Принеси мне тазик: «Хорошие девочки попадают в рай» Дмитрия Месхиева — невнятная псевдофилософская драма с Юлией Пересильд

На стриминговом сервисе «КиноПоиск HD» вышла новая картина режиссера, художественного руководителя Псковского драмтеатра Дмитрия Месхиева «Хорошие девочки попадают в рай». Кинообозреватель Псковского агентства информации Муслим Камалов разбирает эту петербургскую псевдофилософскую мелодраму.  

Молодой парень в цветастом свитере Павел (Алесь Снопковский) совсем недавно выписался из психиатрической лечебницы и страдает глубокой депрессией: от него ушла жена, мама находится, по его словам, в некоем «санатории», до кучи еще и жить приходится в Санкт-Петербурге. В общем, жизнь, куда ни плюнь, – невыносимая боль и страдание. Определенную «встряску» в, кажется, никчемное существование Павла привносит новый знакомый, уволенный из автобусного парка борзый охранник Ромыч (Евгений Терских): вместе они устраивают сильно попахивающий уголовщиной дебош в кабинете у начальника предприятия, а потом просто скрываются. Ромыч вскоре отваливается с поэтично-пацанской фразой «Случайно встретились – случайно разбежались», еще через некоторое время к Павлу случайно подваливает фонящая перегаром незнакомка с поехавшим макияжем (Юлия Пересильд), в которую герою, разумеется, суждено будет влюбиться и попытаться спасти свою серую жизнь. 

Дмитрий Месхиев, как известно, решивший в какой-то момент своей режиссерской карьеры развернуть творческий вектор и перейти с сомнительных исторических военных драм на что-то более вразумительное и говорящее о днях сегодняшних, с «пилотной серией» своего амбициозного замысла не справился. Если не сказать, миссия провалилась с треском – освоить, казалось бы, вовсе не замысловатый, но незнакомый ему современный жанр роуд-муви с «Двумя билетами домой» именитому постановщику не удалось. Фурора на 29-м «Кинотавре», увы, не случилось, и после донельзя примитивная и безынтересная сиропная драма о девочке-сироте отправилась в никуда, стремительно канув прямым рейсом в черную дыру кинематографа. В очереди на следующий поезд в ту же сторону, судя по всему, стоит и новая работа Месхиева: теперь режиссер взялся обеими руками за камерную городскую мелодраму, написав во время всеобщего карантина сценарий по мотивам рассказов молодого петербургского прозаика Кирилла Рябова, и то, что вышло в итоге не вызывает в общем-то каких-либо положительных эмоций, кроме отвращения. Здесь и далее, как выяснится, понадобится тот самый тазик, который жалобно просит в фильме героиня Юлии Пересильд после очередного алкотрипа. 

Все эти многочисленные «карантинные проекты», которые еще полтора года назад было модно запускать, лишь бы чем-то заполнить образовавшуюся благодаря грянувшей эпидемии коронавируса скуку (и навариться легкой прибылью), оказывались практически все полным недоразумением, к тому же еще и почти что неотличимыми друг от друга, как по стилю, так и по содержанию. И пока на стримингах вываливалась какая-нибудь «Чума», в двери больших художников ломилась «муза»: к примеру, Алексей Герман младший достал с полки пирожокстарый сценарий и сделал «Дело»; Нил Бломкамп («Район №9») худо-бедно, но добрался до экзорцизма, сняв в пандемию откровенно глуповатый «Демоник»; а Дмитрий Месхиев после излишне сентиментального роуд-муви пустился философствовать на окраину Санкт-Петербурга. Чтобы доказать одно – он тоже может выстругать что-то камерное, экономное, но при этом невероятно, как ему кажется, дерзкое и смелое, грязное и циничное. 

Все перечисленное выше слиплось в одну вязкую непонятную массу и прилипло огромной старой жвачкой под массивными перилами в петербургской парадной – именно такой, опять же, как окажется, малозаметной, субстанцией и получились «Хорошие девочки». Да, это работа Месхиева в разы проще его предыдущего творения по структуре, выглядит увереннее, но здесь концепция «даешь больше жесткого гиперреализма на экране!» возведена в самую высокую степень настолько, что обо всем другом режиссер откровенно забывает. Это превращает картину в противный парад плевков (видимо, как раз отсылка к одноименному рассказу Рябова), соплей, харканий и других известных человеческих жидкостей, что здесь как будто бы вовсе неуместно, такой натурализм смотрится максимально нарочито и будто не вписывается в облик самой картины и выбранного жанра. Давайте будем честными, все же это не «Золотая перчатка» Фатиха Акина, где такое выглядит органично. Очевидно, что Месхиев здесь немного перемудрил с «жесткостью», попытавшись ко всему прочему усилить эффект русским матом, нескончаемо льющимся из уст персонажей сразу после слюны. Видимо, такие вещи как-то должны, по убеждению авторов, шокировать, рвать шаблоны и переворачивать стулья вместе с устоявшимися представлениями о режиссере, а также замаливать его грехи после неудачи с предыдущей работой. Ни того, ни другого они не делают.

