Режиссер Евгения Львова: Не может быть спектакля только для детей
15 ноября на малой сцене Псковского театра драмы вновь прошел показ премьерного спектакля «Простодурсен и Великий Приречный театр». Режиссер новой постановки Евгения Львова рассказала о новой работе.
- В аннотации говорится, что этот спектакль о том, как нелегко людям справляться с повседневными задачами: жить, вступать в отношения с другими людьми. Мне кажется, что это совсем недетские вопросы. Но спектакль для детей. Или тут есть какая-то хитрость?
- Здесь дело и в самом материале, и в моём кредо. Я считаю, что не может быть спектакля только для детей. Может быть спектакль только для взрослых, который не рекомендован детям раннего возраста, потому что дети ещё не были взрослыми. Но все взрослые были детьми, и часть ребёнка всё равно в каждом взрослом живёт. Поэтому мне кажется, что задача режиссёра, всей постановочной команды и артистов сделать спектакль так, чтобы он был интересен и взрослому, и ребёнку.
- И потом, Руне Белсвик говорил, что свои повести он писал для детей так, чтобы было интересно и ему самому. В итоге у книг Белсвика появилась целая армия поклонников даже среди бездетных взрослых. Как появилась идея сделать так, чтобы родители и дети стали ходить в театр вместе? Зачем это нужно?
- Это важная идея. Если в Петербурге, откуда я родом, родители часто ходят с детьми в театры, на детские программы, в музеи и так далее, то в Пскове, к сожалению, по моим наблюдениям, взрослые скорее предпочитают отправить ребёнка в театр вместе с классом. Дошколят, конечно, родители водят в театр кукол на замечательные спектакли. Но часто театр кукол приезжает в детские сады со спектаклями, и ребёнок смотрит спектакль без мамы и папы.
А ведь есть колоссальная разница между тем, что ребёнок рассказывает маме с папой о том, что он видел, и тем, когда они вдвоём или втроём обсуждают общие впечатления: как они вместе смеялись или что им не понравилось, что было отвратительно, что было замечательно. Вот эти общие впечатления создают психологическую, эмоциональную близость между родными и близкими людьми разных поколений, что позволяет преодолеть все трудности разных периодов жизни семьи. И сохранить вот эту близость несмотря ни на что помогают эти общие впечатления, которых мало в жизни, потому что родители бесконечно бегут работать, дети бесконечно бегут учиться. Нагрузка колоссальная, и поэтому отдельный временной кусочек, когда бы родители и дети могли соединиться, найти довольно трудно. Мне кажется, что театр как раз может дать такое отдельное время для семьи.
Надо заметить, что поставить премьеру на каникулярное время было рискованно. Мы не знали, пойдут ли родители с детьми в театр. Но мы очень старались, чтобы это случилось, и это случилось: три спектакля и полные залы. И как раз приходили родители с детьми. Это ужасно радует.
Некоторые мои коллеги даже говорят, что спектакль взрослым больше нравится, чем детям. Я надеюсь, что это не так. Наша поставленная задача выполнена, я надеюсь. Любознательный утёнок - один из центральных персонажей постановки. Кто он? Символ, собирательный образ ребенка, жаждущего познать это мир?
Как рассказывает Руне Белсвик, повести о жителях Приречной страны родились, когда он и его пятилетний сын потеряли книгу, которую читали, и стали сами сочинять историю. Книга в общем-то во многом посвящена папе и сыну. Явно читается, что Простодурсен – это в некотором роде папа маленького утёнка. Судьба подкинула ему яйцо.
Общение и эмоциональная связь между папами и детьми в нашей культуре – тема несколько болезненная. И меня она очень волнует. По-прежнему остаётся такой сильный стереотип мужчины, который появляется дома с добычей, и его практически никогда нельзя трогать, потому что он "весь в делах, как в дыму, и ему потому не до шалостей наших". Конечно, для детей вот эти шалости и внимание папы, образ мужчины, особенно для мальчика, очень важен.
- В спектакле используется очень красивая музыка. Кто композитор? И почему выбор пал на него?
