вот на четвертом он опять ко мне подходит, не торопясь, закуривает и говорит: «А вот это, Женя, точно серп!» Как определил – не знаю. Но в итоге все серпы вышли как на подбор. Довелось псковскому кузнецу принимать и президентские заказы. - Для Путина подсвечник делал. Хороший, кстати, подсвечник вышел. Президенту, похоже, тоже понравился - еще пять таких же для своих министров заказал. А вот с Ельциным у меня как-то не сложилось – я тоже для него подсвечник выковал, но он к нам в Псков так и не приехал. Ну да и Бог с ним… Однако оценивает себя Евгений скромно, полагая, что есть мастера и получше. - Я иногда как увижу работы «собратьев по цеху», так аж дух захватывает – такая мощь, такая красота! - А как, кстати, с другими кузнецами отношения складываются? - Нормально. Нас в Пскове в принципе немного – человек двадцать. И отношения простые. Нет у меня, допустим, нужной полосы железа, прихожу к другому кузнецу – нет ли, мол. Он только в сторону кивнет – возьми. И все. Но постоянно брать нельзя – накажут. - А в союз объединиться не хотите? - Зачем? Кузнецы – народ сам по себе хороший, свободный, самодостаточный. Ни к чему себя сковывать. Кстати, насчет материала для работы. Собирает его Евгений по всему Пскову, не брезгуя и свалками металлолома. - Приходишь на металлобазу и просишь директора: «Можно между стеллажами полазить, где всякий ржавый хлам лежит?» - «Можно», - говорит. Ну и лезешь, как пионер. А потом, когда тот же директор видит, что из этого пыльного старья получается, у него глаза на лоб от удивления лезут. Впрочем, не только кузнечными делами известен Евгений Вагин, но и реставрацией металла – тут и ему пригодились курсы имени Грабаря. - Легче сказать, где я не работал. Ну из самого серьезного… Кремлевские палаты, Стрельненский дворец, храм Петра и Павла в Курске, Пантелеймоновский мост в Питере, купол храма Христа Спасителя в Москве, наконец. Работал я не один, конечно, - реставраторов целые бригады были. Но я в начальниках в основном там бегал, распоряжался где, что и как. Но кузница, несмотря ни на что, так и осталась единственной любовью Евгения Вагина. Из нее он может не вылезать сутками. - Мы с моим помощником (тоже, кстати, Женей зовут – он на мечах и кольчугах специализируется) один раз рекорд поставили – 26 часов в кузне проработали без перерыва. Заказ попался интересный и все - захлестнуло. Хотя, работа, конечно, очень тяжелая. Летом от жары вообще не продохнуть. Как-то раз встретил на своей выставке немецких туристов, они дружно восхищались моими изделиями. А я подумал: «Вот бы вас ко мне в кузницу на часок. Поняли бы, каким адским трудом это достигается!» Но ради любимого дела я готов на все. Тем более что в нашей работе очень песни помогают. - Песни? - Да. Я как начал учиться ковать, за гитару взялся. Потом как-то незаметно начал стихи сочинять. Даже «Скобарская» песня родилась, ведь скобарь - это прежде всего кто? Правильно, мастер: С вечера и до зари, как на праздник звонари, На берегу реки Великой ковали скобы скобари. Без гвоздя и без подковы конница не победит, А на наших псковских скобах русский флот века стоит! У меня в кузнице листок с песнями магнитом прикреплен. Как станет невмоготу, запою - отпускает. Песни Евгения Вагина (лично мне напомнившие творчество Александра Башлачева) принесли ему популярность, как это ни странно, среди парашютистов-профессионалов. Уже который год в гости к псковскому кузнецу приезжает в гости сборная по парашютному спорту России. - Вот такие ребята! – с гордостью рассказывает Евгений. - Услышали как-то мои песни и спросили: «Ты что ли сам их сочиняешь?» - «Да», - говорю. Они очень сильно удивились. А год назад «приняли» меня в свое братство – «кинули» с высоты 3600. Ощущения – не передать! На всю жизнь это полюбил. Теперь к ним в Рязань хочу съездить. У меня ведь отец десантником был – может, гены и у меня проснулись. А вот гены самого Евгения, к сожалению, его сыновьям не передались. Современные компьютерные технологии их интересуют куда больше, нежели кузнечное мастерство отца. - Бабушка как-то старшему, он еще совсем маленьким был, книжку про ЭВМ принесла. И все – компьютеры стали для него смыслом жизни. Он сейчас в Москве, известный программист, нашим поп-звездам сайты оформляет – для Дианы Гурцкой, например, недавно делал. А младший… нет, чувствую, и из него ничего не выйдет. - Учеников у вас вообще нет? - Да с ними тоже не очень получается. Кузнечное ремесло - дело кропотливое, спешки не терпящее. А у большинства начинается «синдром первого года» – кажется, что уже все освоил, все можешь. И не понимает человек, начинает обижаться, когда ему объясняешь, что к чему, уходит в конце концов. Хотя по большому счету я и себя настоящим кузнецом не считаю, хоть и пятнадцать лет отдал этому делу. Правильно говорится, чем дальше в лес, тем больше дров. Чем дольше я этим занимаюсь, тем большие дали мне открываются да такие, что и горизонта за ними не видно. - А не боитесь, что ремесло это постепенно умрет? - Нет, не боюсь. Не мои дети, так чьи-нибудь еще традицию продолжат. Так что кузнецы на Псковской земле не переведутся. P.S. Заявление Евгения Вагина о том, что нет в Великом Новгороде настоящих кузнецов, я все-таки проверил, случайно встретившись с представителями клуба «Рать» и рассказав им о псковском кузнеце. - Да, повезло псковичам, - с тоской сказали мне ребята в кольчугах. - Мы о таких кузнецах в Новгороде и слыхом не слыхивали. Те же мечи и кольчуги сами дома «на коленке» делаем. Впрочем, кто знает, может, и на Новгородской земле поднимется славное кузнечное ремесло. Обидно же за «старшого брата» Пскова. Михаил Боголюбов, «Время новгородское» от 20.08.03