Дело дрянь
Бывший следователь полиции в одном из районов Псковской области рассказал Псковскому агентству информацию о том, почему ушёл из профессии, об угрозах в свой адрес, постоянном аврале и тоннах потраченной бумаги.
О несовершенстве системы, кураторах и козлах отпущения
Так как мои родители работали в органах, я решил пойти по их стопам, поэтому в профессию пришёл осознанно, а не потому что было юридическое образование, и надо было куда-то себя деть. Специально окончил юридический вуз, получил уголовно-правовую специализацию, стал следователем и по контракту должен был вернуться в Псковскую область, чтобы отработать по профессии минимум пять лет. Иначе пришлось бы возмещать государству порядка 800 тысяч рублей, потраченных на моё обучение. Получал я 33 тысячи рублей. Все следователи со стажем менее пяти лет зарабатывают столько же.
Пять лет я в итоге не продержался. Уже через 4,5 года мне всё дико надоело, и я решил уволиться. Я даже готов был выплатить государству оставшиеся 60 тысяч, но получилось так, что мой выпуск пронесло с этой контрактной историей.
Прозвучит нескромно, но работником я был хорошим, просто меня окончательно достала система, в которой приходилось действовать. Вопреки уголовно-процессуальному кодексу (УПК) следователь оказывался самым зависимым звеном: он вечно во всём виноват и всем должен. Такой вот козёл отпущения, которого прессуют заявители, потерпевшие, обвиняемые, прокуратура, начальство пинает. В идеале следователь самостоятельно направляет ход предварительного расследования и самостоятельно принимает решения о производстве следственных действий, но в реальности тобой управляют начальник следствия и прокурор, ты никаких решений не принимаешь. Плюс есть ещё кураторы из следственного управления, которые ездят по районам и перелопачивают уголовные дела — ищут твои косяки. Любая ерунда в итоге может вылиться во взыскание или строгий выговор с лишением премии в 7 тысяч рублей. Для куратора это лишняя «палка» - он сделал свою работу. Однажды и я так «попал» на заре моей карьеры, расследуя ДТП с погибшим. Его мать пожаловалась на затягивание следствия. Это происходило по объективным причинам - из-за множества экспертиз: автотехнической, судебно-медицинской... Её всё это не устраивало, плюс сказался стресс из-за гибели сына. Дошло до того, что она меня пыталась обвинить в каких-то преступлениях.
О тоннах бумаги и офисном планктоне
Будущим следователям надо приготовиться к тому, что придётся много, очень много писать и к тому, что взаимодействие в этой системе происходит через пень-колоду. Следователь — мозг следственно-оперативной группы, который при этом очень зависим от оперативности участкового и оперов. И у тех, и у других очень много своей работы, они вообще на своей волне и поручения следователя неделями пылятся на полке. Сроки исполнения, конечно, есть, но за этим никто не следит.
Участковых вообще жаль, они превратились в офисный планктон, строчат миллиард бумажек и из-за перегруженности больше не работают «на земле» с народом, как это положено, поэтому часто не знают, что творится у них под носом, кто чем живёт и дышит. Особенно это касается молодых сотрудников, которые сразу попадают в царство бюрократии. От этого страдает их взаимодействие со следователями и, соответственно, раскрываемость преступлений. Эту проблему пытаются решить. Вот недавно [Юрий] Инстранкин [начальник УМВД России по Псковской области - ПАИ] говорил о необходимости повышать эффективность и профессионализм участковых, а как повышать, если они в кабинетах сидят? Всё пока только вилами по воде. В 80-90-е годы не было такой лютой бюрократии, уголовные дела, которые направлялись в суд, были листов по 70. Сейчас даже чтобы приостановить «темнуху» или «глухарь», то есть дело без подозреваемого и обвиняемого, надо написать том в 250 листов. Старые «темнухи» листов по 20 были. Коротко и по существу.
При избрании меры пресечения в виде заключения злодея под стражу тебе надо копировать кипу листов для суда и такую же для прокуратуры. Нельзя просто уголовное дело принести полистать, только копии тем и этим. И вот у тебя всё горит, а ты полдня стоишь у ксерокса.