- О, это целая маленькая история. О случайностях. Однажды мы семьей решили посмотреть какой-нибудь симпатичный мультфильм. Денис (Денис Золотарев, актер – прим. ред.) нашел прелестный мультик Юлии Ароновой «Эскимо». В фильме звучала не менее прелестная музыка — театральная, нежная и динамичная одновременно. И дальше мы действовали, как ловцы музыки. Кто композитор? Лев Слепнер. Кто он такой? Руководитель группы «Marimba Plus». Что за музыка у этой группы? Самая подходящая для нашего спектакля. И настолько разнообразным оказался репертуар группы, что, не выходя за его пределы, я подобрала материал для совершенно разных моментов спектакля.
А подвижные трубы, которые являются частью декорации – это не только лес в Приречной стране. Они повторяют по форме трубочки-резонаторы маримбы. Наш с Александром Николаевым поклон музыкантам.
- Расскажите о самом молодом актёре нового спектакля. О вашей музе - Елизавете. Я знаю, что изначально, она не должна была выходить на сцену. Вы изменили сценарий?
- Если один из предыдущих моих спектаклей «Черное молоко, или Экскурсия в Освенцим» был задуман именно как совместная работа подростков со взрослым артистом, то в данном случае ничего подобного не предполагалось. Но — опять случайность. Поскольку в спектакле в качестве артиста занят мой муж Денис Золотарёв, и я работаю, то Елизавета, наша дочь, естественно, регулярно посещала репетиции. Мы много занимались актёрским тренингом. Елизавета участвовала. Ей нравилось. За этим процессом было интересно наблюдать.
Конечно, я не могу отстраниться абсолютно от того, что я мама этого человека, но всё равно я старалась смотреть объективно. И это невероятное ощущение, когда в упражнении, посвященном открытому долгому взгляду, взрослый артист присаживается на корточки, и работает в паре с ребенком — они смотрят друг другу в глаза — долго, внимательно, бережно. Это даёт дополнительную глубину процессу. Взрослые артисты, с одной стороны, начинают чувствовать ответственность, потому что они должны показывать пример, а с другой стороны, когда ты видишь, что маленький человек, которому нет ещё шести лет, работает абсолютно серьёзно и включён на сто процентов, то это для тебя уже становится примером. Ведь игра — это самое серьезное, что есть в жизни, а лучших специалистов по игре, чем дети, не найдешь.
Таким образом, преодолевается формальный барьер «взрослый» - «ребёнок». Кто сказал, где заканчиваются дети и начинаются взрослые? То есть, границы размыты.
И тем не менее, я не собиралась Елизавету привлекать к спектаклю, пока она сама не спросила. Я удивилась, потому что даже в учебных спектаклях мастерской «Гвозди» она не решалась участвовать. Лиза любит быть со всеми в тренинге, в упражнениях, но выходить индивидуально не рискует, стесняется, а тут она вдруг почему-то попросила. Я ей ответила честно: если это будет возможно – «Да», если нет, то «Нет». Общий результат, целое важнее чьих-то пожеланий или амбиций.
В итоге возникла линия этюдов, в которых Елизавета участвует. Мне, правда, пришлось придумать два варианта на случай, если Елизавета не сможет участвовать по какой-либо причине. Хочется, конечно, с её участием, потому что получился более интересный вариант.
- А что за шапки на героях? Они были везде: в рекламе, спектакле, ваших фото в Инстаграме. Сейчас они стали будто частью бренда нового спектакля. Кто их придумал? Раскройте тайну.
- Тоже случайность. Вся история постановки началась с читки повестей. В галерее «Цех» проходила выставка иллюстраций Варвары Помидор к этой повести. Совершенно удивительный и светоносный художник, который теперь иллюстрирует все повести о Простодурсене. Изначально Руне Белсвик был против того, чтобы иллюстрировали его книги. Мы не до конца понимаем, что за персонажи живут в его книгах: зверьки, люди, существа какие-то. Кто? И автору хотелось, чтобы каждый читатель сам пофантазировал и увидел своего персонажа. Но поскольку в нашей стране традиция иллюстрированной детской книги очень сильна, то издатели попросили разрешения у Белсвика привлечь иллюстратора, который сможет деликатно проиллюстрировать книгу, оставляя место для фантазии читателя. Варвара Помидор, отправляя эскизы автору, ужасно переживала, с волнением ждала ответ и – не получила ни одной правки. Настолько она попала в атмосферу Приречной страны.
