Сокровища «сплющенного» раскопа: По воде, аки посуху

Мстиславский раскоп у недействующей ТЭЦ на берегу Великой в центре Пскова оказался не только «сплющенным», но и бездонным. Сейчас там, где ещё совсем недавно с лопатами и кисточками сидели археологи и их помощники, работает тяжёлая техника, строители вывозят грунт и заливают фундамент для будущих жилых домов в новом квартале. Но и работа археологов здесь тоже продолжается. Только теперь большая часть раскопа находится на территории рва у стены Среднего города (построена в 1375 году), тянувшейся от Мстиславской башни к району современной улицы Пушкина.

Самой стены в раскопе не видно, хотя кажется иначе. На самом деле ров ограничен более поздними каменными сооружениями, которые по незнанию можно принять за крепостные укрепления. Дно рва будто залито бетоном, но в действительности это расчищенная известняковая скала — материк.

«Ров был глубокий — порядка четырёх метров. Это, конечно, неприятно, если надо его преодолеть и подобраться к стене с осадными орудиями. Ширина рва — не менее 10-11 метров. В общем, речку эту надо было преодолевать с усилиями», - рассказала старший научный сотрудник Археологического центра Псковской области Елена Салмина.

«Речка» в словах руководителя работ на раскопе - не оговорка. Здесь как раз протекала старинная псковская речушка Зрачка. Исток её находился в месте, где располагается храм Покрова от Торга, - пересечение улицы Некрасова с улицей Карла Маркса. В древности там было болото, из которого и вытекала Зрачка, питавшая городской ров.

«То есть для рва это место надо было подработать минимально, потому что здесь уже было мокро, уже была нужная грязь и ил. Потом, когда необходимость в стене отпала, она стала ветшать, следом начали замусоривать и ров. Не сказать, что здесь обнаружились какие-то сенсационные находки, но они, во всяком случае, отличаются от того, что можно найти на других участках. Например, два полностью сохранившихся весла от лёгких плоскодонных лодок – берестянок или камеек. Это редкость», - пояснила Елена Салмина.

Вёсла во вполне рабочем состоянии нашлись прямо на берегу Зрачки. Одно весло, перемотанное пищевой плёнкой во избежание испарения влаги, пока ещё находится в камеральной лаборатории при раскопе. Второе, более сложное по форме и конструкции (оно состояло из двух частей, перевязанных верёвкой), уже отмокает в растворе полиэтиленгликоля. В ожидании замещения воды полимером отмокать ему ещё пару месяцев. Потом находку можно будет безбоязненно экспонировать.

Подобное весло-гребок в X-XII веке могло использоваться для переправы через речку на плоскодонных паромных ладьях. «Если весло, которое сейчас лежит в камералке, цельное и просто вырублено из древесного ствола, то второе сделано так, как до сих пор делают вёсла малые северные народы: сибирские, американские, - уточнил старший научный сотрудник Псковского археологического центра Сергей Салмин.- То есть это весло, с которым «Чингачгук на каноэ плавал». Оно короткое, эргономичное, у него сложное сечение лопасти, как, например, на современных байдарочных вёслах. Судя по перепаду высот, подниматься из Великой в Зрачку было достаточно непросто, поэтому и весло рассчитано на то, что надо будет идти по быстрине. Рукоять при этом может сломаться, поэтому она составная, чтобы её можно было легко починить».

На берегах водоёмов природное и человеческое перемешивается. Люди всё время здесь что-то делают: ловят рыбу, жгут костры, теряют вёсла, пускают кораблики. Один такой кораблик, выдолбленный из деревяшки, тоже нашёлся у Зрачки. Детская игрушка в виде уменьшенной копии той самой паромной ладьи прекрасно сохранилась, но и её ожидают полиэтиленгликолевые ванны.

На дне рва оказалось много всякой дряни, которую сталкивали туда «с глаз долой». Например, отходы косторезного дела, мясницкий крюк для туш, целая коробка заношенной обуви, разрубленная туша свиньи, вероятно, протухшая.

