Самосуд: из-за чего псковичи решают уйти из жизни
Тема со всех сторон скользкая, неудобная, а из-за чрезмерной трепетности Роскомнадзора и прочих подобных ведомств для СМИ ещё и опасная. О суицидах почти не говорят и не пишут, но это, конечно, не значит, что Псковская область особенная и самоубийств или попыток их совершить здесь нет. Ещё как есть.
Разберёмся в ситуации с врачом-психиатром Александром Москалёвым, заведующим мужским отделением Псковской областной психиатрической больницы № 1 в Богданово. Узнаем, каков общий портрет псковского самоубийцы, из-за чего псковичи решают уйти из жизни и почему подростки скорее умрут, чем расскажут о буллинге.
Дисклеймер: в соответствии с рекомендациями Роскомнадзора по распространению в СМИ информации о случаях самоубийства мы исключили из текста детали о способе совершения суицида и заменили их упоминанием самого ведомства.
Публикация ставит своей целью информирование родственников об опасных «маркерах» в поведении близких людей, на которые стоит обратить внимание, чтобы предупредить несчастье.
О пациентах, игре в самоубийство и буллинге
Помимо работы в государственной больнице я веду приём ещё и в частной клинике. И вот там нередко приходится общаться с пациентами пока ещё только с суицидальными мыслями и намерениями. Среди них много молодёжи от 16 до 25 лет. Это, пожалуй, мой основной контингент на приёме. Девушек приходит больше. У них легче развиваются депрессивные состояния, которые подпитываются неприятными жизненными обстоятельствами.
В депрессии человек приходит к мыслям, что «жить незачем», «всё равно ничего не получается», тут же возникает самообвинение и идея, что «смерть – лучший выход». Нередко люди пугаются этих мыслей и сами обращаются за помощью, но бывает и по-другому.
Несколько лет назад одна моя пациентка из семьи алкоголиков в поисках тепла и понимания познакомилась с молодым человеком, влюбилась без памяти, переспала, а он взял и продал её своему товарищу. Она об этом узнала, оказалась не в силах пережить предательство и предприняла попытку уйти из жизни. К счастью, её вовремя вытащили из [Роскомнадзор]. Теперь это абсолютно благополучный человек, который забыл о том, что когда-то получал помощь у психиатра.
Недавний пример – новобранец, который некомфортно чувствовал себя в армии, у него развилась депрессия, и он, чтобы заглушить душевную боль, стал причинять себе боль физическую. Не чтобы уйти из жизни, а чтобы отвлечься.
И подростки зачастую совершают демонстративные попытки покончить с собой, не желая умирать на самом деле. Таблетки [Роскомнадзор], вены [Роскомнадзор], привлекая таким образом внимание близких.
Они могут не вполне осознавать, с чем играют. Часть завершённых суицидов именно такого происхождения: человек не хотел уходить из жизни, но переборщил. Фактически это можно расценивать как несчастный случай. Такие истории обычно связаны с непростыми жизненными ситуациями и предательством близких. Для девушек классика – обман второй половины, для школьников – непонимание сверстников. Буллинг, конечно, встречается не только в школе, есть примеры скрытой травли в соцсетях с намёками, издёвками, подколами – от этого часто страдают и студенты, бывает, и люди постарше.
Причём подростки, которых травят, испытывают чувство стыда и неполноценности, потому что жертва издевательств, как правило, оценивает себя крайне низко и стесняется просить помощи даже у самых близких. Поэтому, если родители замечают, что ребёнок не хочет идти в школу, категорически не желает рассказывать об отношениях со сверстниками, грустит как будто без повода, не нужно ждать, пока он пожалуется на травлю. Он, скорее всего, не пожалуется. Но тревогу бить уже пора, пора идти к учителям, выяснять ситуацию, просить помощи у школьного психолога.
Советую не искать виновных и не требовать расправы, ведь учителя как раз скрывают буллинг из страха перед административным наказанием. Они пытаются решить проблему разговорами с мучителями жертвы, и дети как будто со всем соглашаются, дают обещания так больше не делать, но тут же продолжают. Не всегда помогает и перевод в другую школу, тут уже жертва травли может стать её инициатором в другом классе. Поэтому решать такие ситуации необходимо с привлечением психолога, который может и должен работать и с жертвой, и с её мучителями.
Новинка последних пяти лет – наркогенные психозы. В таком неадекватном состоянии человек представляет для себя огромную опасность. Был случай, юноша выбежал на взлётную полосу прямо навстречу самолёту. Тогда его спасли, но в очередном наркотическом психозе он всё-таки лишил себя жизни. Наркотики как будто лёгкие, а последствия тяжёлые: люди [Роскомнадзор] с крыш многоэтажек, [Роскомнадзор] под колёса автомобилей, вены [Роскомнадзор].
О серийных самоубийцах и боязни психиатров
В отделение психиатрической больницы попадают те, кто уже предпринял попытку покончить с собой. Не всегда, но, как правило, это случается на фоне злоупотребления алкоголем и хронических психических заболеваний нередко тоже на фоне спиртного. У нас они приходят в себя и, конечно, жалеют о сделанном, но потом снова уходят в запой, и всё повторяется по кругу – до тех пор, пока предпринятая попытка, если можно так сказать, не станет удачной. Целые серии суицидных попыток или неоднократные объявления о подобных намерениях могут быть у больных шизофренией и людей с биполярным расстройством, теряющих контроль над собой.