Представьте себе, насколько было сложно после таких чудесных иллюстраций создать свой мир на сцене так, чтобы он не был повтором этих иллюстраций, но в то же время отражал атмосферу, которая уже рождена совместно писателем, переводчицей Ольгой Дробот, иллюстратором. Честно говоря, это была не банальная задача. Пришлось всё придумывать заново, с нуля.
Так вот, когда мы готовили читку, увидели эти шапки. Параллельно в театре репетировался спектакль, для которого покупали вещи в секонд-хэнде (не всегда вещи шьются, иногда их нужно просто найти, в них должна чувствоваться какая-то своя биография). И вот мы увидели эти шапки и чуть не умерли со смеха, тут же стали все их мерить. Ни один модельер не придумает такое сумасшествие. Мы их тут же взяли, и они так и остались. Потом эти странные шапки, действительно, стали частью спектакля.
Приступая к репетициям, я нашла шапки и предложила артистам их померить, потому что важно было создать особую атмосферу, чтобы мы все были в таком странном сумасшедшем сговоре. И это сработало, конечно.
- Евгения, в Вашем новом спектакле все устроено так, что он играется не только на сцене, но и выходит за ее рамки. Уже в гардеробе зрителей встречают сотрудники театра в тех самых вязанных шапках. А в буфете продают те самые коврижки, которые пекут герои сказки уже на сцене. Это было только на премьерных показах? Или на каждом спектакле зрителей ждут такие чудеса?
Я очень надеюсь, что мы продолжим эту историю. Когда мы только приступили к созданию спектакля, то подумали: раз есть Ковригсен, который печёт удивительные коврижки, сухари, варит сок из кудыки и понарошки, то мы, конечно, должны поделиться этими вкусностями с нашими маленькими и большими зрителями. И если не возникнет каких-то непреодолимых технических трудностей, то "пекарня Ковригсена» станет традицией, частью проекта. Мне кажется, когда так много и вкусно говорят о коврижках, то после спектакля обязательно нужно их попробовать.
Для меня было важно в этой истории не выходить в открытый интерактив, не вытаскивать артистов за пределы сцены. Но хотелось каким-то образом передать атмосферу зрителям еще до начала спектакля. Чем мы с моим художником и занимались, сочиняли всякие странности (смеется). И я отдельно хочу выразить благодарность гардеробщицам театра. Эти взрослые серьезные дамы согласились надеть шапочки. Я считаю, что это очень благородно с их стороны.
- В этом спектакле художником выступал Александр Николаев, с которым вы сотрудничали ещё в «Гвоздях». Он также был одним из преподавателей курса по маске. Сказочные декорации и костюмы стали ярким свидетельством вашего плодотворного сотрудничества. И всё-таки, почему именно Саша Николаев?
- Редкое качество художника – чувство юмора, которое он умеет привнести в свою работу. То есть не просто работает образ, цветовое решение, но есть и какое-то дополнительное содержание, внутренняя театральность. Не знаю, как объяснить. Мне очень легко работать с Александр. Ни разу у нас не было какого-то непреодолимого конфликта. Он очень театральный человек. Если вы придете к нему в гости, то попадете настоящий сказочный дом художника. Невероятный просто! И конечно, такой человек создаёт самые «вкусные», атмосферные декорации и костюмы. Одни рукава, которые Александр придумал пришивать к одежде в неположенных местах, чего стоят. Сразу возникает детский перевёртыш: как дети надевают всё, что угодно, куда угодно, и превращают панталоны в шапку, шапку – в платье для куклы и так далее. Вот в Саше есть способность играть во что-то детское, безумное. Это ужасно ценно. Это совпадает с моим ощущением театра. Я очень благодарна Саше и счастлива, что мы вместе работаем.
Беседу вела Ирина Жукова.