Начальники следствия, то есть того подразделения, где ты работаешь, тоже превратились в секретарш, которые отвечают на безумное количество запросов, поступающих из следственного управления от кураторов, которым лень взаимодействовать с информационным центром УМВД и брать, к примеру, статистику там. Нет, они направляют запросы начальникам следствия в районы. Это при том, что сами сидят в Пскове в одном здании! В месяц на все эти бесполезные уведомления-ознакомления тратится куча бумаги. Целый лес просто!
О «бабьем царстве», постоянном аврале и работе без выходных
Следователь — точно не женская профессия, но в Псковской области следствие УМВД — настоящее «бабье царство», мужчин всего 20-30%. Не знаю почему так получилось, раньше было ровно наоборот. Может, виноваты все эти сериалы про «Тайны следствия» и Марьсергевну.
Тот, кто остаётся на этой работе — либо фанат своего дела, либо ему идти некуда. Тогда начинается песня про стабильность и зарплату. Многих эта самая стабильность переварила и выплюнула, потому что с бесконечными стрессами они просто не доживают до старости.
Работу следователя оценивают по количеству дел, направленных в суд. Не направил дело в суд — ты плохой следователь, направил мало дел - ты плохой следователь. Хорошо, если выдаёшь в суд по два-три дела, но это не всегда возможно, потому что многое зависит от оперативной обстановки. Если преступлений много, тебе приходится постоянно на них выезжать. А так как следователей не хватает, то дежурить и ездить приходится очень часто, поэтому все не успевают сдавать дела вовремя. У тебя, например, горит срок по делу, а тебе надо на весь день ехать в какую-нибудь глухомань осматривать место происшествия, опрашивать местных жителей и, возможно, ждать криминалистов, которые едут из Пскова. Плюс опера могут притащить подозреваемого, а он ещё и рецидивистом окажется, которого надо задержать. И такая карусель постоянно!
Много времени занимает работа по заполнению статистических карт по уголовным делам в бумажном виде и в электронном — для внесения в государственную автоматизированную систему правовой статистики. То есть происходит двойная работа. От старых стандартов не ушли и новые до сих пор только «пилотируем», а не внедряем
В результате несколько месяцев ты можешь работать вообще без выходных, я не говорю уже об отгулах. На работу я уходил к девяти, а приходил часов в десять вечера. Это если день более-менее спокойный.
О допросах, угрозах и любимых адвокатах
Следователь, особенно в районе, должен быть универсальным солдатом и расследовать всё: незаконную вырубку леса, кражи, мошенничества, поджоги, грабежи, разбои, ДТП с тяжкими телесными и смертями. В убийствах и изнасилованиях разбирается следственный комитет. Такое разделение отражено в УПК, поэтому в итоге большая часть преступлений ложится как раз на плечи следователей полиции. Мне в основном приходилось заниматься кражами, грабежами, лесом и ДТП.
Уликой на месте происшествия может быть всё что угодно: песок, земля, примятая трава, отпечатки пальцев, которые мы из-за нехватки экспертов искали и снимали сами. Часто в деле нет подозреваемого, но эта «темнуха» может прорасти во что-то светлое, если преступника найдут опера или участковые. Для этого мы пишем поручения, отправляем ходатайства в суд, например, о выемке мобильных соединений в этом районе, чтобы посмотреть, кто с кем связывался. И вот тебе приходят талмуды этих телефонных распечаток. Отследить нужный вызов в такой ситуации очень сложно.
Люди часто путают следственный эксперимент и проверку показаний на месте. Во время проверки показаний подозреваемый, например, с помощью ростовой куклы или на статисте показывает и рассказывает, как вогнал нож в спину пострадавшему. Всё это записывается на видео и происходит при понятых. Эксперимент необходим для уточнения важных для следствия данных. Например, украли из сарая дрова. Чтобы понять, сколько дров пропало, надо хорошенько измерить сарай, посчитать, сколько кубов туда входило.