Следуя концепции, в «Хороших девочек» не поместили ни одного положительного героя, поэтому сплошь и рядом одни страдающие мудаки. Паша, разгуливающий весь фильм в белых тапочках, парень не глупый, но потерявшийся в жизни еще подросток, при первой возможности залезающий в трусы героини Пересильд, которую, к слову, здесь никак не называют. Она грешна настолько же, как и персонаж Алеся Снопковского, поэтому, конечно же, спрашивает, попадет ли в итоге в рай, поскольку, как гласит поговорка, «туда попадают только хорошие девочки». Устоявшийся образ воинственной доярки Пересильд режиссер тоже решил деконструировать, поэтому здесь она то ли содержанка, то ли просто питерская пьянь, разводящаяся с мужем — максимально невозмутимая и амебная «Пересильд с похмелья» выглядит по итогу забавно и ведёт себя так, будто минуту назад спустилась из космоса, прилетела из другой галактики. На фоне ее игры Снопковский кажется маленькой серой точкой, уменьшающейся по мере приближения к финалу ленты. 

Дмитрий Месхиев увлекается условностями так же сильно, как и предпочитает раскрывать характеры героев через хорошенько высушенные диалоги, а не через действия персонажей в сценах или, быть может, хотя бы через изобретательно снятые флешбеки. Это подчеркивает скудную драматургию и молниеносно угасающую динамику в «Хороших девочках», которые просто поленились интересно придумать и насытить ими фильм. Еще один излюбленный режиссерский прием и показатель авторской посредственности, ее жирный маркер — ничем не оправданная музыка, внезапно врывающаяся в сцену с ноги, когда нужно чем-то заполнить пустоты и молчания. К этому же относится и бессмысленные движения камеры в угоду пафосу и моде. 

По пути к неизбежному, к счастью, финалу, необходимо задаваться разумными и резонными вопросами. Какие девочки? Почему рай? А может герой уже в аду или раю, почему он носит белые кеды? Кем был Ромыч и откуда вообще взялся? В начале был ад, а мы поднялись наверх? Нам откроют? И главный —сколько уже осталось времени до конца? Казалось бы, столько загадок, выпуклых символов и образов удалось рассыпать Дмитрию Месхиеву по всему фильму, а вот попасть в зрительский нерв — вряд ли. То есть попытка присутствует, но едва ли ее можно назвать удачной: режиссер всеми силами, серьезно пытается шокировать сегодня русским матом, и сценами, где актера псковского театра пытаются заставить под дулом пистолета изнасиловать своего начальника. В итоге (ментальное) насилие совершается в отношении зрителей, уже давно искушенных во всех возможных позах студийными и авторскими триллерами, хоррорами, да и всяческими нетфликсовскими «Кальмарами». Поэтому то, что предлагает в качестве «жесткого» режиссер Месхиев — оказывается до одури, скорее, смехотворно и беззубо, а к прилагательному «философский» добавляется приставка «псевдо». Вся эта авторская, якобы, смелость здесь заканчивается где-то после первого акта, а там начинается уже другой — половой, с Пересильд, тоже, видимо, призванный раздвинуть рамки дозволенного для режиссера. Но они почему-то так и не распахиваются в разные стороны, а лишь тихонечко приоткрываются, с небольшим скрипом, который издает пружинная кроватка, где и происходит нелепый подростковый секс, снятый, к тому же, почему-то как древний клип «Серебро». А всего лишь надо было подсмотреть хотя бы к Евгению Сангаджиеву в «Happy End», разумеется, после уже посмотренных «Ангела-А» и «Небо над Берлином».  

Вся картина, все полтора часа «Хороших девочек» — царствие кринжа, свергнуть, увы, не получится, попасть в рай кинематографа с такой лентой — тоже явно не суждено. Дмитрий Месхиев, видимо, решает также передать привет рассказу Кирилла Рябова, пропуская в финальный монтаж откровенно бракованный дубль, где персонаж грузчика смотрит строго в камеру — вот настолько автору тоже, как бы, плевать на произведение. Товарищ статист, моргни, если ты снялся в дерьмовом фильме, о чем постоянно, настойчиво напевает здесь солист группы «Курара». 

И вроде идея обмануть зрительские ожидания здесь понятна, но механизм не срабатывает как следовало: фильм начинается бодро, почти как криминальный боевик, но совершенно нелепо обрывается, дробя весь сюжет на «до» и «после» этого эпизода, резко происходит скачок в любовную мелодраму, маскирующуюся под философскую притчу об ангелах и людях. Кажется, режиссер снова заплутал среди жанров, так и не определившись и не найдя выход. «Заблудишься — кричи «Ау!», - решительно рекомендует героиня Пересильд своему новоиспеченному бойфренду. Дмитрий Дмитриевич, кажется, пора.