Родственникам таких пациентов надо обращать внимание не на угрозы совершить самоубийство – тогда уже поздновато, а на первые признаки обострения болезни после ремиссии. Для этих больных даже простое снижение настроения – достаточный повод, чтобы забить тревогу и обратиться к специалистам. Но родители, если речь о ребёнке, часто с этим затягивают, потому что боятся госпитализации.
Если говорить о психически здоровых людях, то семья обязательно должна проявить заинтересованность к любым попыткам подростка, да и кого угодно, привлечь внимание к своей беде, к любым разговорам о том, «как тяжко жить». Даже если кажется, что всё это не всерьёз, и в целом поведение ребёнка не вызывает вопросов.
Когда парень или девушка воспринимает свою жизнь как затяжное несчастье, уже есть смысл обратиться хотя бы к психологу. Ни в коем случае не нужно ждать, что «пройдёт само».
Люди, к счастью, всё чаще так и делают, я на своей амбулаторной практике это ощутил: нередко ко мне попадают молодые люди уже после визита к психологу. Специалист понимает, что только психологических приёмов поддержки недостаточно, и такой пациент приходит ко мне.
К психиатрам на условиях строгой конфиденциальности теперь тоже обращаются всё охотнее, у некоторых, правда, до сих пор остаются страхи относительно постановки на учёт и возможных ограничений. Но бояться не стоит, потому что подавляющее большинство суицидентов – люди без психических заболеваний. Эти случаи не подлежат обязательному учёту, и сведения о них никуда не отправляются ни из государственного, ни из частного учреждения. Обычно врач наблюдает таких пациентов в течение года – при условии, что всё выправляется.
О праздничных суицидах и романтизации самоубийств
У людей среднего возраста мысли о суициде возникают, как правило, на фоне хронических депрессий, психических заболеваний. В 30-40-50 лет подобные идеи свидетельствуют не о временных трудностях, а о постоянных проблемах с психикой. Люди совсем пожилые обычно заканчивают жизнь самоубийством неожиданно для всех и проявляют настойчивость в своих попытках до тех пор, пока не добьются своего.
Но есть и исключения, когда человек приходит к роковому решению не из-за проблем с психикой, а из-за постоянных конфликтов в семье, отсутствия контакта и взаимопонимания, из-за чувства одиночества и ненужности. В этом случае могут предприниматься импульсивные суицидные попытки. То есть на самом деле умирать он не хочет и, чтобы решиться, принимает алкоголь или наркотики. Нередко это случается в праздники, когда семья в сборе, но отношения изначально конфликтные, и всё это вдобавок приправлено спиртным.
Если несостоявшийся самоубийца остаётся жив, то минимум неделю после этого кризиса ему лучше провести в стационаре под наблюдением специалистов. Несмотря на все заявления о том, что он одумался, попытки могут повториться. Часть завершённых суицидов именно такие.
Психически больные часто выбирают калечащие, жестокие и изощрённые способы ухода из жизни. Для них суицид – будто наказание себя за мнимые грехи.
Люди без психических заболеваний предпочитают, как им кажется, более «лёгкие» способы покончить с собой. Что-то вроде [Роскомнадзор] таблеток, «просто заснул и не проснулся». Но рассуждения о лёгкости – всегда большая ошибка. Любой насильственный способ ухода из жизни мучителен. Если бы они видели, как люди с отравлениями мучаются в реанимации, то подобной романтизации не было бы. Судороги, посинения, сильнейшая рвота – вот тебе и «просто уснул».
Легко уйти из жизни невозможно. К тому же человек даже на самом краю должен понять, что обязательно есть кто-то, кто будет его оплакивать. Понять и ещё раз подумать.
О стрелках, взрывателях и бесполезности запретов
Ещё момент – как СМИ подают информацию о резонансных самоубийствах и их причинах. Несколько лет назад петербургская газета писала, что мать вместе с двумя малолетними детьми вышла из окна, все погибли. Сообщалось, что незадолго до происшествия она обратилась за материальной помощью. Поэтому тогда безденежье выставили основным мотивом её поступка. Для любого психиатра очевидно, что никогда от нищеты мать не убьёт своих детей. Там явно было психическое заболевание, поэтому тут бы с мотивацией не торопиться.
Я бы вообще предложил медицинским чиновникам и руководителям силовых ведомств передавать специфические данные о таких случаях психиатрам по всей стране. Информацию о стрелках и малолетних террористах просто необходимо обсуждать в закрытом профессиональном сообществе. Специалисты должны знать не только о собственно факте, но и в подробностях обстоятельства, которые ему предшествовали. А то у нас, как правило, ответом на такие преступления служат всевозможные ограничения, запреты, очередные заявления о необходимости увеличить количество психологов и предложения то школу запереть, то оружие не продавать. Это битьё по хвостам. Запрём школы, пойдут в сады и больницы, запретим ружья, станут брать кухонные ножи.
Правильнее было бы отслеживать подозрительное поведение заранее. Обычно из поля зрения ускользает, что преступником оказывается человек, который до того и сам попал в беду.
Поэтому, чтобы планировать действия по предупреждению чрезвычайных происшествий вроде случаев с казанским стрелком и серпуховским взрывателем, необходимо, чтобы все детали доводились до специалистов. Медицина должна накапливать этот опыт. Подобные случаи надо изучать не только в рамках уголовного дела, но и подробно исследовать в медицинском сообществе с последующим распространением среди специалистов по всей России.