На допросах в 80% случаев хорошо помогает один рецепт — уважение к человеку. Неважно, кто перед тобой сидит: рецидивист, вор, бомж или коммерсант. В остальных 20% рецептов нет, потому что похожих людей не бывает. Время от времени приходилось, конечно, кричать на подозреваемого, чтобы чего-то добиться. Игра в «злого-доброго» полицейского - тоже прекрасно работает. Ещё один метод у оперов есть — пить вместе с подозреваемым. Раскалываются только так.
За 4,5 года я выписал «посадочные билеты» для 80 человек, то есть отправил их в суд, который решает, что с ними дальше делать. Основополагающий мотив для большинства деревенских преступников — бедность и желание заработать «лёгкие деньги». Работы нет - люди воруют.
Как-то мне поступали угрозы с зоны. Одному товарищу показалось, что я «пришил» ему лишний, пятый эпизод по краже. Он говорил, что не совершал этого, но доказательства свидетельствовали об обратном. В итоге и суд признал его виновным по всем пяти эпизодам. Потом кто-то из его друзей освободился пораньше и передал мне, что тот выйдет и зарежет меня. Я потом несколько месяцев нож при себе носил. Не пригодился.
У каждого преступника есть адвокат, с которым нам приходится взаимодействовать. Поэтому у каждого следователя есть любимый адвокат, который подпишет нужные бумаги, уйдёт и не будет доставать ненужной дотошностью. В Пскове адвокатов развелось — куда ни плюнь, каждый второй, и все рвутся в госзащиту, чтобы получить деньги у государства. Денег при этом больше не становится, поэтому среди адвокатов острая конкуренция.
О преступниках и преступлениях
Настоящий бич правоохранителей — женщины и бабушки с сезонными обострениями. У них в прямом смысле не в порядке с головой. Из-за этого выезды на происшествия бывают очень комичными. Бабуля звонит — у неё из квартиры, якобы, украли деньги. Во время беседы понимаешь, что она их просто где-то забыла, начинаешь искать и, конечно, находишь. Бабушка при этом продолжает утверждать, что деньги украли. В итоге всё в порядке, а ресурсы потрачены впустую.
У другой женщины обострения случались по весне, каждый год у неё «пропадали деньги», и каждый год мы к ней ездили. Как-то раз она рассказала, что деньги у неё украл местный алкоголик. А к нему в это время приехал брат из Питера, из разговора с которым стало ясно, что его родственник-алкоголик ни при чём. Выяснилось к тому же, что этот житель Северной столицы имеет интимную связь с заявительницей. Ситуация не из приятных, короче говоря. Петербуржец, чтобы дело замять, предложил нам подложить его деньги в комод к якобы обворованной женщине. Потом началось веселье. Пока опер подкладывал деньги, выяснилось, что украденная сумма, из-за которой весь сыр-бор, спокойно лежит на месте. Наши купюры из-за странного расположения комода во время «операции» завалились за ящики. Целая история была, как мы отвлекали заявительницу и доставали деньги обратно. Потом всё до копейки вернули этому благородному товарищу.
В одной деревне жили двое мужчин, которые в отсутствии бабушек-дачниц воровали у них имущество. То крупа пропадёт, то деньги, то фотоаппарат. А деревня, где происходили кражи, стояла на отшибе, поэтому одна из бабушек проявила любопытство, пошла по тропке и случайно обнаружила этих двоих в лесу. Правда, застала она их там за тем, как они ******* * **** [занимались анальным сексом]. Бабуля испугалась, но опознать их потом смогла.
Забавная история была с «чёрными копателями», которые попались не «по профилю». У одной заброшенной деревни они обнаружили неподключённую ЛЭП и решили срезать провода, чтобы сдать их в цветмет. Воров быстро вычислили, но в ходе следствия они полностью возместили ущерб энергокомпании, и там отказались забирать срезанные провода. В итоге суд отдал их подсудимым, которые потом всё-таки отнесли провода в скупку, неплохо наварились и очень долго смеялись над ситуацией.