«Пришла инспекция — пришлось скинуть в воду, - пошутила Елена Салмина. - Да и ров надо было чем-то завалить, потому что он уже был в самом городе. Ну, что это такое! Судя по находкам кожаной обуви, мусор сюда выбрасывали достаточно обеспеченные люди, условно, средний класс — с работой и хорошим доходом. Не богачи, но и не голь».

Археологам встречались также разрозненные лошадиные и собачьи кости: при штурме вниз со стены бросали всё что угодно, в том числе дохлятину. «Вот ты лезешь наверх, а тебе в лицо дохлая собака летит. Понижает боевой дух порядочно. В другую сторону их тоже старались зашвырнуть: и для понижения боевого духа, и потому, что знали о возможных последствиях в виде эпидемий», - рассказал Сергей Салмин.

Стена Среднего города окончательно деградирует в XVII веке. По описям, к этому моменту она почти разрушена, а на плане 1740 года ров засыпан землёй от Мстиславской башни и дальше, за церковь Василия на Горке. Объективно он становится ненужным уже к моменту строительства стены Окольного города в конце XV- начале XVI века. «По старой памяти ров ещё поддерживается, но это никому не нужно. Ста лет хватило, чтобы это стало просто неприятным мокрым местом, которое надо засыпать мусором», - добавила Елена Салмина.

С какого-то момента мусор сюда свозился целенаправленно, его пересыпали щепой, а в XVIII веке над бывшим рвом возвели мостки, пытаясь сделать это место более-менее проходимым. Кое-где в стенках рва до сих пор виднеются их деревянные остатки.

Ещё в прошлом году на берегах Зрачки обнаружена часть псковского некрополя X века. К пяти уже найденным курганам в этом сезоне добавилось ещё три. Но рассказ о находках из «города мёртвых» археологи предпочитают отложить до завершения работ.

В слое поселений XI века над могильником — множество глиняных черепков с орнаментами. «Приходит христианство, парадигма меняется: тут, мол, поганцы-язычники, хоронили они неправильно, жили неправильно, всё делали не так, и теперь эти горочки курганов интересуют псковичей только как сухой песок. Они, скорее всего, не воспринимали их в качестве могил», - предположила Елена Салмина.

По берегам Зрачки располагалось огромное количество литейных горнов. За стену мастерские с плавильным производством выносят в XIV веке: «Горны не очень любили размещать в городе. В отличие от печей, топившихся по-чёрному, горн требует прямой тяги и, соответственно, пожароопасен», - пояснил Сергей Салмин.

Рядом с горнами обнаружилось несколько брошенных металлических прутов. Один даже c насечками-разметкой. Его собирались разрубать на куски для дальнейшей отливки. Таких заготовок немного, поэтому, скорее всего, их всё-таки предпочитали складировать в городе. Подобные находки, возможно, связаны с тем, что в момент набега неприятеля горны приходилось стремительно бросать. На жаргоне XIX века это называлось «посадить козла»: остудить находившийся в печи металл. В одном горне сохранился даже непрогоревший уголь. «В общем, здесь явно есть печи, о которых можно думать, что они брошены в разгар работы», - отметил Сергей Салмин.

Над плавильным производством чуть в стороне в слое XVI века найдены носики сосудов-водолеев, попросту рукомойников, в виде непознанных, но очень симпатичных зверюг. Специалисты пока гадают, кто это может быть. Отсюда же всеобщий любимец - носик зелёнополивной фляги под кодовым названием «Милляр», прозванный так за схожесть с актёром Георгием Милляром в роли чёрта в фильме 1962 года «Вечера на хуторе близ Диканьки».

Погода благоприятствует, и сейчас на раскопе работают порядка 20 человек. Зачехлить инструменты археологи планируют к концу сентября, но и эта дата не выглядит окончательной. Из-за технических вопросов у ТЭЦ остался неизученный клочок земли, поэтому об окончательном завершении изысканий говорить пока рано.