В Порхове умерла участница легендарной партизанской операции времён Великой Отечественной войны
На 98-м году жизни не стало Евгении Михайловой, жительницы Порхова, участницы легендарной партизанской операции времён Великой Отечественной войны. Об этом сообщает газета «Порховский вестник».
Именно она 16-летней девушкой помогла осуществить одну из крупнейших подпольных диверсий в стране в тылу врага. 764 фашиста были подорваны в здании немецкого кинотеатра в Порхове по задумке одессита-подпольщика Константина Чеховича. Возможно, не было бы у Чеховича такой верной, бесстрашной и надёжной помощницы – не было бы и самой диверсии.
Из воспоминаний Евгении Васильевны:
– Родилась 23 октября 1926 года в деревне Радилово Порховского района тогда ещё Ленинградской области третьим ребёнком в семье. Окончила три класса школы в деревне Борок. Мама – Анна Максимова, рабочая колхоза, отец – Василий Латкин, рыболов местного озера. На войну призван не был, в первый год войны умер от переохлаждения в озере.
Встретилась с фашистами в четырнадцатилетнем возрасте. Немцы распределяли на работы соответственно возрасту: Евгению с другими подростками отправили в Дубровно пешком чистить снег до деревни Ямкино, чтобы немецкие мотоциклы с люльками беспрепятственно проходили. Наведывались немцы в деревню «то за яичком, то за курами», по их указке староста Илья Бозлов вежливо объяснял, что нужно собирать для немцев продукты, но за местных жителей заступался.
Немцы деревню Радилово через какое-то время сожгли за связь с партизанами. Все 55 дворов, жителей выгнали. Две старшие сестры Евгении успели убежать в болото. Женю с мамой, братом и другими жителями деревни заперли в бывших яслях на пригорке Дубровно. Планировали сжечь, но на краю деревни фашисты услышали перестрелку, которую, видимо специально, устроили партизаны для отвлечения внимания. Немцы отошли. В это время сторож рядом стоящей церкви выпустил приговоренных к сожжению. Сбежали босиком – немцы отобрали обувь, сказав, что им уже не понадобится. 14 октября был уже мороз, бежали по замерзшему мху на окровавленных ногах. Вернулись в деревню, там не осталось ни одного целого бревна. Вырыли землянку на 18 человек, чтоб сделать нары, просили инструмент в других деревнях. Так до конца войны люди и жили в землянке.
Старшая сестра Дуся дошла до Порхова, устроилась буфетчицей (там, где сейчас магазин на горке за автостанцией), жила вместе с женщиной. Однажды немцы выгоняли всех жителей на показательную казнь, по дороге им встретились грязного вида мужчины, спросили, где найти жильё. Попросились переночевать втроём только одну ночь. Но Косте Дуся понравилась сразу, и через пять дней они уже поженились, чтобы не вызывать подозрения у немцев. Ещё через неделю они приехали с Дусей в деревню.
Константин сразу наладил отношения с партизанами, лагерь которых был в деревне Ручьи. Пленных им отправлял, ребят из Порхова вербовал. Разводили костры и принимали на лошадиных повозках переброшенные с самолёта продукты, одежду и боеприпасы. Один раз ездила встречать самолёт и Женя. Сестра Дуся была уже беременная, Женю забрала в Порхов, пришлось искать другое жильё. Нашли оставшийся от расстрелянных евреев дом во 2-м переулке Володарского.
По две-три шашки тола [аналог тротила. – ПАИ] заворачивала Евгения в тряпку для мытья пола, сверху клала голик и несла из-за реки. Константин встречал около входа, брал ведро, как будто для того, чтобы налить воды, предварительно выкладывал и прятал очередной ценный «подарок» фашистам. Работала Евгения на немцев бесплатно, мыла галёрку. Тол лежал прямо в подвале своего дома, перевозили его от партизан молодые из деревни под видом корзин с клюквой на продажу. Ездить приходилось не раз. Время как раз осеннее, клюквенное, подозрений у патрульных не возникло.
«Я Порховской улицей ходила на Старорусскую к мосту, и Костя всегда говорил: «Женя, только ни с кем не говори и не останавливайся!» А он уже по ту сторону речки глядит, меня встречает. Забирает у меня ведро, выносит воду, тряпку и голик. Иду галерку мыть. Подмету семечки, как будто я работаю...»