В городе водилась компания воров-малолеток. Однажды они напились какой-то дряни и «пошли на дело» - взломали ларёк, украли всякую мелочь, а потом из соседнего двора следили, как мы работаем. Один опер это заметил, догнал пацана, тот от испуга наделал в штаны. Потом его в этом виде притащили в отдел, приехала его не совсем трезвая мать. И вот, сидя в этом амбре в закрытом помещении, я его допрашивал. Незабываемая атмосфера.
В другой раз эти же малолетки залезли в чужой гараж, украли бензин, заправили им ГАЗ из этого же гаража и поехали кататься, но сдавая задним ходом, со всей дури врезались в стену дома по соседству. Часть стены после этого буквально уехала в квартиру. Жильцы подумали, что у них холодильник взорвался.
Была весёлая история, которая закончилась полюбовно. Молодой человек из деревни в интернете познакомился с девушкой из другого региона и решил привезти её к себе. Денег у него, конечно, не было, поэтому 150 тысяч рублей он стащил у бабушки. И понеслась: 7,5 тысяч - на такси до Питера, 26 тысяч — на такси до Москвы, ещё 10 тысяч — чтобы доехать до нужного городка, там квартира посуточно за 24 тысячи, потом ещё одна, бары-рестораны-прогулки. Девушке он соврал, что деньги сам заработал. Потом с ней и двумя её детьми он доехал до родной деревни. Кстати, за последнюю поездку на такси он попросил заплатить бабушку, которая в итоге его простила.
Как-то нам попался «выживальщик» из Питера, который состоял на учёте у психиатра. Парень любил выживать в максимально экстремальных условиях с минимальными ресурсами. Приехал в глухую псковскую деревню, поселился на старой семейной даче, очень быстро продукты у него закончились, и он пошёл по чужим домам. Среди украденного обнаружилось ружьё, из которого он собирался зверей стрелять. Он его даже успел покрасить в белый цвет, чтобы не выделяться на фоне снежного леса. Знаю, что в колонию не посадили, но какое-то наказание он получил.
Был один печальный случай — иллюстрация к поговорке про «любовь зла». Девушка из Пскова взяла «Мерс» своего парня и уехала с другим на природу. Утром, возвращаясь в город, она на трассе выехала на встречку, не справилась с управлением, и на скорости её вынесло в кювет. Парень, с которым она была, на всю жизнь остался лежачим инвалидом. У неё тоже были тяжелые травмы, но она поправилась. Разбитую машину со штрафстоянки они приехали забирать с молодым человеком, у которого она её угнала. Судьбой пострадавшего она не интересовалась. Такая вот поездка. Мне рассказывали, что в итоге её посадили, но по другому делу - за наркотики.
Ещё одна «лавстори» про молодых супругов. Муж обвинил жену в измене и пырнул кухонным ножом, пока она отвернулась к плите. Девушка выжила и после больницы пришла к нам, а так как у неё вдобавок была открытая форма туберкулёза, общаться с ней приходилось в маске.
Таких вот бытовых преступлений очень много. В основном всё случается по пьянке и из ревности, либо по обеим причинам. Большая часть преступлений импульсивные.
Мне легче было расследовать грабежи, разбои и кражи, ДТП я не любил. Морально тяжело. Приходится общаться с родственниками погибших или пострадавших. Когда мать видит фотографии погибшего сына с места ДТП, с ней случается истерика. Все эти эмоции, естественно, пропускаешь через себя. По-другому у меня не получалось.
Работа следователя - рабский труд, который не ценится. В два часа ночи тебя могут отправить к месту происшествия, а у тебя в это время висят другие дела. Всё это накапливается, как снежный ком.
Следователей не хватает, поэтому всех желающих с руками отрывают — было бы юридическое образование с нужной специализацией. Из-за нехватки кадров люди из районов ездят в Псков, чтобы помогать коллегам. Командировки могут длиться месяцами. Такая вот правда без пафоса, которым обычно любят сопровождать рассказы о правоохранительных органах.
